Жажда ночи (СИ), стр. 37
У нее сел голос, а горло сжалось от ужаса, от страха, от невыразимого ощущения, которое сковывало все ее члены из-за такого близкого присутствия богини.
Но Лилиана не собиралась теперь сдаваться и отступать.
То, что богиня явилась - замедлило распад тела Древнего. Но не остановило. И ей стоило умолять быстро…
- Оживи его, - Лилию прижимало, пригибало к земле, но она боролась, продолжая держать ладонями голову любимого. - Верни мне…
Богиня рассмеялась.
И от этого хохота, кровь потекла из носа Лилианы, прочерчивая теплые дорожки к губам. Лили опустила это, стараясь выдержать черноту взгляда Кали.
- Ты человек…, все еще человек, - богиня прошлась по ней взглядом. - Зачем тебе прах вампира, Каратель? Я могу предложить большее…
- Я не Каратель, - Лили прервала Кали, видя, как все серее становится кожа Тео. Вот это было страшным для нее. Самым ужасным. - Я его Лилия. Я принадлежу Теодорусу. А он - мне. Верни мне его, пожалуйста…
Если надо было умолять, она была готова к этому. Как и ко всему, чего могла потребовать Кали.
- Тебя отвергли, - словно не заметив слов Лилианы, продолжила Кали. - Твоя семья отреклась от тебя, из-за слепоты. Я могу вернуть тебе это все. Отца, мать, сестру, клан… Могу сделать так, что тебя примут назад, вернут все, что тебе причитается. Что скажешь? - богиня улыбнулась.
Губы Лили треснули от этой улыбки.
- Нет, я отказываюсь от этого дара.
На лице богини появилось удовольствие.
- Хорошо. Я задам другой вопрос. Ты хочешь, чтобы это зрение у тебя осталось? Я могу сделать так, что ты больше никогда не будешь во мраке. И будешь опять видеть. Своими собственными глазами.
Голос богини изменился. Стал мягким, ласкающим. Медом струился по коже Лилии, избавляя от любой боли и страдания.
Искушение.
Часть ритуала.
Она могла принять это предложение. И Кали дала бы ей то, что предлагала.
Но ничего из этого, не было надо Лилиане.
Она давно перестала мечтать о чем-то подобном. Забыла об ущемленном самолюбии, о презрении клана. С тех самых пор, как ощутила Теодоруса, стоящего с ней рядом в том зале.
- Он - единственный мой свет. Единственные глаза, которые я желаю иметь всегда.
Искушение было предложено. И она отказалась.
Пришел черед других испытаний.
- Хорошо, Лилия, - Кали улыбнулась губами Сирины.
Сзади раздалось глухое, яростное рычание.
Наверное, Михаэль был на грани.
Богиня посмотрела туда, за спину Лилианы.
- Смири себя, Мастер, - Кали усмехнулась, - глупо пытаться диктовать правила и возмущаться, когда у меня твоя любимая, тебе так не кажется? - тонкая бровь вздернулась над черными, переливающимися глазами. - А она такая сладкая, - богиня облизнулась, - сила этой ведьмы такая огромная, манящая, что я могу и оставить ее в своей власти. Замолчи, и не мешайся, если хочешь получить свою Сирину обратно.
Тихое проклятие сорвалось у Михаэля, но он послушно замолк.
Ни у кого из них не было силы тягаться с богиней смерти. И потому, больше никто не смел вмешиваться в их разговор.
- Он не заслужил этот шанс, - богиня произнесла эти слова с задумчивой интонаций, снова, сверху вниз, изучающе рассматривая Лили. - И я не вижу причины удовлетворять твою просьбу…
Лилиана закусила губу, не обращая внимания, что из той, и без того, течет кровь.
Нельзя было поддаваться ничему, ни страху, ни отчаянию, ни этой боли, которая терзала ее изнутри.
Все, каждое слово было испытанием. И нельзя было оступиться. Нельзя было спешить.
Хоть и хотелось закричать: "ЛОЖЬ! НЕПРАВДА!"
Не было для Лилиан никого, более достойного шанса, чем он.
Ей было безразлично, что Теодорус творил, и как. И за какие злодеяния кто-то мог посчитать ее любимого недостойным.
- Молчишь? - богиня усмехнулась, так и не касаясь ногами земли. - Хорошо.
Что было хорошего хоть в чем-то сейчас? Она не понимала этого. Но продолжала молчать, ожидая дальнейших событий.
- Упорная, - усмешка Кали стала зловещей. - Я удовлетворю твою просьбу…
Лилиана не позволила проступить на своем лице облегчению…, неистовому счастью, которое было сродни лавине, по своей силе, оглушающей ее. А ее ладони так и продолжали обхватывать сухую, тонкую кожу на щеках Тео.
Это могло быть еще одним испытанием…
- Дам ему шанс, уже только за то, что кто-то призвал меня, после такого долго забвения, - Кали снова рассмеялась, заставляя кожу Лили, вновь, расцвечиваться кровавыми пятнами.
Но это не было существенным. Даже не воспринималось ею. Просто глаза, не привыкнув еще видеть, отмечали каждую деталь меняющейся реальности.
- И это меня развлечет. Позабавит, - богиня странно, почти хищно улыбнулась. - То, как он отреагирует на плату.
Лилиана не понимала, о чем говорила Кали. Кроме того, что ее обещание…, ох, она боялась поверить…, но, оно было правдой…!
- Ты же знаешь, что с тебя потребуется уплата? - богиня все с той же насмешкой посмотрела прямо в глаза Лилианы.
- Я согласна, - она твердо встретила черноту взгляда, пусть и было ощущение, что ее с размаху впечатали в камень.
- Ты еще не знаешь цену, - Кали медленно приподняла бровь, и Лилиана поняла, что испытания продолжались.
В этом не было смысла. Ей хотелось рассмеяться в лицо богини.
Ради Теодоруса она было согласна на все, без ограничений, уловок, или оговорок. Все, чтобы ей не сказали отдать - она готова была отдать и принять с радостью.
- Я согласна, - Лили без дрожи повторила это, невольно, сильнее сжимая пальцы от воспоминания, что и он готов был все принять ради нее.
- Хорошо, - Кали кивнула, - ты получишь то, о чем просила. И теперь, когда поздно отказываться, я расскажу, что возьму с тебя взамен.
Богиня не засмеялась в этот раз, лишь улыбнулась. Но от этой улыбки сердце Лилианы сбилось, пропуская удары.
Плевать.
В бездну!
Ей вернут его…
- Ты возьмешь на себя каждую муку, каждой жертвы убитой, замученной этим вампиром за все столетия его существования, - казалось, Кали едва удерживается, чтобы не облизнуться, а ее улыбка была шире довольного оскала кошки, вылизавшей полную тарелку сливок. - Не искупишь, а проживешь это, своим сознанием. Прочувствуешь. Твой разум ощутит все это. И ты будешь умирать, раз за разом, и снова оказываться там же, получая новые пытки, пока не пройдешь все…
Лилиана пыталась сосредоточиться на том, что говорила богиня, но что-то менялось, нечто отвлекало ее, не давая до конца осознавать…
Да и о чем было думать, если это вернет Тео жизнь? Не имело значения, она вынесет все.
- Она еще человек, - голос Михаэль, наполненный разъяренным рыком, вмешался, все же, в их разговор. - Она может не выдержать. Ее тело, ее сердце, может не перенести этого.
- Это - не твоя забота, Мастер, - Кали вздернула бровь, обдавая вампира холодным взглядом. - И я все еще держу твою возлюбленную в своей власти.
За спиной Лили раздалось очередное проклятие, но все же, в этот раз Михаэль не промолчал. Мужчина так сильно сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев, и оскалился на богиню.
- Я обещал защитить ее, и не собираюсь от этого уклоняться…
- Почему? - Кали казалось удивленной, но кто мог поверить в удивление богини? - Разве не о безопасности Сирины ты должен думать, прежде всего?
- Я и думаю об этом, черт возьми! - ярость в голосе вампира, заставила удивленно обернуться Лили. Михаэль уже не сдерживался. Это его друзья сдерживали Мастера, не давая тому сорваться с места. - Думаю о том, что было бы с ней, если бы я… оказался на его месте.
Михаэль замолк, переводя глаза на Теодоруса, распростертого на земле.
Лилиана отвернулась от внезапного союзника, и сама глядя на любимого. Пока еще могла смотреть…
Нечто неуловимо менялось в нем.
Кожа Теодоруса под ее ладонями менялась, становилась плотней. Серость уходила с нее, заменяясь естественным цветом…