Чудовище в камышах, стр. 13
– Шоколад! – ахнул дядя Кузьма.
– Сама видела. Но чтобы в деревне сырокопченой колбасой сторожевого пса кормили, это уже чересчур. Какой напрашивается вывод?
– Вывод один! – уверенно ответил сторож. – Кто-то Мартына прикармливал.
– Ответ верный. Но сразу же возникает следующий вопрос, – Катя подняла вверх указательный палец. – Кто?
– Известно кто! Мальчишки!
– Почему вы так решили? – спросила Катя. – Какие у вас доказательства?
– А кто же еще? Кто в сад лазает? Разве не мальчишки? – сторож кинул гневный взгляд в сторону Данилки и Еремы, так что те опять отступили. На всякий случай. – Разве не так?
– Так-то так, да вот только какое сегодня число?
– Пятое июля, – немного подумав, ответил сторож. – Ну, да, потому вчера было четвертое.
– Ну и скажите мне тогда, чего мальчишкам надо в вашем саду пятого июля, когда все еще зеленое и неспелое?
– А ведь верно, – дядя Кузьма почесал затылок. – Мальчишки в сад начинают лазать не раньше двадцатого июля, когда вишня наливается. А сейчас-то у меня сезон спокойный. Тихий сезон. Мы с Мартыном все больше спим и скучаем. Ждем, когда все поспеет и самое веселье начнется. А может эта бумажка того, прошлогодняя?
– Бумажка совершенно свежая, – возразила девочка и сунула ее сторожу под нос. – Она даже пахнет колбасой. Вот понюхайте!
Дядя Кузьма понюхал и согласился:
– Точно, свежая! И пахнет как вкусно. Да, Катерина батьковна, голова у тебя, как посмотрю, светлая.
– Мы же говорили! – радостно подтвердили Данилка и Ерема.
– Ну и что дальше будешь делать?
– Дальше надо сад осмотреть. Вернее забор весь от начала до конца. Только вот поздно уже. Темно. Вряд ли мы чего увидим. Фонарика к тому же нет. Такие дела лучше при дневном свете делать. Придется завтра прийти. Продолжим поиски.
– Завтра, так завтра, – согласился дядя Кузьма.
– Но прежде чем уйти, я задам вам еще несколько вопросов.
– Ишь, ты, какая!
– Да, я такая!
– Тогда задавай, раз такая.
– Кого вы выдели за последнее время возле сада?
– Да мимо сада полдеревни каждый день ходит! Здесь же дорога к ферме проходит.
– Так уж и полдеревни?
– Ну, не полдеревни, так все доярки с фермы мимо идут, это точно.
– Вот видите, в своих ответах надо быть точным с самого начала. А то полдеревни! А на самом деле только доярки?
– Еще Федька бидоны с молоком возит. Два раза в день.
– На тракторе? – уточнила Катя.
– Точно. К ферме ведь дорога такая, что только на тракторе и проедешь.
– Значит, вы видели доярок и тракториста? Кого еще?
Дядя Кузьма задумался:
– Кого еще? Да вроде, получается никого. Ну, еще пастух Колька утром коров из деревни гонит. Вот вроде бы и все.
– Больше никого не было? Может какие-нибудь посторонние, не из деревни? Дачники, например.
– Дачники здесь не ходят! – с уверенностью возразил сторож. – Чего им здесь ходить? Отсюда ни в лес, ни на реку не попадешь. Здесь только коровьи лепешки собирать, а не грибы и ягоды. Нет, дачники здесь не ходят.
– Может, кто еще? – продолжала настаивать Катя. – Милиционер, например, или журналист.
– Журналист? – сторож оживился. – Журналист был. Точно. Вот, как ты сказала, я и вспомнил. Был журналист. С фотоаппаратом, с трубкой, все как полагается.
– С трубкой! – воскликнула Катя, и глаза у нее азартно сверкнули. – С этого момента поподробнее, господин сторож.
Сторож подпрыгнул:
– Какой я тебе господин? Ты чего это ругаешься?
– Да это я так, – девочка махнула рукой, – не обращайте внимания. Обычное обращение сыщика к свидетелю.
– А, ну тогда ладно. Давай, валяй дальше. Ты, главное, мне пса найди.
– Найдем. Но вернемся к нашим баранам.
– К каким еще баранам? – опять вздрогнул сторож. – Баранов здесь нет. Овец тоже.
– Это образное выражение. Я хотела сказать к журналисту. Опишите мне его. Как он выглядел? Во что одет? Манера поведения, особые приметы. Может он горбатый или хромой?
Дядя Кузьма задумался:
– Ты прямо, как милиционерша настоящая. Такие вопросы задаешь, просто голова от них трещит. Не горбатый он и не хромой. Обыкновенный. Как выглядит? Обыкновенно. Рубашка белая, штаны тоже белые. Ботинки на толстой подошве. На груди фотоаппарат. На носу очки. Все, как положено. И это, трубку в зубах он держит, но не курит.
Катя что-то стала нажимать на мобильном телефоне, затем сунула его под нос сторожу. На маленьком дисплее высветился снимок, который она успела сделать у реки. На снимке был тот самый подозрительный дядька с автобуса. Правда снят он был издалека, и лица разглядеть было невозможно.
– Это он? – спросила Катя.
Сторож прищурился и долго всматривался в маленький экран.
– Он.
– Вы уверенны?
– Уверен. Вот, как ты мне его показала, так я его сразу и узнал. Он это. Журналист.
– Вы с ним разговаривали?
– Разговаривал.
– О чем?
– О погоде.
– О погоде? – удивилась Катя.
– О погоде, – настаивал дядя Кузьма.
– А кто из вас первым начал говорить о погоде?
– Он. Кто же еще? Я у ворот стоял. А он мимо идет. Мартын, он рядом со мной был, на него залаял. Он всегда на прохожих лает. Это у него обязанность такая: лаять. Для того его и держат. Так вот. А этот, нисколько его не испугался. Подошел ко мне и вежливо говорит:
– Хорошая погода нынче, уважаемый, только шибко жарко.
– Так прямо и сказал?
– Слово в слово. А потом спрашивает, правильно ли он к ферме идет. Я ему и сказал, что правильно. Затем меня любопытство разбери. А вы кто такой, спрашиваю. А он мне и скажи, что он журналист из города, репортаж про нашу ферму писать собирается и про наших доярок. Так значится, сказал и пошел своей дорогой.
– И все?
– Все.
Катя подумала, чтобы ей еще спросить, но так ничего не придумала. От усердия она даже палец в рот засунула и голову вверх запрокинула и вдруг обнаружила, что небо стало совсем темным, звезды на нем уже были отчетливые, а над горизонтом уже светила луна.
– Ой, – вслух подумала она, – кажется уже ночь.
– Да уж почти одиннадцать, – согласился дядя Кузьма. – Что-то вы совсем припозднились.
Ребята переглянулись.
– Нам влетит, – сказали Ерема и Данилка и взялись за руки.
– Бабушка наверно тоже с ума сходит! – жалобно произнесла Катя. – И Лешка волнуется. Скорее бежим домой. До свидания, дядя Кузьма! Мы завтра придем.
– И вам не болеть, – проводил детей сторож.
Троица пулей побежала к деревне. Темнота стояла непроницаемая. Лишь в темноте голубеньким светом мерцал Катин мобильный телефон.
– Куда идти? – спросила она через десять минут, когда деревня так и не показалась. – Мы вообще правильно пошли? Где Разгуляевка?
– Вон там! – заикаясь, сказал Ерема и показал в одну сторону.
– Нет, вон там! – показал в противоположную Данилка и зубы у него выбили дробь.
– Заблудились! – сделала вывод Катя.
Что-то в темноте громко зашуршало и затрещало. Послышался мокрое шлепанье, звук стекающей на траву воды и чье-то злобное шипение.
– Змей ползет! – прошептал Ерема.
– Крокодил! – подхватил Данилка.
– Ой, мамочка! – воскликнула Катя.
Ребята вздрогнули и, прижавшись друг к другу, взялись за руки. Они приготовились к самому худшему.
ГЛАВА VI
СОПЕРНИЦЫ
Когда Катя отправилась по детективным делам, Лешка остался один. Его охватила тоска. Наташи рядом не было, и жизнь казалось совершенно бессмысленной. Надо было хоть чем-то себя отвлечь. Васильев решил отвлечься полезным трудом. Часа два он помогал бабушке в огороде, выполняя ее многочисленные задания. Наносил воды в баки, прополол несколько грядок, полил огурцы, подвязал кусты смородины, собрал клубнику. Работал он усердно, если не сказать, яростно, так что бабушка не раз ему предлагала отдохнуть.
– Лешенька, внучек, – говорила она ему, как маленькому. – Отдохнул бы, посидел в тенечке с книжкой, я бы тебе молочка с булочкой дала.