Превосходство Борна, стр. 58

Сквозь плотную сетку дождя офицер посмотрел в глаза Борна, затем кивнул и взял в руки рацию.

– Срочно! Всем постам и центральной службе связи! Освободите для меня канал и соедините с Ред Стар 1. Немедленно!

– Со всеми машинами! – перебил его Борн. – Прикажите им отъехать как можно дальше.

– Изменить коммутацию каналов! Все машины на меня! – прокричал в микрофон офицер, а затем ясно и отчетливо произнес слова команды: – Здесь пост номер 5. Со мной человек из Моссада, и я следую его инструкциям. Срочное сообщение. Ред Стар 1, вам следует немедленно остановиться и всем выйти из машины. Уведите людей как можно дальше и помогите им укрыться. Всем другим машинам сделать поворот налево, к центру поля, и отъехать от Ред Стар 1. Исполняйте немедленно!

Ошеломленная толпа наблюдала, как пять лимузинов, взревев моторами, резко свернули с курса и исчезли в темном пространстве летного поля. Передний автомобиль остановился, заскрипел тормозами, и из открывшихся дверей во все стороны бросились люди.

Через восемь секунд все было кончено. Лимузин под кодовым номером Ред Стар 1 разлетелся на куски в сорока футах от открытых ворот. Раскаленный металл и брызги стекла были выброшены волной взрыва навстречу потокам дождя, словно урезанная джазовая мелодия.

Вдали от северных предместий Пекина раскинулась обширная зона, занятая комплексом зданий, скрытых от постороннего наблюдателя не только естественным рельефом местности, но еще и высокой стеной из серого камня. Внутри этого уединенного анклава, на живописных холмах, покрытых почти нетронутым лесом, располагаются дачи высокопоставленных чиновников, что соответствует обычным нормам секретности и условиям глубокого расслоения общества. Ни одна вилла не видна со стороны окружающей местности, которая насыщена охраной из преданных ветеранов Народной армии, вооруженных до зубов и сопровождаемых собаками, прошедшими специальную тренировку. На тот случай, когда возникает необходимость так или иначе идентифицировать это место, используется почти поэтическое название Нефритовая гора, которое относится не к геологической структуре местности, а скорее к высокому желтовато-зеленому холму, заметно выделяющемуся на фоне остальных. В разное время, в зависимости от политических приливов и отливов, здесь жили Мао Цзэдун, Лю Шаоцзы, Линь Бяо и Чжоу Эньлай. Теперь здесь находился один из тех, кто держал в своих руках судьбу экономического будущего Китая, кого мировая пресса называла коротким именем Шэн, что никак не снижало его магического воздействия на политиков, втянутых в водоворот событий восточного региона. Полное имя этого человека было Шэн Чжуюань.

Коричневый седан спустился по гравийной дороге прямо к серой каменной стене, в том месте, где находились ворота с номером 6. Заскрипев тормозами, машина остановилась в непосредственной близости от ярко-оранжевого барьера, который казался раскаленным металлом в жестких лучах передних фар. Часовой вышел вперед и исполнил принятый здесь ритуал встречи гостей.

– К кому вы направляетесь, ваше имя и ваши документы?

– Меня ожидает министр Шэн, – последовал ответ. – Мое имя не имеет значения, и вам не нужны мои документы. Сообщите в резиденцию министра, что прибыл его эмиссар из Цзюлуна.

Часовой пожал плечами. Такие случаи не являлись редкостью среди посетителей Нефритовой горы. Дальнейшее препирательство было чревато последствиями, и часовой вернулся в помещение охраны, где находился телефон.

– Пропустить немедленно, – последовал короткий ответ.

Не возвращаясь к седану, часовой нажал кнопку, и огненный шлагбаум пополз вверх. Автомобиль рванулся вперед, как бы наверстывая упущенное в ожидании время.

– Министр Шэн ожидает вас в саду, – предупредительно сообщил офицер в армейской форме, встретивший посетителя во дворе виллы. Его глаза напряженно всматривались в темноту окружающего пространства.

Человек из Цзюлуна миновал просторный холл, обставленный мебелью из красного дерева, и быстрыми шагами через дверь в виде арки спустился на белую гравийную дорожку сада. Перед ним были четыре изящно оформленных искусственных пруда, на водной поверхности которых величаво покачивались белые лилии, подсвеченные снизу, сквозь толщу воды, чуть заметным золотистым светом. Две дорожки, покрытые белым гравием, пробегали между ними, образуя в пересечении знак Х. В дальнем конце каждой дорожки были расставлены черного цвета низкие плетеные столы и кресла овальной формы. За одним из них, расположенным недалеко от кирпичной стены, сидел средних лет, все еще стройный человек с коротко подстриженными, видимо, рано поседевшими волосами. Единственное, что заставило бы каждого обратить на него внимание, были его глаза, необычно выделяющиеся на исхудалом лице. Это были темные глаза мертвеца, веки которых никогда, даже на мгновение, не вздрагивали. Но в то же время это были глаза фанатика, чье подвижничество являлось источником внутренней силы. Эту силу можно было почувствовать по накалу напряженных зрачков, едва не вызывавших вспышки молний. Таковы были глаза Шэна Чжуюаня, и сейчас они излучали огонь.

– Говори! – почти прокричал он, яростно сжимая ручки плетеного кресла. – Кто это был?

– Это все ложь, министр Шэн. Мы проверили все возможные каналы через наших людей в Тель-Авиве. Такого человека у них никогда не было. Никто не посылал агента в Цзюлун! Это ложь!

– Какие меры вы приняли?

– Это наиболее запутанное дело…

– Что вы предприняли?

– Мы переправили англичанина в Монгкок, о чем не знает никто.

– Дураки и идиоты! Идиоты и дураки! С кем вы контактировали в Цзюлуне?

– Наш главный информатор – человек из полиции Цзюлуна. Он буквально потрясен таким исходом, если не сказать, что напуган. Во всяком случае, мне не понравилось его состояние.

– Этот человек должен замолчать.

– Я передам ваши указания.

– Боюсь, что у вас это уже не получится. Вы просто не сможете этого сделать. – Шэн сделал волнообразный жест левой рукой, как бы приглашая своего гостя приблизиться к столу, в то время как его правая рука находилась в тени, скрытая столом. – Продолжайте доказывать свою преданность Гоминдану, – жестко добавил он.

Когда гость приблизился к министру, он поклонился и хотел прикоснуться к руке всесильного человека, желая выразить таким образом свою покорность. В этот момент Шэн поднял правую руку, в которой было оружие.

Раздавшийся выстрел разнес на куски голову эмиссара, ошметки которой упали в пруд с лилиями. Дежурный офицер появился тотчас же, как только труп свалился на гравийную дорожку.

– Избавьтесь от него, – приказал Шэн. – Он слишком много знал, слишком много слышал… и много позволял себе.

– Непременно, министр.

– И как можно быстрее свяжитесь с человеком из Макао. У меня есть указания для него, и их нужно выполнить, пока огонь над Цзюлуном еще полыхает в небе. Я хочу его видеть здесь.

Когда офицер приблизился к трупу курьера, Шэн неожиданно поднялся с кресла и медленно прошел по дорожке к пруду. На его лице отражались блики света от подводной иллюминации. Он вновь заговорил ровным, но с оттенком фанатичной убежденности голосом:

– Скоро весь Гонконг и все окружающие территории, – он сделал паузу и задумчиво посмотрел на пруд, – вольются в Китай.

– Ваше дело вести нас, министр, – ответил офицер, наблюдая за Шэном глазами, излучавшими преданность, – а мы будем следовать за вами. Поход, который вы нам обещали, уже начался. Мы вернемся с победой, и земли на юге вновь станут нашими.

– Так и будет, – согласился с ним Шэн Чжуюань. – И мы не можем отказаться от этого. Я не могу отказаться.

Глава 20

В полдень того самого злополучного дня, когда аэропорт Кай Так был пока просто аэропортом, а не сценой разворачивающейся драмы, Хэвиленд излагал ошеломленной Кэтрин Степлс сущность тайного сговора Шэна с внутренними силами Гоминдана. Цель этого сговора – формирование консорциума финансистов во главе с лидером, которым должен стать его отец, чтобы содействовать превращению Гонконга в личную финансовую империю. Неизбежным результатом тайных действий будет захват Гонконга Китаем и последующий за этим кризис на Дальнем Востоке. Ничему не доверяющая Кэтрин Степлс требовала доказательств, и ей была предоставлена возможность ознакомиться с секретным досье на Шэна Чжуюаня, составленным Государственным департаментом. Но и это не убедило ее окончательно, и в половине четвертого дня ее проводили в пункт космической радиосвязи для того, чтобы эти факты ей подтвердил представитель Совета Национальной безопасности, некто Рейли.