Дом на дереве, стр. 4

С тех пор скат жил у него в ванне, и, когда возникала нужда в электричестве, Б.Б. держал его на голодном пайке, а потом давал погрызть штепсель того прибора, который в данный момент был ему нужен. И скат с таким энтузиазмом набрасывался на добычу, что, хотите верьте, хотите нет, но вся техника у синьора Беккариса Брулло работала так, что любо-дорого смотреть.

Но в тот злополучный день, когда вода из бака произвела замыкание в приёмнике, скат впервые в своей жизни испытал на себе самом, что значит удар электрическим током.

Взбешённый Беккарис Брулло устроил чрезвычайное собрание жильцов, обрушив весь свой гнев на двух подруг.

— Я запрещаю вам продолжать эти преступные эксперименты! — кричал он.

— Ну зачем же так волноваться? — успокаивала Бьянка. — Если затея с водопроводом удастся, вы тоже сможете им пользоваться. А к вашим электроприборам можно будет добавить ещё водонагреватель.

Но и все последующие попытки закончились безрезультатно.

Отсутствие воды в доме становилось всё ощутимее. Бьянка и Аглая ходили почёсываясь, и это несмотря на то, что по три раза на дню купались в ручье.

От одной мысли, что у них нет ванны, они начинали чувствовать себя очень грязными.

Наконец, отчаявшись, они решили похитить синьора Челье, который делал водопровод Аглаиному дедушке.

Вы спросите, не проще ли было поговорить с ним: мол, зайдите, пожалуйста, и посмотрите наши трубы. Молодцы, браво! Но таким образом он узнал бы, где находится дерево и что они на нём живут, и рассказал бы о том всем знакомым, а это-то как раз должно было оставаться тайной.

Посему однажды ночью они вошли на цыпочках в его дом и, убедившись, что синьор Челье спит, скрутили, как колбасу, по рукам и ногам, завязали покрепче глаза и отволокли к дереву. Потом, всё ещё спящего, втащили в дверь, подняли по лестнице на площадку и, не снимая с глаз повязку, стали делать холодные примочки, чтобы тот наконец проснулся.

— Где я, почему не могу пошевелить ни рукой, ни ногой? — воскликнул синьор Челье, просыпаясь связанным, как колбаса, в абсолютно незнакомом месте.

— Ты в Нью-Йорке, на самом верху статуи Свободы. Вставай! — отвечала Бьянка страшным голосом, ткнув его зонтиком в бок.

Она рассчитывала, что с завязанными глазами гидравлик примет зонтик за ружьё.

— Надо же, какой неприятный сон, — подумал вслух озадаченный синьор Челье. — Наверно, виноваты голубцы, которые я съел на ужин. Надо сказать жене, чтобы она их больше не готовила…

— Прекратить разговорчики и выполнять приказание! — самым безжалостным голосом прервала его Бьянка.

Подталкивая беднягу всё тем же зонтиком, они поднялись по лестнице в дом и, проведя его в комнату, предназначавшуюся для ванной, приказали:

— Сделаешь нам раковину и ванну — то и другое с двумя кранами; потом туалет с цепочкой; ну, и душ, раз уж ты всё равно здесь.

— Но я не могу этого сделать, пока у меня на глазах повязка, — пожаловался пленник. — Подумать только, какие глупые люди встречаются во сне!

— Ещё не хватало развязать тебе глаза! Чтобы потом рассказывал направо и налево, что ты тут увидел.

— Когда я просыпаюсь, то, как правило, ничего не помню из виденного. Так что на этот счёт можете быть спокойны!

— Во сне! А ты уверен, что это сон? Перестань тянуть волынку и делай то, что тебе приказывают! — не выдержала Аглая.

— Но как же можно устанавливать сантехнику не глядя? — запротестовал несчастный гидравлик.

— А ты постарайся! — угрожающе произнесла Аглая и ещё глубже вонзила зонтик в многострадальный бок.

Вот так и случилось, что синьор Челье соорудил вслепую всё, что ему приказали. Только краны вышли кривые, и вода лилась во все стороны, кроме той, что надо.

Поэтому, чтобы помыться, нужно было принимать самые невероятные положения — к примеру, ухватившись за верхние ветки, висеть где-нибудь сбоку от площадки или напротив окна… Но подруги были на верху блаженства: в их доме наконец-то появилась вода.

Бедного гидравлика заставили есть и пить с закрытыми глазами, после чего препроводили домой и уложили назад в постель.

На следующее утро он встал, словно побитый палками, и сказал жене:

— Какой ужасный сон! Не давай мне больше никогда голубцов на ужин.

Глава 5

ВРЕМЯ ПЕРЕЛЁТОВ

Некоторое время спустя произошёл случай с аистами, немало осложнивший жизнь всем обитателям дерева.

Дело было так. Уже не первую неделю Аглая наблюдала, как на закате дня над их деревом пролетала, направляясь на юг, стая аистов. Стая была, конечно, не одна и та же — каждый вечер новая.

«Наступило время перелётов, — думала Аглая. — В школе учительница говорила, что эти птицы улетают на зиму в края с более мягким климатом, потому что им не нравится холод. Но, по-моему, им просто надоедает торчать всё время на одном месте. У них такой же неспокойный характер, как у ласточек».

Но ласточки — птички маленькие, элегантные и совсем не приспособлены таскать тяжести. Если бы в тот раз речь шла не об аистах, а о ласточках, то ничего особенного, вероятно, не случилось бы.

Синьор Беккарис Брулло тоже несколько раз видел аистов. Более того, каждый вечер в означенный час он оказывался у своего окна с биноклем, нацеленным в небо.

«Наверно, ему нравятся птицы, — говорила себе Аглая. — Может быть, он натуралист. Может, пишет книгу о привычках аистов».

На самом же деле синьор Беккарис Брулло замышлял страшную месть. Подругам было невдомёк, что какой-то аист из первой же стаи, пролетавшей над их деревом, обронил не очень приятный сюрприз на крышу синьора Б.Б.

Черепица на этой крыше была новенькая и блестящая, потому что хозяин, вооружённый всеми новейшими орудиями чистки, рекомендуемыми телерекламой, целыми днями тёр её и драил. (Да, телевизор у него тоже имелся, и бедному скату приходилось изрядно напрягаться, чтобы он работал.)

Б.Б. покрыл всю черепицу специальным прозрачным составом, чтобы защитить её от разрушительного воздействия природы, а когда шёл дождь, раскрывал над домом большущий зонтик.

Но зонтик ему тоже было жалко, поэтому он мечтал построить ещё одну крышу, чтобы защитить зонтик, который защищал крышу… Он даже обращался за советом к Бьянке, но она предложила оставить всё как есть: в случае, если зонтик испачкается, его всегда можно постирать в стиральной машине, тогда он станет ещё чище и красивее, чем вначале.

Но в день неприятного сюрприза погода стояла чудесная, и крыша синьора Беккариса Брулло блестела, ничем не защищённая, под открытым небом.

И вот один из аистов, то ли нарочно, то ли потому, что у него было расстройство желудка и он не мог дотерпеть до ближайшего туалета, уронил на неприкосновенную крышу «подарочек», заметно перепачкавший всё вокруг.

С тех пор прошло много дней. Крыша прекрасно отчистилась, и, по логике вещей, синьор Беккарис Брулло должен был уже успокоиться. Но нет. Он жаждал мщения и ждал в засаде с ружьём и биноклем, когда какой-нибудь аист пролетит на расстоянии выстрела.

Наконец в воскресенье днём небольшая стая аистов, должно быть последняя, потому что уже ощутимо похолодало, показалась из-за холма и направилась в сторону дерева.

Аглая в это время находилась на одной из боковых веток: она вышла, чтобы немного остудить только что приготовленное печенье.

И может, печенье всему виной, а может, так было предопределено заранее, но аисты стали вдруг резко снижаться, держа курс едва ли не на самую Аглаину ветку.

Тут синьор Беккарис Брулло вскинул ружьё.

— Остановитесь, несчастный, что вы делаете? — закричала ему Бьянка.

Вопрос сам по себе нелепый, потому что невооружённым глазом видно было, что он собирался делать. Пим-пум-пам! — три выстрела в высоту, и сразу три аиста падают вниз на дерево, в то время как остальные поднимаются в небо и, прибавив скорость, летят дальше на восток, громко крича и хлопая крыльями от негодования.