Дорога в Омаху, стр. 40

– И еще раз, сестренка: чем ты собираешься все же заняться в Бостоне?

– Я твердо намерена сломать хребет этому отставному генералу, братец, а заодно и всем тем, кто ошивается возле него.

– И каким же образом думаешь ты сделать это?

– Пока не знаю. Вот разыщу их, тогда и решу. Как мне кажется, за всем этим кроется что-то страшное: не случайно же генерал явный псих… Это может быть тот же заговор, организованный врагами демократии с целью поставить на колени столь ненавистного им величественного гиганта и свести на нет способность горячо любимой нами Америки нанести по противнику упредительный удар, о котором всему миру прожужжали уши… И еще об одном хотела бы я сказать. По-моему, нельзя исключать и возможность того, что кое-кто, воспользовавшись сложившейся ситуацией, попытается юридический терроризм подкрепить слегка завуалированным расизмом, который уж никак не упустит шанса связать с помощью различных подтасовок и ложных показаний пресловутую деятельность генерала Хаукинза с якобы имеющими место происками фанатичных арабов и разобиженных вконец израильтян, действующих в согласии со сторонниками жесткой линии в Пекине, а также с преподобным Муном, Фарак-ханом, Фолвеллом [71] и присоединившимися к ним хари-кришнаитами, Фиделем Кастро, борцами за мир с улицы Сезам и бог знает с кем еще. Наша планета изобилует идиотами, готовыми поверить в любой вымысел, а это значит, что мир не застрахован от внезапных и бурных потрясений. И наш долг в данных условиях заключается в том, чтобы, проанализировав тщательно известные нам факты, разоблачить Мака и его единомышленников и, таким образом, не допустить судебного разбирательства.

– Так ты задумала бросить вызов этому психопату?!

– Ты же слышал меня.

– Но это, право же, безумие, Дженни!

– Я знаю это, Чарли, но у меня нет другого выхода. В свободном обществе любой вправе возбудить дело против кого бы то ни было. И в этом проявляются одновременно и безумие, и достоинство. Поэтому они не боятся судебного разбирательства, а вот разоблачение их в глазах общественности – нечто иное… Боже, когда же наконец смогу я вылететь в Бостон!

Глава 10

Постучав громко в дверь гостиничного номера в третий раз, Дези-Один пожал недоуменно плечами. Его товарищ по оружию Дези-Два ответил ему тем же.

– Может быть, наш чудик, знаменитый генерал, пуститься наутек? – предположил Дези-Один.

– Зачем? – спросил Дези-Два.

– Разве он не должен нам динеро?

– Не верю, что он способен на такой. Даже думать не хочу.

– Мне тоже не хотеться думать так, парень, но он велеть нам вернуться через час, не так ли?

– Вдруг его кокнуть где? Почему не могет убить его тот же чудик-гринго, что кричит все время, или этот маленький человечек?

– А не сломать ли дверь?

– Чтобы подняться страшный шум? Если сюда явиться полицейские-гринго, нам снова придется много-много есть этот вонючий похлебка. Ты делать хороший план, амиго, но ты не иметь механический приспособление. Ты понимать, что я говорить?

– Ты хотеть сказать – mecanico? [72]

– Эй, парень, мы обещать друг друг говорить английски, нет? – ответил Дези-Два, извлекая из кармана некий оснащенный множеством маленьких лезвий инструмент, не поддающийся описанию, несмотря на свое, пусть и отдаленное, сходство с перочинным ножом. – Лучше мы использовать эта штука, что бы он ни значить. – Умелец по части вскрытия автомобилей марки «Шевроле» подошел к двери, оглядев предварительно пустой коридор. – Мы не мог ломать дверь. Этот маленький пластиковый замок – не проблема. У такой вещь есть тоже маленький белый пластиковый защелка.

– Откуда ты знать так много о дверь в отель, парень?

– Я провел много время как официант в Майами. Гринго звать тебя обслуживать в комната, внутри. А когда ты принести поднос туда, он слишком пьяный, чтобы находить дверь и открывать его. Если ты принести этот поднос обратно, они на кухня кричать на тебе. Лучше знать, как открывать дверь, чтобы поставить поднос внутри. Или нет?

– Это хороший школа!

– До тот раз я работать на парковка машин… Пресвятая дева богородица, да этот приспособление подходить к чему хотеть! – Дези-Два с сияющей улыбкой ввел в вертикальную замочную скважину белую пластиковую пластинку в форме лезвия и медленно открыл дверь. Обнаружив внутри Сэма, он воскликнул в изумлении: – Так это ты, сеньор! Ну и как, приятель, все – о’кей?

Сэм Дивероу сидел за письменным столом в состоянии транса. Взгляд его остекленевших глаз был обращен на разложенные перед ним страницы.

– Рад вас видеть снова, – произнес он безучастно, сохраняя оцепенелый вид.

– Мы чуть не сломать дверь, парень! – крикнул Дези-Один и тут же осекся. – Да что с тебе?

– Пожалуйста, не нокаутируйте меня больше, – проговорил монотонным голосом Сэм. – Я и так сгибаюсь под тяжким бременем процессуально-правовой ответственности… Вы мне не нужны.

– Кончай, гринго! – молвил Ди-Один, подходя к письменному столу. – Что мы делать тебе? Это не есть наш личный отношение к тебе, парень. Мы просто выполнять приказаний grande h’enerale, ты понять?

– У вашего «grande h’enerale» геморрой на поганом языке!

– Это не очень мило сказать, – заметил Ди-Два, присоединяясь к своему коллеге после того, как закрыл дверь и снова спрятал в карман свой неописуемый механизм для взлома и проникновения в чужие апартаменты. – Где h’enerale и маленький парень?

– Что… кто?.. Ах да, они отправились обедать. А вы почему не пошли с ними?

– Потому что он велеть, чтобы мы быть обратно здесь через час, а мы есть хороший soldados!

– Ну что же, пусть так… Я ничего не могу сказать по этому поводу: обсуждать чьи-либо действия не входит в функции моего офиса.

– Что ты говорить? – спросил Ди-Один, искоса разглядывая юриста с таким выражением лица, словно увидел вдруг в микроскоп парамецию-туфельку, столь не похожую на него.

– Что?.. Ладно, признаюсь, ребята, я тоже увяз в это дело. На вас же я зла не держу: вы правы, то, что случилось, не было выпадом против личности. И поверьте, я совершенно искренен, потому что побывал уже в вашей шкуре.

– Что ты хотеть говорить? – решил уточнить Ди-Один.

– А то, что Мак довольно сильная личность, он знает, как подходить к людям.

– Что такой «мак»? Это какой-нибудь вещь?

– Нет, это имя. Производное от «Маккензи». Я зову так генерала ради краткости.

– Генерал не плюгавый мужчин, – вмешался Дези-Два. – Он – большой гринго.

– Думаю, то, что большой, – далеко не полная его характеристика. – Сэм заморгал и, подаваясь назад в своем крутящемся кресле, выгнул шею, как бы пытаясь снять на время испытываемое им напряжение. – А еще мы могли бы сказать о нем, что он крепок, груб и могуч. И что этот Мак заставляет таких, как мы с вами, плясать под свою дудку, даже если нам известно, что мы должны заниматься другими делами… Вы вот специалисты по иным дракам, а я по праву, но он и вас, и меня уложил на обе лопатки.

– Он не побить никто! – возмутился Дези-Один.

– Я же это не в буквальном, а в переносном смысле!

– Мне плевать на то, что ты думать там. Он делать так, что я и мой амиго чувствовать хорошо. Что ты говорить об этом?

– Не знаю даже, что и сказать на этот счет.

– Мы говорить, пока мы на улица кушать этот тухлый еда, который приготовить один блондин гринго, и мы оба сказать один и тот же вещь: этот чудик – о’кей! – заявил Ди-Два.

– Понимаю, – произнес Дивероу устало, возвращаясь к бумагам. – То, что он вам и правда нравится, просто прекрасно!

– Откуда он прийти, парень? – поинтересовался Дези-Один.

– Прийти?.. Откуда он пришел?.. Черт возьми, чего вы пристали ко мне? Из армии, откуда же еще!

Дези-Один и Дези-Два обменялись взглядами.

– Как мы видеть на красивый картина в витрина, верно, приятель? – обратился к товарищу Дези-Один.