Розовое дерево, стр. 81

— О, Джонатан, — прошептала она. — Я не знаю, что и думать.

— Не нужно сейчас ни о чем думать. — Он снова притянул ее к себе. — Все прекрасно, Милли! Знаешь, когда я увидел дым и подумал, что в доме можешь быть ты, я испугался до смерти…

— А я увидела дым по пути домой. — Миллисент, улыбаясь, опустила голову ему на грудь. — Знаешь, я подумала, что горит ваш дом, и так испугалась за тебя и Бетси… — Она крепко обвила его руками, словно никуда не хотела отпускать. Оказаться в его объятиях было так хорошо, так благословенно… Ей казалось, что она может стоять вот так целую вечность.

— Я никогда в жизни не была так напугана. Я подумала, что могу навсегда потерять тебя, я поняла, какой была глупой. Рассталась с тобой и своим счастьем, и даже сама не понимаю, почему! Прости. Прости меня. Я знаю, что сделала тебе больно. Ты простишь меня когда-нибудь?

Она подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза, по щекам ее текли слезы. Джонатан улыбнулся, и его глаза тоже слегка заблестели.

— Ну что ж… Дай-ка мне подумать. — Он еще собирался шутить! — Я смогу простить тебя при одном условии: Если ты пообещаешь мне здесь же, сейчас же, что станешь моей женой.

— Да, да! — без колебаний ответила Миллисент. — Стану! Когда захочешь! Я поняла это сегодня, еще до того, как произошел пожар. Я не хочу тратить понапрасну свою жизнь. Я не хочу посвятить ее прошлому или все время жить по законам других, в соответствии с их представлениями о том, каковы мои обязанности, каков мой долг перед семьей. У меня только одна жизнь, и она принадлежит только мне. Я заслужила счастье и хочу иметь семью, любовь, прекрасную жизнь; ведь даже если я откажусь от всего, это не вернет Алану ног. Я ничего не смогу сделать для того, чтобы он поднялся и пошел. Я люблю его, и мы будем часто видеться. Но теперь я поняла, что не могу жертвовать своей жизнью, своим счастьем…

Какое-то время Джонатан молча смотрел ей в глаза. Затем нагнулся и поцеловал. Потом широко улыбнулся и оглянулся с хитрым видом.

— Тогда, милая, ты не сможешь отказаться от своих слов! У меня очень много свидетелей, что ты дала слово выйти за меня замуж.

Миллисент посмотрела по сторонам. Она забыла, что вокруг столько людей, и теперь почти все с любопытством глядят на них. А они с Джонатаном стоят перед ними и открыто целуются! Миллисент вспыхнула до корней волос.

— Джонатан! Ты заставляешь меня краснеть!

Джонатан засмеялся.

— Уверен, что это не в последний раз!

Миллисент не могла удержаться от улыбки.

— Это верно, — согласилась она. — Я тоже в этом уверена. — Она взяла его за руку. — Но я все равно буду твоей женой.

Глава XXV

Каждое семейное торжество Хэйзов всегда было грандиозным событием, и свадьба Миллисент Хэйз не стала исключением. Она состоялась в марте, что, по мнению многих, было слишком уж поспешно. (Спешить с этим делом считалось не совсем прилично). Но с некоторых пор Миллисент не очень прислушивалась к чужому мнению; она и Джонатан решили, что свадьба должна состояться как можно скорее. Сердце тетушки Ораделли было разбито: Милли не только нарушала обещание не выходить замуж, но и настояла на проведении торжества в собственном доме, да еще и за организацию всего взялась сама.

Эта свадьба, как единодушно решили все уважаемые дамы города, была совершенно странной. Во-первых, шлейф подвенечного платья Миллисент несла дочка конюха, а подружкой невесты стала Опал Уилкинс, которая, как известно, была прислугой у Хэйзов! К алтарю невесту подводил брат, что само по себе не так ух странно, ибо отец ее умер, но ведь Алан был инвалидом! По проходу в церкви он ехал на инвалидной коляске рядом с Миллисент. Такой картины никогда не видел не только Эмметсвилл, но и весь Техас. Софи Хэйз утирала слезы и говорила, что церемония прошла замечательно. Ораделли морщилась, гримасничала и изрекла, наконец, что Софи до невозможности глупа, и что вообще скоро надо ждать конца света. Однако это не помешало ей после всего крепко обнять невесту и даже поздравить Джонатана Лоуренса и произнести: «Добро пожаловать в нашу семью!» (как бы иначе Ораделли могла направлять их на путь истинный, если бы они отдалились от семьи?)

Удача была на стороне Миллисент: погода в начале марта стояла замечательная, и приглашенные смогли перейти из гостиной в общий двор домов Милли и Лоу-ренсов. Хотя на сей раз Ораделли была не у себя дома, она все же заняла главенствующее положение на кухне, и все пошло, как по маслу.

Однако, Миллисент едва ли что-то замечала. Порхая в праздничной толпе, принимая поздравления и пожелания, она чувствовала себя такой счастливой, будто очутилась в раю. И почти постоянно рядом с ней был Джонатан, а если он отлучался, Милли сразу начинала искать его глазами среди присутствующих. Нет, в его отсутствие она не волновалась и ничего не боялась. Просто ей хотелось постоянно чувствовать себя связанной с ним, пусть даже одним только взглядом.

Миллисент нашла брата на веранде. Алан сидел в инвалидном кресле и смотрел на веселящихся во дворе гостей. Когда появилась сестра, он улыбнулся ей, но в глазах была такая печаль, что сердце Милли сжалось. Она знала, что должна теперь оставить Алана и ей было больно думать о предстоящих ему несчастливых днях. Она наклонилась и поцеловала его в лоб, удивив брата таким открытым проявлением чувств, что было непривычно для их семьи.

— И за что это? — удивленно спросил он. Миллисент пожала плечами.

— Думаю, за то, что ты — лучший в мире брат.

— В самом деле? — иронично спросил Алан.

— Конечно. — Она присела рядом и заглянула ему в глаза. — Ты ни разу не высказал недовольства тем, что я выхожу за Джонатана Лоуренса, а многие на твоем месте не смогли бы сдержаться. Ты всегда был добрым и понимающим и никогда не добавлял мне страданий по этому поводу.

— А зачем тебе страдать «по этому поводу»? — резонно спросил Алан. — Ты поступаешь так, как должна, и я с этим согласен. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— А я того же хочу для тебя.

— А почему это ты смотришь на меня таким многозначительным взглядом?

— Ты сам знаешь, почему. Мы с тобой говорили об этом, когда я рассказала тебе о предложении Джонатана. Ты любишь Опал. Почему же не хочешь сказать ей об этом? Почему не попросишь ее стать твоей женой?

Он раздраженно нахмурился.

— Оставь это, Миллисент, ты невероятно упрямое создание! Ты прекрасно знаешь, почему я не могу. Очень вероятно, что она согласится из чувства благодарности, посчитав это своим долгом. Я прекрасно проживу и сам. Ты же видела, чего я достиг за последние месяцы. Я смогу сделать для себя все необходимое, да еще помогут Ида и Джонни. Буду работать: я уже говорил с Эверсоном Картером, и он согласился помочь с юридической практикой. Да плюс мои увлечения. Увидишь, моя жизнь начнет обретать смысл.

— Она заполнится повседневными заботами — возможно. Но это не всегда означает полноценность и смысл…

Алан пожал плечами.

— Все будет хорошо. Кроме того, с такими соседями, как ты и Бетси, мне, думаю, не будет скучно. Миллисент улыбнулась.

— Вот это верно! Я еще успею надоесть тебе, заглядывая ежеминутно… Алан кивнул.

— Уверен в этом.

Она помолчала, а потом продолжила:

— И все-таки это не то.

— Миллисент, пожалуйста, оставь эту тему. Ты же знаешь, я не соглашусь быть камнем на шее Опал.

— Ты мог бы, по крайней мере, дать ей шанс.

— Миллисент, право же!

— Ну все, все… Я не буду больше надоедать тебе. Обещаю. Но все равно хочу видеть тебя счастливым.

— Я знаю. Так оно и будет. Тебе не стоит волноваться, просто наслаждайся весельем. Это же твоя свадьба! Твоя жизнь. Я так рад за тебя Милли! Ты сделала для меня столько, что я в вечном неоплатном долгу перед тобой, и вряд ли смогу вернуть его. Ты заслужила право на счастье.

Миллисент улыбнулась и непроизвольно перевела взгляд на Джонатана, стоящего у невысокого заборчика и серьезно беседующего с Элмером Холлоуэем.