Протокол «Сигма», стр. 42

– Я спросила: для чего? – в ее голосе звучала нескрываемая горечь. – Для того, чтобы вас тоже убили?

– Нет, Лизл. Смерть совершенно не входит в мои планы.

– В таком случае у вас должна быть какая-нибудь идея по поводу того, зачем вам нужно получить этот документ. Такая идея, которая, может быть, просто не придет мне в голову.

– Не знаю, придет вам на ум такая мысль или нет, но я хочу отыскать убийц.

Он приготовился услышать сердитую отповедь и потому был удивлен, когда женщина ответила негромко, спокойным утвердительным тоном:

– Вы желаете отомстить за его смерть.

– Да.

Ее глаза наполнились слезами. Губы искривились, как будто она пыталась сдержать подступившие рыдания.

– Да, – сказала она. – Если вы сможете сделать это… Если вы будете вести себя осторожно, так же осторожно, как вы добирались сюда, то для меня не может быть высшего счастья. Разыщите их, Бен. Заставьте их расплатиться за то, что они сделали. – Она крепко сжала нос большим и указательным пальцами, словно старалась сдержать чиханье. – Теперь мне нужно вернуться домой. Я должна попрощаться с вами.

Она казалась с виду безмятежной, но Бен все же сумел разглядеть глубоко затаенный страх. Это была сильная, замечательная женщина, настоящий бриллиант. Я сделаю это и для себя, и для вас, – подумал он.

– До свидания, Лизл, – сказал Бен, целуя ее в щеку.

– До свидания, Бен, – сказала Лизл, когда он вышел из автомобиля. Она еще долго смотрела на него. – Да, заставьте их расплатиться.

Глава 12

Асунсьон, Парагвай

Такси, которое Анна взяла в аэропорту, – старый, гремящий на всех ухабах «Фольксваген Жук», – оказалось далеко не таким симпатичным, каким показалось ей на первый взгляд. Можно было подумать, что у него вовсе не было глушителя. Они проехали мимо приятных на вид особняков в испанском колониальном стиле, а затем въехали в забитый транспортом деловой центр города, где на обсаженных деревьями улицах кишели пешеходы и ездили старинные желтые троллейбусы. Нигде за пределами Германии она не видела столько автомобилей «Мерседес Бенц», как здесь; многие из них – Анна хорошо это знала – были крадеными. Асунсьон, казалось, застыл в сороковых годах, и время проходило мимо, никак не сказываясь на его жизни.

Ее отель – маленький и непрезентабельный – размещался в деловом центре, на Колон. В путеводителе он был объявлен как трехзвездочный. Было ясно, что автору путеводителя специально за это заплатили. Портье сразу зауважал Анну, обратившуюся к нему на хорошем испанском языке.

Потолки в ее комнате были высокими, стены – облупленными, а так как окна выходили на улицу, то всю комнату наполняли невероятно громкие звуки, доносящиеся снаружи. По крайней мере в номере была своя ванна. Но если не хочешь, чтобы на тебя все обращали внимание, то не стоит останавливаться там, где обычно останавливаются «гринго». [23]

Из маленького холодильника, носившего громкое имя «бар», Анна достала бутылочку aqua con gas [24] – она оказалась лишь чуть-чуть холоднее воздуха в комнате, – не спеша напилась, а затем позвонила по номеру, который ей дали в Comisaria Centrico – главном управлении полиции.

Это не был официальный контакт. Капитан Луис Болгорио занимался в парагвайской policia расследованием убийств и несколько раз по телефону обращался за содействием к американским властям. Анна узнала его имя в обход официальных каналов, через своих друзей из ФБР. Болгорио был обязан американским полицейским своими служебными успехами, и это давало повод надеяться на его лояльность.

– Вам повезло, мисс Наварро, – сказал капитан Болгорио, когда они созвонились в следующий раз. – Вдова согласилась повидаться с вами, несмотря даже на то, что пребывает в трауре.

– Замечательно. – Они разговаривали на деловом языке, то есть по-испански. Повседневным языком здесь был гуарани [25]. – Спасибо вам за помощь.

– Это богатая и важная дама. Надеюсь, вы отнесетесь к ней со всем уважением.

– Конечно. Тело…

– Это не по моему ведомству, но я могу устроить вам визит в полицейский морг.

– Отлично.

– Дом находится на Авенида Марискал Лопец. Вы сможете добраться туда на такси или мне вас подвезти?

– Я возьму такси.

– Очень хорошо. Я прихвачу с собой все документы, которые вы запрашивали. Когда мы встретимся?

Через консьержа она заказала такси и весь следующий час просматривала дело «жертвы» – хотя ей трудно было применять слово «жертва» к такому матерому преступнику.

Она знала, что вряд ли сумеет добыть еще какие-то сведения, помимо тех, которые содержались в картонной папке, предоставленной ей Аланом Бартлетом. Капитан Болгорио помогал ей лишь потому, что помощь, оказываемая ему самому время от времени Федеральной криминальной полицией Соединенных Штатов, обеспечила его успехи на родине и помогла произвести хорошее впечатление на начальство. Стопроцентная «услуга за услугу». Болгорио распорядился, чтобы тело Проспери пока задержали в морге.

Бартлет утверждал, что Парагвай печально известен своим отказом от сотрудничества в области экстрадиции и поэтому является общеизвестным убежищем для военных преступников и прочих людей, десятками лет скрывающихся от международного правосудия. Его одиозный коррумпированный диктатор, «пожизненный президент» генерал Альфредо Стресснер очень заботился об этом. После того как Стресснера в 1989 году скинули, появилась надежда на улучшение ситуации. Но ей не суждено было сбыться. Парагвай так и остался невосприимчивым к требованиям экстрадиции.

Так что эта страна была идеальным местом для престарелого негодяя вроде Марселя Проспери. Корсиканец родом, Марсель Проспери, по существу, был правителем Марселя во время Второй мировой войны, а после ее окончания контролировал героиновый бизнес, проституцию и сделки по купле-продаже оружия. Вскоре после того, как война закончилась и Интерпол снова взялся за дело, он бежал в Италию, затем в Испанию, а оттуда в Парагвай. Здесь Проспери развернул южноамериканскую сеть по доставке героина из Марселя – так называемый «французский канал», по которому большая часть снежно-белого марсельского героина попадала на американские улицы. Действовал он совместно с главным наркодельцом американской мафии Санто Траффиканте-младшим, который контролировал большую часть наркоимпорта в США. В подельниках Проспери, и Анна это знала, ходили даже некоторые высшие государственные чиновники Парагвая. Все это означало, что Проспери даже после смерти оставался очень опасным человеком.

В Парагвае у Проспери был респектабельный легальный бизнес – он владел сетью агентств по продаже автомобилей. Однако последние несколько лет он был прикован к постели. А два дня назад умер.

Одеваясь перед встречей с его вдовой, Анна обдумывала все детали дел Проспери и Мэйлхота. На основе того, что она узнала от вдовы Мэйлхота и из результатов вскрытия, она готова была держать пари, что Проспери тоже умер не своей смертью.

Но кто бы ни были убийцы, они отличались находчивостью, умом и имели многочисленные связи.

Тот факт, что все убитые значились в бартлетовских документах по «Сигме», был очень важен, но что он давал? Где обретаются остальные, обладавшие доступом к этим именам и делам, – в министерстве юстиции, в ЦРУ или за рубежом? Быть может, произошла какая-то утечка и содержание этого списка стало известно не тем, кому следовало?

У нее начала складываться теория. Убийцы – а скорее всего, их должно быть несколько, – вероятно, не испытывают финансовых проблем и имеют доступ к нужной информации. Если они действуют не сами по себе, то, значит, их нанял кто-то, обладающий деньгами и властью, – но из каких побуждений? И почему сейчас, почему так внезапно?