Карбонель, стр. 7

— Надень-ка завтра клетчатое платье. К счастью, я его только что выстирала. Теперь, как только мы все уберем после ужина, я спущусь к миссис Уолкер и спрошу ее о коте. Какой красивый зверь! Надеюсь, она согласится.

— Я помою чашки, мамочка, а ты иди к ней прямо сейчас.

Миссис Браун спустилась на шесть лестничных пролетов, а Розмари сложила скатерть и взяла эмалированный таз для мытья посуды. Уборка заняла довольно много времени, потому что работала Розмари только одной рукой, а в другой держала метлу, чтобы разговаривать с Карбонелем.

— Кроме того, — продолжал Карбонель, — мне нужно кое-что выяснить, а тебе будет неинтересно заниматься этим.

— С чего ты взял, что это мне будет неинтересно? — спросила Розмари обиженно. Убирать со стола и мыть посуду одной рукой было очень неудобно. — Ну, не засыпай, Карбонель! Мама может вернуться в любую минуту, и мы уже не поговорим.

Кот, свернувшись клубочком на коврике у камина, лениво зевал.

— Ты ведь не очень любопытствовала, чем я занимался всю прошлую ночь и все утро, — в его голосе прозвучало самодовольство. — Вся твоя любознательность свелась к одному вопросу: «Ты хорошо провел время?» — он покрутился, снова лег и прикрыл глаза, так что видны были только золотые щелочки. — Кроме того, — добавил он сонно, — одной рукой ты нормально посуду не вымоешь, так что лучше положи метлу на место, — и кот плотно зажмурил глаза, не собираясь больше произносить ни слова.

Розмари так энергично облила тарелки, что половина воды выплеснулась на пол. Карбонель вел себя так, будто не Розмари его купила, а он ее.

Но как только послышались мамины шаги, все обиды тут же были забыты, тем более, что Розмари не отличалась обидчивостью. Мама поднималась по лестнице, и по походке было ясно: новости у нее плохие.

— Бесполезно, Рози, — грустно сказала миссис Браун, — миссис Уолкер не хочет даже слышать о коте в своем доме.

— Мамочка, что же нам делать?

— Детка, я сделала все, что могла, каких только причин не придумывала, чтобы его оставить. Даже сказала, что он умеет ловить мышей, на что она фыркнула и ответила, что в ее доме никогда не было мышей. Мне очень жаль, дорогая. Боюсь, ему придется уйти.

— Но я не могу выгнать его, только не сейчас, нет! — Рози была в отчаянии.

Она сгребла Карбонеля в охапку и, горячо обнимая его, прошептала: «Милый Карбонель, разве это возможно?» — две огромные слезы скатились по ее щекам и упали на черный мех Карбонеля. Он изо всех сил вырывался, и, как только Розмари опустила его на пол, удалился, важно переступая лапами.

— Если бы только у нас был свой собственный домик, ты могла бы завести полдюжины кошек, — сказала миссис Браун с сочувствием.

— Я не хочу полдюжины кошек, мне нужен Карбонель!

— Ну, возьми мой носовой платок и утри слезы. Давай оставим его до утра и посмотрим, может быть, что-нибудь придумаем. И думать не думала, что мне когда-нибудь захочется, чтоб у нас завелись мыши, — сказала миссис Браун.

Вдруг Розмари услышала, как Карбонель сказал:

— Не волнуйся, они у вас заведутся.

Розмари с тревогой подняла глаза и посмотрела на маму, но та спокойно убирала со стола фарфоровый сервиз в буфет. Розмари поняла, что это она случайно дотронулась до ручки метлы, когда наклонялась за Карбонелем (в спешке Розмари засунула метлу под кровать). Разумеется, мама не могла ничего слышать. Розмари сердито посмотрела на Карбонеля, сидевшего на коврике у камина. Он сосредоточенно вылизывал шерсть, вытянув заднюю лапу.

— Ты придешь поговорить со мной, когда я лягу спать, как прошлой ночью? — шепнула Розмари.

Карбонель задумался.

— Нет, сегодня ночью я буду слишком занят.

— И, пожалуйста, не сердись на меня, — она наклонилась, чтобы он лучше слышал, — это нечестно.

Но вернулась мама, и Карбонель не ответил. Вместо этого он поднял голову и лизнул Розмари в щеку теплым, мокрым, шершавым языком. Умиротворенная, Розмари села рядом с ним на коврик у камина и очень нежно погладила его по черной, блестящей шерсти.

Глава 7

КАРБОНЕЛЬ И МИССИС УОЛКЕР

Когда Розмари проснулась на следующее утро, перспектива ехать в Туссок не радовала ее, а скорее беспокоила. Сначала она не могла понять, что ее тревожит, но, вспоминая вчерашний день, она быстро сообразила, в чем дело: миссис Уолкер не разрешает оставить Карбонеля. Розмари окончательно проснулась и спрыгнула с кровати.

Кота в спальне не было, не было его и в гостиной, где мама готовила завтрак.

— Не бери в голову, — сказала миссис Браун, увидев огорченное лицо дочери. — Это даже хорошо, что он сам ушел. Миссис Уолкер все равно не разрешит оставить его в доме. А то я волновалась, как мы найдем ему другой дом. Ну, давай одевайся, дорогая. Ты забыла, что едешь со мной?

Розмари без всякого удовольствия надела свое самое новое платье в клетку, хотя безумно любила наряжаться. Она убрала свою комнату и застелила постель с особой тщательностью, и все время строила отчаянные планы. Можно держать Карбонеля тайно в сломанной клетке для кроликов, которая стояла в саду.

«Но, по-моему, он не очень-то будет смотреться в кроличьей клетке, — думала она, тщательно разглаживая покрывало. — Сама мысль об этом его просто обидит».

Завтрак проходил в молчании, Розмари кончиком пальца рисовала узор на своем тосте с маслом. Вдруг за дверью раздалось знакомое «мяу», которое невозможно было ни с чем перепутать. Розмари бросилась открывать дверь, разумеется, за ней стоял Карбонель. Он решительно вошел в комнату, даже не взглянув на Розмари. Миссис Браун, считавшая, что было бы проще, если бы кот вообще не возвращался, посмотрела на встревоженное лицо дочери и упрекнула себя в эгоизме.

— Может, дадим ему молока, малыш? Но что делать с ним дальше, просто не представляю, хотя бы потому, что уже пора уходить.

У Розмари так сжалось горло, что она не могла ничего сказать. Она налила молока в блюдце и прислушивалась к ритмичному «лэп-лэп-лэп», как вдруг послышался стук в дверь. И прежде чем мама успела сказать: «войдите», в комнату влетела миссис Уолкер.

— Ох, миссис Браун! — запричитала она с порога. — Это наказание мне за то, что я не разрешила вам держать кота. Я не могла такого предвидеть.

— Боже мой, что случилось? Вы так расстроены. Садитесь, пожалуйста, и разрешите угостить вас чашечкой чая. Он еще не остыл.

— Кухня! — миссис Уолкер буквально задыхалась. — Там полно мышей… Их там сотни… Вы себе такого даже представить не можете. Я считала мышей паразитами, а паразиты бывают только там, где грязь. И ни одной мыши за все пятнадцать лет, что я живу в этом доме. Нет, разве можно в это поверить? Я открыла дверь кухни, чтобы приготовить моему старику парочку селедок на завтрак — он обожает селедку, мой Альфред, — и просто опешила. Я же их терпеть не могу!

Розмари сразу же догадалась, что миссис Уолкер терпеть не может мышей, а не селедку, и посмотрела на Карбонеля. Он тактично не попадался на глаза миссис Уолкер и сидел рядом с диваном, но молоко допить он успел и выглядел таким довольным, как будто вылакал целую бутылку сливок. Он открыл свои огромные глаза и посмотрел на Розмари… Возможно ли это? Она не была абсолютно уверена, но ей показалось, что кот ей легонько подмигнул.

— Я больше не смогу зайти в кухню, — сказала миссис Уолкер.

— Все будет хорошо, — дипломатично начала Розмари. — Видите ли, мы не успели вчера вечером избавиться от кота.

— Мы рассчитывали найти ему хозяина сегодня, — поспешно перебила ее миссис Браун.

Розмари сгребла Карбонеля в охапку обеими руками.

— Но ведь правда здорово, что мы его никому не отдали! Уверена, что он в мгновение ока избавит вас от мышей.

— Я думаю, что одно присутствие в доме кота заставит мышей держаться подальше, — добавила миссис Браун.

— Да, он красавчик, это точно, — сказала миссис Уолкер. — Пожалуйста, оставляйте его, я буду только рада, но он должен избавить меня от мышей.