Идентификация Борна, стр. 93

– И что же в ней будет? – осторожно поинтересовался генерал.

– Правда… Правда, которую вряд ли мог знать кто-нибудь посторонний. Там будет все, что они представляли друг для друга. Убийца, написавший эту записку, оставил вам клочок бумаги с телефонным номером, объяснив вам, что вы можете получить подтверждение написанному им. Но вы можете и уничтожить этот клочок бумаги. Это на ваше усмотрение. Рассказ о ее смерти должен обязательно попасть к нему.

– К Карлосу?

– Не прямо. Он пришлет связника.

– Буду молить бога, чтобы он помог мне пройти через все это.

– Записка должна попасть к нему.

– Что это будет за записка?

– Я сам напишу ее для вас. Можете отдать ее человеку, которого он пришлет. – Борн взглянул на труп Анжелики. – Кстати, у вас имеется спирт?

– Хотите выпить?

– Нет, мне нужен технический алкоголь, лучше всего медицинский или косметический.

– Думаю, что в аптечке что-то найдется.

– Вы не могли бы принести мне его? И еще я хотел попросить полотенце.

– Что вы собираетесь делать?

– Оставить свои отпечатки вместо ваших, хотя я не думаю, что вас кто-нибудь будет расспрашивать. Пока я буду это делать, позвоните по поводу моего отъезда. Время для меня бесценно. Я хочу быть в пути, прежде чем вы позвоните связнику и в полицию. Они сразу же перекроют аэропорты.

– Я могу задержать все это до утра. Для такого старого человека, как я, шок – дело непредсказуемое. Куда вы направитесь?

– Вы можете помочь мне попасть в Нью-Йорк? У меня есть паспорт на имя Джорджа Восборна. Весьма приличный документ…

– Это упрощает дело. Вы получите дипломатический статус, пригодный на обеих сторонах Атлантики.

– Как англичанин? Ведь паспорт английский.

– Как сотрудник НАТО. По каналам французской разведки. Вы участник англо-американской группы по военным закупкам. Мы оформим ваш полет в Штаты в плане консультаций. Это рутинное дело, и оно не вызовет подозрений.

– Хорошо. Я поинтересовался расписанием. Есть рейс в 7 часов «Эйр-Франс» в Кеннеди.

– Вы будете на нем. – Старик о чем-то задумался, но продолжил: – А почему Нью-Йорк? Почему вы уверены, что он полетит за вами туда?

– Два вопроса с двумя разными ответами. Я надеюсь доставить его туда, где он смог подставить меня под обвинение в убийстве четырех мужчин и женщины, которых я когда-то знал… Один из них был очень дорог мне.

– Я вас не понимаю.

– Не уверен, что смогу толком все вам разъяснить, и у нас нет времени. Я напишу вам обо всем этом в самолете. Я должен доказать, что Карлос это знает… Дом в Нью-Йорке, где все это произошло. Верьте мне, генерал.

– Я вам верю, но у меня есть второй вопрос. Почему все-таки он поедет за вами в Нью-Йорк?

– Месть и инстинкт. Ведь я убил единственного человека, который был ему дорог. На его месте я поступил бы так же.

– Но он может оказаться более практичным.

– Есть и еще кое-что! – воскликнул Борн. – Он ничего не теряет. Никто не знает, как он выглядит, в то время как про меня все известно. Может быть, ему повезет, может быть, я просто сумасшедший. Во всяком случае, он будет считать, что я не в себе и он может рассчитывать на успех.

– Вы вернетесь?

– Не уверен. Я знаю лишь одно – у меня нет иного выхода.

«Выбора нет, потому что этот конец – фактически самое начало. Поймай Карлоса! Кейн для Чарли и Дельта для Кейна. Человек и миф в конце объединяются, образы и реальность сольются. Другого пути не существует».

Через десять минут он позвонил Мари и понял, что она ему не верит. Но она верила в него, потому что у нее тоже не оставалось выбора. Все пришло в движение.

Борн подошел к столу. Взяв ручку, он написал кое-что в блокноте, принадлежавшем мертвой женщине. Эти фразы должен повторить по телефону старый измученный человек неизвестному связному, который, в свою очередь, передаст их Карлосу.

Джейсон оторвал листок и подошел к трупу женщины. Спирт уже испарился. Он приложил свои руки туда, где до этого были другие.

Безумие началось…

Глава 34

Раннее мартовское утро плыло в тумане. В эти ранние часы в церкви в одном из северо-западных районов Парижа появился старик. Он достаточно уверенно и быстро продвигался к дальнему проходу, где были кабины для причастия. Без всяких колебаний нищий вошел в первую кабину и задернул за собой занавес.

– Слава Пресвятой Богородице…

– Ты принес это? – последовал требовательный и даже властный шепот из-за внутренней перегородки.

– Да. Он вкладывал это в мою руку, как будто бы находясь в столбняке, и выпроваживал меня как можно скорее. Он уничтожил записку, которую оставил для него Кейн, и сказал, что cтанет отрицать все, если когда-нибудь об этом будет упомянуто. – Старик просунул записку под занавес.

– Он использовал ее блокнот… – Из-за занавеса послышался приглушенный полустон.

– Я хочу, чтобы ты понял, Карлос, – заговорил нищий. – Почтальон не отвечает за новости, которые он доставляет. Я мог бы отказаться выслушивать все это, отказаться от доставки тебе этой дурной вести.

– Как? Почему?

– Лавьер… Он сопровождал ее до парка Монсю, затем их обеих до церкви. Я видел его в Нейл-сюр-Сьен, когда был твоим прикрытием. Я говорил тебе это.

– Знаю… Но почему? Ведь он мог использовать ее против меня сотнями различных способов! Почему так?

– Все это есть в записке. Он вошел в замкнутый круг убийств. Человек с двойным дном запросто может потерять рассудок. Ведь его труп жаждут заполучить обе стороны. Возможно, он дошел до такого состояния, что уже не понимает, кто он есть на самом деле.

– Он знает… – захрипел голос. – Подписавшись именем Дельта, он сообщил мне, кто он. Мы оба знаем, откуда все это вышло, откуда вышел он сам!

– Если это верно, то он все еще опасен для тебя. Он прав: Вашингтон не тронет его.

– Из-за бумаг, которые он упоминает?

– Да. В прежние времена в Берлине, Праге и Вене они назывались «последним взносом». Борн использует термин «последняя защита», что является лишь одной из разновидностей. Это несколько другое, чем то, что изучали вы в Новгороде. Советы не дают таких гарантий.

– Семьдесят одна улица в джунглях… – повторил Карлос, глядя на бумагу в руке. – Вилье не сказал, куда он мог направиться из его дома?

– Он не знает. Я уже говорил, что генерал был в ужасном состоянии и едва передвигался.

– В конце концов, это неважно. Первый рейс в Нью – Йорк будет через час. Я прилечу туда вместе с ним. И тогда они получат своего Борна, Дельту или как его еще называть!

На столе Александра Конклина зазвонил телефон. Звонок был тихим, но продолжительным. Этот телефон соединял его с компьютерным центром.

– Да? – буркнул он.

– Двенадцатый сектор вычислительного комплекса. У нас кое-что есть. Имя, которое вы дали нам несколько часов назад. Восборн…

– Что с ним связано?

– Джордж П. Восборн прилетел сегодня утром из Парижа в Нью-Йорк. Восборн – весьма распространенное имя. Он мог бы быть простым бизнесменом со связями, но поскольку на него был заявлен дипломатический статус на уровне НАТО, то мы решили его проверить. Но в отделе, куда мы обратились, о нем никогда ничего не слышали.