В твоих сильных руках, стр. 39

Мэдди осталась лишь в простом белом бюстгальтере. Но, одеваясь этим утром, она не думала, что днем ее будут соблазнять. Взгляд Джекса спустился к ее груди, и глаза его потемнели. Простота бюстгальтера нисколько не покоробила его. Это хороший знак. Мэдди втянула живот, но Джекс на него не смотрел.

Он поднял голову и заглянул прямо ей в глаза.

— Ты очень красивая, Мэдди, — сказал он и поцеловал ее.

Да. О да, вот от этого ей действительно станет лучше. Джекс стал целовать ее сильнее, и Мэдди сунула руки ему под рубашку, чтобы коснуться теплой кожи.

— Здесь? — спросила она шепотом.

— Нет. — Он поднял ее со стула и посадил на стол. — Здесь. — Его глаза пылали страстью. Он развел ее колени в стороны и прижался к ней своей возбужденной плотью. Мэдди расстегнула пуговицу на поясе его джинсов, потянулась к молнии, и в этот момент Джекс схватил ее за руки.

— На этот раз — медленно, — прошептал он и, отпустив ее руки, начал нежно гладить ее тело и пощипывать соски. — Нам некуда спешить.

Да, вот только она хотела, чтобы у нее не было времени думать. Ей требовалось забвение. Немедленно. Возможно, она и не собиралась получить его таким образом, но Джекс сам предложил, и она согласилась. Целиком и полностью.

Мэдди расстегнула молнию на его джинсах и…

— Мэдди.

Она подняла голову, пытаясь сказать, чтобы он даже не думал ее останавливать, — и тут он поднес руку к ее лицу.

Совершенно непроизвольно она отпрянула.

Джекс замер. На мгновение, одно-единственное ужасающее мгновение, она сделала то же. Затем закрыла глаза и опустила голову, переполненная смущением, тревогой и отчаянием.

— Прости, мне жаль. Понятия не имею, почему я так дергаюсь. Правда.

Спокойно и безмолвно он склонился над ней и положил ладонь на ее затылок.

Все еще испытывая ужас от происходящего, Мэдди продолжила сидеть с закрытыми глазами. Она доверяет ему, и, пожалуй, больше, чем любому другому мужчине из тех, что у нее были. Так что и правда не может объяснить, почему она…

— Мэдди, посмотри на меня.

Когда она уговорила себя открыть глаза, Джекс покачал головой:

— Не жалей. Никогда ни о чем не жалей.

А как же иначе? Как может она не жалеть? Еще минуту назад они были так близки, а сейчас… Сейчас он отдаляется, ускользает от нее.

— Мы не будем этого делать, — тихо произнес он. Ужасающе мягко. — Только не так, как сейчас. Никогда.

— Джекс, я знаю, ты не сделал бы мне больно.

— Нет, ты не уверена. Пока что. Но скоро все поймешь. Вот почему мы не…

— Почему же тогда?

Он стиснул зубы, как будто ему стоило большого труда держать себя в руках. Ей самой это давалось нелегко — все ее тело трепетало, пульсировало, гудело.

— Потому что я только что понял, что не хочу быть для тебя аварийным выходом. Я хочу большего, да, — произнес он, пока она, открыв рот, внимала ему. — Я не знаю, когда и как именно на меня это снизошло, и тем не менее это так. — Джекс окинул ее долгим взглядом, явно ожидая, что она что-то скажет в ответ, например, что чувствует нечто подобное, но Мэдди не могла произнести ни слова, в горле застрял ком.

Джекс кивнул, протянул ей свитер, застегнул молнию на джинсах и пошел к двери. На пороге он немного помедлил.

Мэдди затаила дыхание. Нет, не может быть, что он сейчас уйдет. Он вернется к ней, они посмеются и скажут друг другу, что просто пошутили.

Вот-вот вернется…

— Береги себя, Мэдди.

Он вздрогнула от стука захлопнувшейся двери. Это был звук конца.

Да, это явно не шутка. Отнюдь.

Как он может быть так спокоен, когда у нее внутри все дрожит и волнуется? Судорожно оглядевшись по сторонам, Мэдди схватила первое, что попалось под руку — папку, — и швырнула в дверь, за которой только что исчез Джекс. Папка пролетела каких-то два фута, раскрылась и, так и не достигнув цели, спикировала на пол. Черт ее дери. И его тоже.

— Чудесно, — произнесла Мэдди. Хотя на самом деле ничего чудесного в этой ситуации не было, и у нее чесались руки, чтобы выплеснуть негативные эмоции. Внутри бушевала буря. Мэдди смотрела на стол — каким трудом ей далось укрощение царившего на нем хаоса!

Так, ей необходимо срочно чем-то себя занять. Чем-то масштабным. Чем-то новым.

Взгляд Мэдди упал на ключи, висевшие на крючке возле стола. Особенно ее заинтересовали ключи от рыбацкой лодки. Схватив их, Мэдди вылетела из офиса и понеслась к пристани. Пора сделать одиночную вылазку иного рода.

Вспоминая спокойный, полный терпения голос Форда, Мэдди отчалила от берега. Ветер был слабый, волны еще меньше, но из-за того что на небе было много туч, а она еще не окончательно растеряла остатки разума, она старалась держаться ближе к берегу. Все шло достаточно гладко, и ощущать, что она плывет самостоятельно и делает это только для себя, было просто невероятно!

Замерзнув, Мэдди повернула обратно к пристани. Был один по-настоящему трудный момент, когда она пыталась причалить, но в итоге и с этим ей удалось справиться. А если она случайно и ударилась о пристань кормой, причем сильно, так что зубы клацнули, то это ничего. Для этого и нужен прокат, чтобы учиться.

Мэдди привязала лодку на место и вернула ключи на крючок. Она это сделала! Она в самом деле это сделала. А если ей это под силу, значит, она справится с чем угодно. Возможно, даже здоровые отношения с мужчиной будут ей по плечу.

Глава 18

— Сегодня мамин день рождения.

Тара и Мэдди одновременно прекратили жевать, когда Хлоя как бы невзначай обронила эти слова, поедая черничные блинчики.

— Правда. Ей бы исполнилось пятьдесят пять. Когда-то она не могла дождаться этого возраста, потому что у нее появились бы пенсионные льготы. Ей всегда хотелось получить возможность пользоваться этими проклятыми скидками.

Тара посмотрела на Мэдди:

— Ты об этом знала?

Мэдди помотала головой. Она не могла думать ни о чем, кроме как о Джексе — как он выглядел, когда уходил от нее.

— Каждый раз, когда я спрашивала, сколько ей лет, она отвечала, что у нее нет возраста. Она отмечала день рождения Энди Гарсиа как свой собственный.

Тара вымученно улыбнулась:

— Да, мне она тоже всегда об этом говорила.

— Бабушка показала мне мамино свидетельство о рождении, — пояснила Хлоя. — Оттуда я и узнала ее возраст.

Мэдди от удивления открыла рот.

— У тебя есть ее метрики? Где она родилась?

— Здесь, — улыбнулась Хлоя. — Ну, вернее, в Сиэтле, это достаточно близко, верно? Она выросла в Лаки-Харборе, насколько я знаю.

От мыслей о матери, которая ходила здесь в школу, жила здесь, Мэдди загрустила. Она постаралась не расстраиваться из-за того, что так мало знает о ней. Из-за того, что отец никогда не предлагал ей узнать Фиби ближе. Вместо этого она попробовала сконцентрироваться на настоящем и на том, что дала ей Фиби.

Она рассказала сестрам о том, что получила отказ из банка, и, к ее немалому удивлению, они расстроились. Или были достаточно добры, чтобы притвориться, что их это тоже задело. Они договорились, что найдут другую кредитную организацию, хотя Мэдди была полностью уверена, что ни Тара, ни Хлоя не надеются на чудо. А пока что они собирались прожить в Лаки-Харборе до конца месяца, завершить необходимый ремонт, а затем выставить отель на продажу. Вообще Мэдди надеялась открыть отель и управлять им до тех пор, пока его не выставят на продажу. Черт, кто знает, может, дела пойдут так хорошо, что все чудесным образом наладится. Если же нет, она вернется в Лос-Анджелес и попытается найти работу. Но она искренне надеялась, что до этого все же не дойдет. Мэдди прилагала невероятные усилия, чтобы не думать об этом — еще рано, не сейчас, твердила она себе. В голове промелькнул образ Джекса — еще одна тема, о которой она старалась не думать, — и ее сердце глухо ухнуло, но она тем не менее подняла свой бокал: