Сбежавшая невеста, стр. 29

Девушка снова почувствовала тот удушающий страх, который сжал ее сердце, когда она увидела, как намного меньшее тело Мика исчезло под огромной тушей разъяренного зверя. Закрыв глаза и зажав руками уши, Джули все же не могла остановить свою память. Ей все еще чудилось злобное рычание и слышался крик Мика, когда когти зверя вонзились в его плечо. Она обязана быть проворнее. Она опять слишком долго ждала.

Девушка потерла руками глаза, отгоняя бесполезные слезы и повторила вслух:

— Слишком долго ждала! Сначала с Энрике. Теперь с гризли.

«Но в этот раз не было выбора, — подумала Джульетта с отчаянием. Чтобы сделать точный выстрел, необходимо было выждать. Ранив животное, я только сделала бы его более опасным».

Нет, нужно прекращать это! Она мысленно выругалась. Что толку снова и снова думать об одном и том же? Все уже кончилось. Слава Богу, Мик остался жив! Это самое главное.

Где-то неподалеку завыл волк. Джули подняла голову и стала всматриваться в темноту. Сумерки все сгущались, и девушка знала, что волки скоро будут тут. Запах крови приведет их к туше медведя, но с этим ничего нельзя сделать. Ей пришлось оставить этот огромный кусок мяса на том месте, где закончилась его последняя схватка.

В какой-то момент Джульетта подумала, что хорошо бы оттащить Мика куда-нибудь подальше, в более безопасное место. Но благоразумно отказалась от своей затеи: лучшее, что можно было сделать в ее положении — это поддерживать огонь и присматривать за Миком до утра. Может быть, с надеждой подумала девушка, волки будут слишком заняты медведем, чтобы добраться до них.

Вой снова разрезал тишину: Джули крепче сжала винтовку. И, скользнув взглядом по своду из веток, которые она пригнула и связала вместе, сказала себе, что это лучше, чем ничего. Даже такое наспех собранное укрытие сможет защитить их от холодного ночного ветра и, если посчастливится, спрячет от нежелательных взглядов случайных путешественников. И, как надеялась Джули, окажется достаточно крепким, чтобы противостоять волкам.

Мик слегка пошевелился, застонал, и, не успел он открыть глаза, как Джули была возле него. Мягко положив руку ему на спину, она заставила его оставаться на месте.

— Джули?

— Мик, не двигайся, пожалуйста. А то снова начнется кровотечение.

— Кровотечение? — Он приподнял голову и, снова уронив ее на землю, смущенно пробормотал: медведь?

— Si.

— Очень плохо? — спросил Мик и просунул руку под грудь, будто пытаясь приподняться.

— Не шевелись, — приказала девушка, удерживая его.

— Черт побери, Джули! Разве этот чертов медведь так уж сильно поцарапал меня?

— Через твое плечо идут длинные глубокие шрамы.

— Проклятие!

— Это не настолько плохо, как я боялась, — тотчас исправилась она. — Я думаю, медведь не смог причинить большой вред, потому что тебе удавалось все время перекатываться.

Мик попытался пошевелить правой рукой, но, поморщившись оставил попытку.

— Однако чувствуется, что отделал он меня прилично.

Немного приподняв голову, он скосил глаза и посмотрел на свое плечо.

— Где ты взяла бинт?

— Это моя запасная рубашка, — сказала Джули и добавила: — я нашла немного виски в твоей седельной сумке. Я вылила его на рану.

— Все?

Его слова прозвучали с таким негодованием, что она улыбнулась, в первый раз за последние несколько часов.

— Нет, немного осталось.

— Держу пари: как только ты откупорила бутылку, Сатана сразу же был тут как тут.

— Si, — Джули удивленно всматривалась, пока не смогла разглядеть в сумерках его глаза. — Это было какое-то чудо! Я думала, что он будет бежать и бежать, пока не потеряется. Но он сам вышел ко мне из леса. А через час и кобыла вернулась.

Мик ухмыльнулся:

— Это один из трюков, о которых я тебе говорил. Я приучил его всегда возвращаться ко мне. — Мик неловко пошевелился и застонал. — Эта гнедая кобыла думает, что она — мать Сатаны, поэтому потащится за этой скотиной хоть прямиком в ад.

Хор завываний эхом разнесся по кустам, в ответ Сатана и гнедая испуганно заржали, натягивая веревки, привязывавшие их к дереву. Мик выругался и попытался сесть.

— Теперь еще попадем к волкам в пасть! Помоги мне подняться!

— Не валяй дурака! — резко сказала Джульетта. — Лошади надежно привязаны. Я буду настороже. А волки интересуются не нами. Они хотят поужинать медведем.

— Джули…

— Нет! Это нам не поможет, а если твоя рана снова начнет кровоточить, мне нечем будет перевязать тебя: эта рубашка на мне — последняя! А вот когда здесь появится запах крови, тогда, действительно, нужно будет беспокоиться о волках.

Его глаза поймали ее взгляд, но Джули слишком хорошо знала, что Мик не в форме, чтобы спорить с ней. Хочет он этого или нет, но теперь ее очередь присматривать за ним.

ГЛАВА 11

— Кто этот гринго? — донья Анна посмотрела на телеграмму, которую держала в руках. Она прочла ее еще раз, не желая верить тому, что ей снова помешали. Но ошибки не было. Энрике был в тюрьме, а Джульетта — снова на пути к дому. В сопровождении этого гринго, оказавшегося сюрпризом для Энрике.

— Дурак! — прошептала старуха и скомкала телеграмму. Ее пальцы сжали бумагу с такой силой, что ногти вонзились в ладонь. Энрике должен был предусмотреть это! Неужели он такого высокого мнения о себе, что даже не подумал о врагах?

La Patrona отрешенно смотрела на стену цвета слоновой кости, воссоздавая образ человека, описанного Энрике. — Maldicion! [11] — пробормотала она и снова задумалась. Черт бы его побрал за то, что он испортил все ее планы. Это была совсем легкая задача!

— И где, интересно, был Карлос, пока тот рыжий гринго отделывал Энрике? Неужели все должна делать сама?

Донья Сантос с отвращением бросила скомканный листок в холодный камин.

Анна выпила последний глоток чая из чашки, стоящей на столе, и слегка передернула плечами от неприятного горького вкуса. Старуха равнодушно смахнула чашку отличного саксонского фарфора на пол. Хрупкие осколки с ручной росписью разлетелись по полу и жалобно хрустнули под подметками туфель, когда она направилась из кабинета к парадной лестнице.

Один из слуг поспешно отскочил с пути La Patrona и бесшумно исчез за поворотом коридора. Она тяжело поднималась по светло-розовым мраморным ступенькам.

Свет керосиновых ламп разгонял надвигающуюся темноту, ореховые перила блестели, отполированные, как зеркало. Донья Сантос положила кончики пальцев на их прохладную гладкую поверхность и нашла это прикосновение успокаивающим. Но что-то все равно мешало. Громкий стук каблуков по мрамору раздражал ее. Поднимаясь, она все крепче сжимала перила.

«Джульетта и ее гринго были в Колорадо. Если они будут продолжать двигаться так же быстро и, — подумала Анна со злостью — беспрепятственно, то будут на ранчо Даффи уже на следующей неделе или чуть позже».

Звук собственных шагов отдавался у нее в висках. Она не позволит этому случиться.

Пытаясь справиться с учащенным дыханием, донья Анна процедила сквозь плотно сжатые зубы:

— Еще есть время!

«Да, — старалась La Patrona убедить себя, — еще есть время. И есть надежда. Девчонка еще не ускользнула от Карлоса. Возможно, ему повезет больше, и он докажет, что он способнее и хоть немного умнее, чем Энрике».

Старуха слегка покачнулась и остановилась. Одна ее рука лежала на перилах, пальцы другой конвульсивно рвали воротник. Ее пронзительные черные глаза расширились в замешательстве, лицо исказила гримаса — легкий укол неудобства заполз ей в грудь.

Сначала только маленький приступ, переросший затем в странную тяжесть, которая охватила ее всю. Откинув голову, донья Анна осторожно, медленно задышала, убеждая себя, что это ничего не значит. Это скоро пройдет.

Секунды растянулись в минуты, и, казалось, что пустой коридор смеется над ней. Там никого не было, чтобы позвать на помощь, даже если бы она была склонна сделать это. И, несмотря на боль, донья Анна улыбнулась: было так, как должно быть. La Patrona потратила годы на то, чтобы приучить прислугу исчезать, при ее появлении. Она ненавидит смотреть в их тупые пустые лица. И даже страха в их глазах было недостаточно, чтобы компенсировать чувство брезгливости, возникающее при разговоре с ними.