Возвращение Ктулху, стр. 53

III

Остаток рабочего дня прошел спокойно, и к вечеру лиловое облако перестало быть основной темой разговоров, продолжая будоражить только Леннокса и его институтских коллег. Я также отказался от попыток как-то объяснить этот феномен, понимая их бесполезность, да и Иштвану по этому поводу не приходило в голову ничего путного. Наступили сумерки, и я со своим венгерским другом присоединился к обществу любителей провести время за игрой в бридж. Но едва мы взяли в руки карты, как в палатку ворвался запыхавшийся деревенский мальчишка и заплетающимся от усталости языком принялся излагать совершенно непонятные вещи. С трудом мы сумели разобрать что-то вроде: «Дом сошел с ума… с ним творится ужасное… ради бога, помогите!..» Я предположил, что паренек имеет в виду внезапное безумие какой-то семьи, а один из техников грубовато заметил, что у самого мальчика, должно быть, не в порядке с головой.

Тем не менее мы с Иштваном быстро оделись и в сопровождении ребенка отправились по широкой колее. По пути нам попались мистер Барт с доктором Ленноксом и его помощниками, которые неохотно согласились посетить Феннер. «Что ж, по крайней мере, мы совершим неплохой вечерний моцион», — сказал я, и не слишком торопливо, как нас ни подгонял деревенский мальчик, мы зашагали навстречу ожидаемому забавному приключению.

Часов около десяти мы достигли деревни и уже на окраине столкнулись с толпой вооруженных чем попало фермеров. Благодаря большому количеству охотничьих ружей, топоров и вил они выглядели достаточно грозно, но при ближайшем рассмотрении оказались панически напуганными и вряд ли могли бы дать отпор хоть одному решительно настроенному преступнику. Однако обычное, уверенное настроение Мозеса Барта и его решительные расспросы несколько успокоили людей. Феннерцы осторожно отвели нас на противоположную сторону деревни, где находился страшный дом. Вперед выдвинулся фермер по имени Асаф Хартли, хозяин строения. По его словам, это был большой сарай, где по ночам стояла та самая повозка, на которую обратил свое внимание (если можно так выразиться) лиловый туман. Чем ближе мы подходили, тем отчетливее был слышен жалобный стон какого-то большого животного. Асаф нес недостойную даже такого мужлана околесицу, и нам пришлось отложить все выводы до собственного знакомства со «взбесившимся» сараем. Еще несколько десятков ярдов… вот показалось нечто напоминающее хозяйственную постройку… Пресвятая Дева Мария!..

В первую секунду, увидев напугавший феннерцев сарай, мне показалось, что здесь имеет место какая-то мистификация, розыгрыш или, в конце концов, недоразумение. Но более пристальный взгляд полностью разрушил это объяснение. Какая сила оказалась способна сотворить это с обыкновенным сараем?

Постройка была сложена из толстых вязовых бревен, срубленных, вероятно, еще дедом Асафа, а то и раньше. Стволам могучих кряжистых деревьев по всем законам природы уже давно положено было высохнуть и обратиться в куски мертвой массы без всякого права на рост и воспроизводство. Но они… — рассудок отказывался воспринять это… это страшное святотатство, абсолютное надругательство над естеством… они были покрыты ветками с омерзительно сочными листьями странного, сине-зеленого цвета. Осторожно подобравшись ближе, мы заметили на новоявленных побегах пухлые почки, в которых светилось какое-то лиловое сияние. Из бревен спускались корневые отростки, многие из которых уже успели достичь земли и углубиться в почву.

Но не это было самым поразительным. Более всего потрясало то, что свежие ростки быстро двигались, демонстрируя удивительную гибкость и, как это ни странно звучит, целеустремленность. Они плотно обвили стволы и ветки растущих поблизости деревьев и кустарников, а стелющиеся по земле побеги буквально облепили молодую траву. И все растения, что попали в смертельные объятия, уже пожухли и зачахли. А ужасные ожившие трупы вязов все более наполнялись новой силой, продолжая разрастаться в стороны и вверх к еще нетронутым хранилищам жизненной энергии.

Молча мы созерцали это гнусное чудо, будучи не в состоянии ни пошевелиться, ни открыть рот, ни закрыть глаза, чтобы хоть на мгновение отрешиться от свершающегося перед нами кошмара. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем я смог громким возгласом привести в чувство спутников. Посовещавшись, мы разделились на две группы: одной предстояло осмотреть сарай и хлев по внешнему периметру, а другая (под моим началом) должна была попытаться войти в здание.

Не менее десяти минут я стоял перед позеленевшей дверью, собираясь с духом. В сарае царила темнота, и мне пришлось взять поданную кем-то из фермеров лампу. Сзади с неведомо откуда взявшимся топором стоял Ферьянци, а чуть поодаль раздавалось взволнованное дыхание группы крестьян. Мы медленно скользили взорами по пространству сарая и не переставали ужасаться отвратительному виду оживших деревянных предметов. Центральное место занимала полностью покрывшаяся зеленью повозка, а вокруг торчали колосья проросшей соломы. При появлении людей вялые существа заметно активизировались и стали судорожно продвигаться в нашу сторону.

В этот момент мы услышали слабые звуки, доносившиеся из смежного с сараем хлева. Тщательно обходя дьявольские создания, я прокрался к проему в стене и взглянул на источник тихого звука. Боже, я никогда не забуду умоляющее выражение в глазах лежащей на полу измученной коровы, обвитой стеблями дотоле служившего ей пищей сена! При довольно тусклом свете я не мог толком понять, что именно делают со своей жертвой эти псевдорастения. Присоединившиеся ко мне Иштван и фермеры с жалостью смотрели на несчастное животное, которому, очевидно, уже ничего не смогло бы помочь. Дюжий крестьянин по имени Том одним ударом топора оборвал его страдания, но агрессивные существа тут же проявили к нам опасный интерес. Один из колосьев стремительно потянулся в мою сторону, я услышал крик: «Берегитесь, сэр!» — после чего сильный удар по затылку сбил меня прямо в гущу жутких тварей (позже выяснилось, что один из фермеров с помощью большой дубины хотел спасти меня от нападения растений-монстров и несколько переусердствовал в этом деле). Кажется, я даже не почувствовал особой боли, поскольку меня в этой ситуации гораздо больше занимали жадные прикосновения хищных побегов, касавшихся лица, шеи, рук и пытавшихся проникнуть под одежду. Они так густо оплели меня, что, если бы Ферьянци не вытащил меня за ноги из губительных лап чудовищ, живым бы я оттуда уже не выбрался.

Покинув хлев и сарай, мы встретились со второй группой, сообщившей, что деревья и трава на расстоянии пяти ярдов полностью поражены странным явлением. Вызванные на помощь жители деревни в спешном порядке вырвали все растения вокруг проклятого здания, и у нас появилась надежда, что зараза дальше не распространится. Фермеры были преисполнены решимости сжечь рассадник таинственной угрозы, но профессор Леннокс воспротивился, заявив, что не позволит уничтожить важное научное открытие. В итоге Барт выкупил у Асафа Хартли зловещую постройку за две сотни долларов (как вы понимаете, для здешних мест это целое состояние) и выставил возле нее часовых из рабочих. Что до меня, то я никак не мог оправиться от шока, полученного в хлеву.

IV

Возвратившись в лагерь, я немедленно повалился на койку, однако очень долго не мог уснуть из-за сильных головных болей. Обслуживавший нашу базу врач дал мне какие-то лекарства, и я наконец погрузился в тупое забытье. Оно периодически сменялось ужасными сновидениями, в которых обязательно фигурировал жуткий лиловый газ. Такой сон не приносил особого успокоения, и я был даже рад, когда кто-то энергично дернул меня за руку. Затем я услышал голос Ферьянци, почти кричавшего: «Ради всего святого, просыпайся! Ну же, вставай, черт тебя побери!» И с этими словами он принялся вытаскивать меня из-под одеяла.

— Что случилось, Иштван? — пробормотал я, глядя на часы и пытаясь собраться с мыслями.