Ничего невозможного, стр. 79

— Мне этот тип тоже не понравился. На мис Баллай вчера накричал почем зря, совсем до слез довел девочку, — подтвердил Турс. — Понаедут всякие. Нагреб деньги, поселился в приличной гостинице и думает, что ему все можно.

— Мздоимец он, от этого и деньги.

— Вот-вот! Когда богатство на голову сваливается, а не веками копится, оно сразу голову кружит, — согласился пышноусый привратник. — Вы бы видели, как маголийская принцесса Ньярималь с нашими горничными обращалась. Чисто святая или фея-лаиссмика [21] какая. Говорила тихо, ласково, вежливо, а на ней столько золота и камней, что вся сияет, точно хрустальная люстра, и ходит лишь по лепесткам роз.

Все газеты писали о визите высокой гостьи. Любимая дочь правителя Маголи пожелала своими глазами увидеть варварский север, а заодно продемонстрировать благорасположение отца к Эльлору. Живое доказательство того впечатления, которое произвела Южная эскадра на маголийскую политическую элиту. Адмирал Гутторн сделал все возможное, чтобы изнеженные южане запомнили его крейсера и броненосцы. Лорд Джевидж остался очень доволен эффектом, они с миледи ходили на прием, рассказывали потом про каскады драгоценностей экзотических гостей. По правде сказать, на леди Фэймрил бриллиантов было не намного меньше, но это уже дань, которую лорд канцлер отдавал своему тщеславию. У его жены не только самые прекрасные глаза, бархатная кожа и соблазнительная грудь, но и украшения, каких у иной королевы не сыщется.

— Вы с мис Баллай переговорите, она этому Бириде прислуживает, — посоветовал словоохотливый артиллерист. — Девушка глазастая, все приметит.

— Так я скажу, что от вас, мистрил Туре?

— Само собой! А как же иначе-то? Мис Баллай — девица порядочная, она с незнакомым мужчиной болтать не станет.

У симпатичной молоденькой блондинки, которая не устояла перед пушистой белой хризантемой и рекомендациями дядюшки Турса, Гриф узнал, что постоялец из сорок шестого нумера — хам редкий, издеватель и грязная свинья в одном лице. И в данный момент сей мерзкий тип договаривается с управляющим о том, чтобы на некоторое время оставить в гостиничном хранилище часть своих вещей, пока сам будет отсутствовать. Причем номер просит за собой не сохранять, а присмотр вещей готов оплатить по двойному тарифу.

— Как же это понимать? — удивился Деврай.

— А так и понимать, мистрил сыщик, что ваш злодей удумал новое злодейство, — фыркнула обиженная девушка.

— Вот так-так!

Гриф задумчиво поскреб пятерней затылок, намеренно выдавая растерянность и сомнение.

— Вы уж постарайтесь прищучить энтого Бириду, мистрил сыщик, пока он дурных дел не натворил, — настоятельно порекомендовала барышня. — А то, сдается мне, он ближе к ночи съедет. Барахло свое пристроит и будет таков.

— Обязательно! — пообещал Деврай, сам не зная, что ему теперь делать.

Ведь ничего, кроме смутных предчувствий и предубеждения против пресловутого мистрила Бириды, у Грифа не было. Если бы не его визит к чародейке Махавир, то сыщик и вовсе выбросил бы фахогильца из головы. Но инстинктам дознавательским Гриф привык доверять, поэтому, познакомившись с гостиничной прислугой получше, он с комфортом расположился в каморке у поломойки, из которой открывался вид на центральный вход, и под чай с сухариками дождался появления Бириды. Каково же было удивление сыщика, когда тот почти налегке, с маленьким саквояжиком в руках, направился… Куда бы вы думали? Обратно к магичке. На ночь глядя. Причем с извозчиком расплатился сразу и отослал.

«Вот те раз! Это что ж получается, он у мис Махавир ночевать останется? Э?» — не на шутку озадачился бывший рейнджер, и мысли его были весьма далеки от фривольностей.

Но вламываться в дом к старой ведьме Гриф не стал, а направил стопы свои прямиком к мэтру Коринею. По мажьим делам лучший знаток — маг. С него и спрос, и отгадки на Биридовы загадки.

Его пузатое и лысое великолепие отдыхало после ванны, попивало кофе с гвоздикой и закусывало пряную горечь напитка несколькими сортами сыра, а потому прибывало в благостнейшем расположении духа.

— А! Рыцарь тайного и явного сыска? Милости прошу, составьте компанию старому пню, — обрадовалось медицинское светило. — Небось не просто так явились? Специфические вопросы замучили?

Ванна, кофе и сыр ни капельки не сказались на проницательности Ниала Коринея.

— Не смущайтесь, молодой человек, не смущайтесь, — отмахнулся он пухлой ручкой. — Зачем еще такой занятой человек, как вы, станет топтаться в спальне старика, провонявшей валерьянкой и камфорным спиртом, кроме как по делу. Излагайте.

А что оставалось делать? Гриф поведал об увиденном и не успел сформулировать вопрос, как круглое лицо профессора нездорово побледнело, а лоб покрылся испариной. Мелкими-мелкими такими капельками.

— Ах, как нехорошо все складывается, как паршиво, право слово, — пробормотал тот встревожено. — Полная задница получается, мистрил Деврай, вот что это такое. Полнейшая, большая и толстая, так я вам скажу.

— В каком смысле? — насторожился сыщик, помимо воли еще раз проверив, на месте ли кобура с оружием.

— А в таком, молодой человек, что лорд Урграйн прислал мне сегодня записочку, в которой черным по белому отписано про личность заказчика той лихой парочки, которая похитила Фэйм. Угадай-ка, кто настоятельно желал нашей милой девочке страшной смерти?

— Бирида! — охнул Гриф. — Не угомонился все-таки, старый мстительный черт. А зачем же он тогда приехал к чародейке?

— Зачем, зачем… — проскрежетал обеспокоенный профессор. — За помощью, вестимо. Попросите-ка Лурри сварить мне еще кофею, а я пока пораскину мозгами. Мне, естественно, с Даетжиной силой не потягаться, но мыслить я по-мажески еще не разучился.

И додумался все ж таки старый сквернослов, хотя за полным кофейником пришлось еще дважды посылать.

— Старая… стерва на мальчонку нацелилась, Десятью Дланями ВсеТворца клянусь. И если я уже не совсем из ума выжил, то Даетжина построила портал куда-нибудь в Ала-Мурих, с нее станется. Но сама она туда без проверки шнырять не станет, никто бы не стал. Она первым Бириду пошлет, а если мембрана портала станет желтой, а не синей, значит, перемещение удалось, и следом в него сиганет сама чародейка.

— Дьявол! Проклятие! Что же делать?

— Как это что? Ехать следом, догонять Джевиджей, помогать им в меру сил, — уверенно заявил Кориней, по-звериному воинственно шевеля ушами. — Погодите-ка! Сейчас я кое-что принесу.

Он величественно выплыл в сопредельную комнату, где располагалась лаборатория и всяческий хлам, и вернулся с тяжелой мельхиоровой шкатулкой в руках. У Грифа от волнения желудок подвело. Неужели отрекшийся маг выдаст ему могучий древний артефакт?

— Что это? — кивнул он на сундучок. — Магический амулет?

— Ага! Щас!

Профессор расхохотался так, что перебудил половину слуг в доме. До слез реготал, до икоты.

— Точно! Самая могучая магия! Сильнее ее нет ничего! — провозгласил он и достал из шкатулки толстенную пачку ассигнаций, перевязанную бечевкой. — Экзорцизм будете делать.

— Какой еще экзорцизм?

— Изгонять демонов дальних странствий, — хрюкнул Кориней и совершенно иным, серьезным тоном добавил: — Все, что имею, Деврай, все отдам, лишь бы кровиночку нашу, крошку нашу малюсенькую, вернуть домой. Так что вы там не экономьте, суйте на лапу кому надо, в каждую жадную пасть кладите, не считайтесь и не мелочитесь. Мне проще под забором сгинуть, но точно знать, что дите мое золотое будет спасено и в когти Даетжине не попадет.

Он так волновался, этот пузатый старикан, что заговорил на языке своего детства — на языке прокопченных солнцем и просоленных морем рыбаков: разбитных парней, суровых мужиков и скрюченных артритом дедов, лучше многих высоколобых умников знавших, что в жизни самое важное.

Глава 12 Прикладная систематика

Все мужчины делятся на тех, кому не сидится на одном месте, кого невидимый ветер скитаний несет в далекие земли на поиски безумных приключений, поразительных открытий и смертельных опасностей, — их меньшинство, и на тех, кого сорвать с насиженного места могут лишь война и чума, — их подавляющее большинство. О первых мы читаем в учебниках истории и географии, вторые — наши отцы и деды.