Превосходство Борна, стр. 12
– У них были какие-нибудь разногласия с Яо Минем? – задал очередной вопрос Вебб, внимательно следя за помощником Госсекретаря.
– Когда я назвал им это имя, то они отказались обсуждать что-либо, что могло быть с ним связано. Создается впечатление, будто англичане по-прежнему предполагают использовать его.
– И это несмотря на то, что он сделал? – неожиданно вновь вступила в разговор Мари. – А что он еще может сделать, или должен сделать, с моим мужем?
– Но это уже совсем другое дело, – осторожно заметил Мак-Алистер.
– Вы сотрудничали с ними…
– Нам это было необходимо, – прервал ее чиновник.
– Но вы же настаивали на сотрудничестве. Настаивали на этом! Это ложь! – Мари отвернулась в раздражении.
– У меня нет желания обманывать вас, миссис Вебб.
– А почему, собственно, я должен верить вам, Мак-Алистер? – спросил Дэвид.
– Вероятно, прежде всего потому, что вы не хотите верить своему правительству, мистер Вебб. Конечно, у вас мало оснований верить и мне. Однако я очень совестливый человек. Вы можете соглашаться или нет, я имею в виду со мной, но тем не менее я буду делать все для вашей безопасности.
– Первое время вы очень странно смотрели на меня. Почему?
– Потому что мне еще никогда не доводилось оказаться в такой роли.
В этот момент у дверей раздался звонок, и Мари, резко повернув голову на этот звук, пошла встречать неожиданных посетителей. Она открыла дверь и некоторое время стояла без движения, беспомощно глядя в дверной проем. Там стояли двое мужчин. Сзади них был виден второй черный «Седан», внутри которого были еще люди. Все вместе они составляли охрану ее мужа. Она хотела закричать, но у нее не хватило сил даже на это.
Эдвард Мак-Алистер забрался на переднее сиденье своего служебного автомобиля и взглянул через поднятое боковое стекло на одинокую фигуру, стоящую на пороге дома. Бывший Джейсон Борн неподвижно стоял, не сводя глаз с отъезжавшего гостя.
– Едем быстрее отсюда, – почти скомандовал водителю Мак-Алистер. Это был человек примерно его возраста, лысый, в очках с черепаховой оправой.
Автомобиль рванулся вперед, но водитель не стремился прибавить скорость, пока они не миновали узкую, покрытую гравием дорогу и не выбрались на широкое шоссе, оставляя позади маленький университетский городок. Несколько минут они продолжали ехать молча, но наконец водитель заговорил первым:
– Как прошла встреча? Все было удачно?
– Как прошла? – механически повторил вслед за ним помощник Госсекретаря. – Как любит говорить посол: «Все части на своем месте». Обоснование сделано и подкреплено логическими выводами, так что на этом миссионерскую работу можно считать законченной.
– Очень приятно это слышать.
– Вам приятно? Ну, значит, и мне должно быть приятно тоже.
Мак-Алистер поднял свою дрожащую правую руку и начал массировать правый висок подрагивающими тонкими пальцами.
– Нет, я не доволен! – неожиданно произнес он. – Я чертовски устал!
– Извините, если я не вовремя…
– И предложить выполнять роль миссионера мне, христианину! Я вместе со всей семьей два раза посещаю церковь, и оба мои сына всегда внимательно слушают, что там говорят. Я благороден и великодушен, потому что хочу быть таким. Вы можете меня понять?
– Надеюсь, да. У меня нет именно таких чувств, но мне кажется, что я понимаю вас.
– И я только что покинул дом этого человека!
– Смотрите проще на эти вещи. Что в этом особенного?
Мак-Алистер неподвижно уставился на дорогу. Движущиеся блики от встречных машин создавали замысловатую игру теней на его лице, и казалось, будто на нем отражается его внутреннее состояние.
– Может быть, Бог простит мою душу, – едва слышно прошептал он.
Глава 4
Крики неожиданно наполнили темноту какофонией молодых голосов. Вслед за криками появились и подпрыгивающие, догоняющие друг друга фигуры. Кругом были видны разгоряченные улыбающиеся лица, и крики, крики, крики…
Вебб опустился на колени, прикрывая лицо и шею обеими руками. Это единственное, что он мог сделать в целях самозащиты. Он старался раскачиваться из стороны в сторону, чтобы не быть, по крайней мере, неподвижной мишенью. Его темная одежда дополнительно маскировала его от прицельных выстрелов, но она же была бесполезна, если бы охрана, находящаяся где-то рядом с ним, вдруг открыла огонь: вспышки выстрелов вполне могли высветить его фигуру. А кроме того, прицельный выстрел мог быть не единственным средством, которое мог использовать убийца. Вполне достаточно выстрела из пневматического оружия с использованием пули, начиненной цианидом. Смерть в этом случае могла наступить в течение минуты, а может быть, даже и нескольких секунд.
Неожиданно чья-то рука сжала его плечо! Он резко повернулся, разводя в стороны свои руки, стараясь освободиться от неожиданного прикосновения. При этом он сделал бросок влево, двигаясь подобно дикому животному.
– С вами все в порядке, профессор? – спросил охранник, приближаясь к нему откуда-то слева. Дэвид моментально поднялся на ноги. В отблесках лучей карманного фонаря можно было заметить, что человек улыбается.
– Что это было? Что вообще происходит здесь?
– Ничего страшного! – прокричал второй человек, появляясь справа от Вебба.
– Что?
– Это всего лишь дети, похожие на ночных духов. Одно удовольствие видеть их!
Вскоре шум и крики стихли. Городок вновь погрузился в тишину. Где-то вдали, между высокими каменными зданиями, которые располагались вдоль игрового поля стадиона, можно было наблюдать пульсирующие яркие вспышки, которые временами озаряли уже пустые трибуны. Футбольный матч между студенческими командами наконец-то завершился. Возбужденная охрана продолжала смеяться.
– Ну, как, профессор? – продолжил разговор тот, который был слева от Дэвида. – Вам лучше, когда мы находимся рядом с вами?
Все закончилось. Его внутреннее состояние начинало приходить в норму, но он все еще не был уверен по поводу произошедшего. Почему еще остается какая-то тупая боль в груди? Почему он был так напуган? Что-то происходило, но он все еще не мог дать этому оценку.
– Почему этот случай так расстроил меня? – спросил Дэвид, когда они сидели за завтраком в старом викторианском доме, который арендовали вот уже некоторое время, с тех пор как Дэвид выписался из госпиталя.
– Ты совсем забросил прогулки по пляжу, – произнесла Мари вместо ответа на его вопрос. Она положила перед ним вареное яйцо и несколько тостов. – И неплохо бы немного поесть, прежде чем ты возьмешься за сигареты.
– Нет, послушай. Это действительно беспокоит меня. Всю последнюю неделю я чувствую себя ходячей мишенью. Это ощущение еще более усилилось вчера во второй половине дня.
– Что ты имеешь в виду? – Мари не спускала с него глаз, продолжая заниматься посудой. – Мне кажется, что иногда твои ощущения прямо указывают на что-то. Расскажи мне подробней о них. Однажды они спасли мне жизнь в Цюрихе, на Гуизон Квей. Может быть, на этот раз за ними не стоит ничего страшного.
– Мне иногда кажется, что при такой охране, похожей скорее на военный парад, когда тебя окружают шесть человек: по одному спереди и сзади и по двое справа и слева, все равно не составит труда человеку, внешне похожему на студента, приблизиться к нам и выстрелить в меня из пневматического оружия. Звук выстрела никто не услышит, потому что его очень легко прикрыть кашлем или смехом. А тем временем я уже получу смертельную дозу стрихнина.
– Ты лучше меня знаешь, что они могут применить.
– Конечно. Потому что мне самому приходилось делать подобные вещи.
– Нет. Так мог поступить Джейсон Борн, а не ты. Но что все-таки случилось вчера?
Вебб продолжал неподвижно смотреть на тарелку. Затем, отодвинув ее в сторону, вернулся к событиям того дня.
– Семинар, как обычно, затянулся. Стало уже темнеть, когда мы направились к автомобильной стоянке. В этот день должен был состояться футбольный матч между студенческими командами. Неожиданно меня и мою охрану окружила возбужденная толпа болельщиков. В сущности, они были еще дети: их возбудил этот, как все считали, очень ответственный матч, и они бежали, прыгали, жгли бенгальские огни, громко кричали. Некоторые даже пытались петь песни. И можешь поверить, что в эти несколько минут мне показалось, что это вот-вот начнется. Я был снова Борном, ощущая всем своим существом окружающую меня опасность. Короче, я был близок к панике.