Саммерленд, или Летомир, стр. 64
Тут воздух над спиной мертвой великанши заколебался, и из меха высунулась острая мордочка с лисьими ушами. Пройдисвет, только что прошмыгнувший сквозь Бетти, вылез наружу. Рать встретила его громким «ура».
— Я не ради вас это сделал! — крикнул он.
— Что ж, неплохо, — сказал Мягколап. — Теперь там, наверху, остались без королевы и всю ночь будут ее оплакивать. Но заклинание мы никогда уже не узнаем.
— Не скажи. — Койот поднял правую руку, держа двумя пальцами то, что нашел у Бетти в бороде. Он защелкал языком, и острый слух Пройдисвета уловил такие же ответные щелчки, совсем тоненькие и слабые. Койот расплылся в улыбке и бережно поместил то, что держал между пальцами, в собственные волосы. — Учить языки всегда полезно, в том числе и блошиный.
Глава двадцать четвертая
ЯБЛОНЕВЫЙ САД
К сожалению, в нашем Мире, в нашей неблагополучной и прекрасной Середке, давно забыты пути, ведущие к покою, прохладе и душистой траве Зеленого Ромба. В свое время, как вы, может быть, знаете, туда можно было попасть через наплыв под названием Елисейские Поля, расположенный на берегу большой блестящей реки. Именно там в 1846 году был сыгран первый бейсбольный матч в истории Середки. Но Койот давно уже разрубил этот наплыв и теперь там стоит заброшенная фабрика кофейной фирмы «Максвелл Хауз». О былом заветном месте напоминает только маленькая детская площадка с качелями и горкой. Однажды я, взрослый дяденька, попытался попасть через нее на Зеленый Ромб, качался там, как дурак, на качелях и, должен признаться, потерпел полный провал. Может быть, вам больше повезет — а может быть, вы, когда вырастете, вернете былое великолепие Елисейским Полям в Хобокене, штате Нью-Джерси.
В тот день, когда Рать захватила великанский город Накраюсветов и завладела Зеленым Ромбом, в северной части Нью-Джерси были отмечены необычайно сильные грозы, но никаких других признаков грядущей катастрофы не наблюдалось.
Яблоневый Сад, однако, почувствовал ее в полной мере. С деревьев сдуло весь цвет, и листья, и птичьи гнезда. На Жилища Блаженных пролился едкий красный дождь — он прожигал крыши, заливал накрытые столы и душистые ванны. Солнечные коровы разбежались, лунные овцы с блеянием спаслись в далеких Сонных горах. Трех старых бобрих, строительниц Жилищ, выгнали из собственного дома свирепые волки, а их библиотеку любовных романов развеяли на все четыре стороны. «Тенехвосты», двигаясь через Яблоневый Сад к Зеленому Ромбу, видели вырванные с корнем яблони, перевернугые повозки и вытоптанные поля. Гоблины и серошкуры зажигали повсюду костры из срубленных яблонь, обжирались яблоками и отравляли воздух мерзкими серыми кучами, которые оставляли за собой.
Совершив наконец этот печальный переход, «тенехвосты», так и не нашедшие своего большеногого центрального игрока, спустились по загаженному гоблинами склону на широкое травяное поле. Этану оно сначала показалось квадратным, но потом он решил, что оно больше напоминает раскинутый веер. Ромб. Наискосок от них, за правой стороной внешнего поля, стояла синяя, похожая на стекло полоса безоблачного неба, справа, вдоль стороны первой базы, стеной росли непроходимые колючие кусты. С левой стороны внешнего поля, за чистым голубым прудом, виднелся высокий, охваченный огнем утес, а еще дальше — бескрайняя белая пустыня. По льду были раскиданы бронемашины странного вида, вокруг пруда разбила свои красные палатки армия Койота. Там, на краю Зимомира, повсюду лежали груды чего-то, что Этан сперва принял за снег и только потом понял, что это тела мертвых волосанов.
— Мы проиграли, — сказал Клевер, глядя в небо, покрытое стадами громовых буйволов. — Койот нас опередил. Он разгромил Накраюсветов, что до сих пор никому не удавалось, и вышел к Колодцу.
— Нет! — К глазам Этана подступили слезы. — Неправда!
Этан посмотрел на часы — серый экранчик был пуст. Он стал нажимать на кнопки, сначала потихоньку, потом изо всей силы — ничего. Он сорвал часы с руки и зашвырнул их в траву.
Дженнифер Т. села и закрыла лицо руками.
— Ненавижу это место!
— Опоздали, значит, — сказала Роза-Паутинка. Нубакадуба болтался в ее опущенной руке. — Так я и знала. Могли бы просто сидеть спокойно и ждать, когда все это случится.
— Может, вернемся в Сад? — предложил Туз. — А то как бы они нас не заметили.
Тут послышался тонкий, заливистый лай — так лаяли койоты, которых Этан слышал на холмах у Колорадо-Спрингс.
— Похоже, они уже заметили нас, парень, — сказал Буэндиа.
По траве к ним неслись какие-то бурые фигуры. Этан схватил Дженнифер Т. за руку, чтобы убежать обратно в Яблоневый Сад, но не смог двинуться с места, как будто его подошвы приросли к земле. Остальные исполняли такой же причудливый танец, двигая бедрами и сгибая колени, точно увязли по щиколотку в грязи. Тявканье сделалось громче и веселее. У бегущих к ним существ были человеческие тела и волчьи головы. Этан уже чувствовал их запах — так пахнет из коробки с бутербродами, если открыть ее жарким днем. Он поднял над головой Щепку. Что-то невидимое ухватило ее за широкий конец и дернуло к себе.
Этан взялся за рукоять двумя руками и тоже дернул. Что-то вроде мягкого молота обрушилось ему на голову, погружая его в шелковистый мрак, но Этан еще успел разглядеть идущего за стаей двуногих волков человека в длинном черном плаще. Рыжие волосы потрескивали вокруг его головы, как огонь.
Этан очнулся от чар на пятачке утоптанной земли посреди красных палаток, между голубым прудом и пнями срубленных деревьев. В панике он потянулся за Щепкой и обнаружил, к своему облегчению, что до сих пор держит ее в левой руке — да так крепко, что онемевшие пальцы сомкнулись вокруг рукояти, точно в параличе. Та же невидимая сила продолжала тянуть к себе биту за другой конец, и Узел сильно натер Этану ладонь.
Этан сел, Рыжеволосый человек стоял, скрестив руки, на краю Лепечущего Колодца. На губах любезная улыбка, но блестящие глаза смотрят пронзительно. Этан, сам себе удивляясь, почувствовал к Койоту симпатию с первого взгляда.
— Ну же, паренек, — сказал Койот. — Отпусти ее наконец.
Бита в руке Этана дернулась, и он, вскрикнув от боли, стиснул ее еще сильнее.
— Не отпускай, — предупредил Клевер. — Он не отнимет ее у тебя, если ты сам не отдашь.
Этан вспомнил, как один раз уже расстался с Щепкой в холме «Одуванчики». Он сделал это, конечно, не совсем добровольно, но тогда это больше походило на кражу — феришеры просто забрали биту с заднего сиденья машины.
— Зачем она тебе? — спросил Этан Койота.
— Зачем? Да затем, что все остальное уже мое. Благодаря стараниям твоего хорошего друга я получил сосуд с сильнодействующим пестицидом — его там немного, но концентрация очень высока.
«Таффи», — успел подумать Этан еще до того, как в руках у Койота появилось яйцо ходага.
— Таффи, — подтвердил Койот. — Благородное существо с печальной историей. Посылая к ней старушку Ла Ллорону с моим предложением, я какой-то частью души почти надеялся, что она откажется. Знаешь, мне кажется, что вы, маленькие рувины, почти сумели заполнить пустоту, образовавшуюся в ее бедном снежночеловеческом сердце. Почти.
Налетел ветер, и одна из палаток, отвязавшись, взмыла в небо, как большая красная птица. На ее месте, как по мановению руки фокусника, открылась железная клетка, очень похожая на ту, что стояла в жилище Джона Чугунный Кулак. Этану показалось даже, что это и есть та самая клетка из колдовского железа. В ней черной грудой лежала Таффи — точно так же, как при первой их встрече. Лицо она закрыла руками, словно от стыда. Возле клетки стояло какое-то мерзкое скрюченное существо с кривыми ногами, покрытое белесым мехом, и тыкало в Таффи длинной палкой.
— И все-таки она не устояла — верно, дорогая? — Удивленный Этан расслышал в голосе Койота неподдельную нежность. — Я, видишь ли, пообещал, что верну ей детей. Тебе ведь известно, маленький Фельд, что это я привел в мир смерть, — так почему бы не предположить, что я могу и прогнать ее, хотя бы в случае с двумя Большеногими. Даже если они умерли более девятисот лет назад.