Сердце Волка, стр. 33
— Мы все в опасности! — еще больше разозлился Тиу.
Ренн видела, какие встревоженные лица у всех этих занятых сборами людей, и думала: «Как же мне убедить их?»
— Я вам вот что скажу, — начала она. — Мой друг… Торак… Дело в том, что он может такое, чего не может никто. Он, возможно, и лекарство от этой болезни найти сумеет.
Тиу, скрестив руки на груди, подозрительно посмотрел на Ренн:
— Ты все выдумываешь!
— Нет, не выдумываю. Послушайте меня, и я расскажу вам, кто он такой. — Ренн понимала, что нарушает приказ Фин-Кединна, но Фин-Кединна сейчас рядом с ней не было. — Помните, что было прошлой зимой? Помните того медведя? О нем ведь все знали.
Кое-кто перестал собирать пожитки и подошел поближе, чтобы послушать, что скажет девочка.
— Этот медведь убил нескольких человек из нашего племени, — продолжала Ренн. — Он и здесь тоже убивал людей, верно? Я знаю, что в племени Ивы погибли двое. А в вашем племени, как мы слышали, он уволок в Лес ребенка.
Тиу так и вскинулся:
— К чему говорить об этом? Что хорошего в таких разговорах?
— А к тому, — спокойно ответила Ренн, — что мой друг, Торак, и есть тот человек, который избавил Лес от проклятого медведя!
Тиу изумленно посмотрел на нее:
— Ты же сказала, что он еще мальчишка…
— Я сказала, что он может многое. И на самом деле он действительно гораздо сильнее, чем кажется. И Фин-Кединн непременно подтвердил бы это. Вы ведь знаете Фин-Кединна?
Тиу кивнул:
— Его тут многие знают и уважают.
— Он мой дядя. И он бы тоже сказал, что все это правда.
Ренн с тревогой ждала, пока Тиу в сторонке советовался со своими сородичами. Через несколько минут он вернулся и сказал:
— Извини. Но мы не хотим ссориться с племенем Тюленя.
— А вы не везите меня к ним на стоянку, — предложила Ренн. — Высадите меня где-нибудь подальше от них, а уж там я сама разберусь.
Кьо нерешительно сказал, глядя на Тиу:
— Я знаю там одну бухточку. Она далеко от их стоянки, на юго-западе. Если там причалить, они никогда не узнают.
— А я могу дать девочке подходящую морскую одежду, — сказала одна из женщин, — и обряд очищения мы с ней перед путешествием пройдем. Тиу, помоги девочке, не можем же мы бросить ее тут одну!
Тиу вздохнул.
— Ты хочешь от нас слишком многого, — сказал он Ренн.
— Я знаю, — согласилась она.
И поняла, что уже почти добилась своего, когда вдруг за кустом можжевельника заметила блеск знакомых янтарных глаз, которые внимательно следили за нею.
Сердце Ренн радостно подпрыгнуло.
Она повернулась к Тиу и сказала взволнованно:
— Но я хочу попросить вас и еще кое о чем!
— Что-о?
— Есть… еще кое-кто, кому тоже необходимо туда поехать!
Берег звенел от смеха.
Племя Морского Орла с грустью покидало свою стоянку, оставляя там двоих умерших и одного утратившего в результате болезни разум, и все же вид молодого волка, покрытого вонючим пометом глупыша, заставил всех заулыбаться.
— Да его даже обряду очищения подвергать не нужно, — заметил кто-то. — Он, похоже, сам уже сделал все, что требуется!
Ренн было безразлично, насколько грязен Волк. Больше всего ей хотелось обнять его за шею, однако она лишь тихонько поздоровалась с ним и почесала ему бочок.
Волк в ответ слабо вильнул хвостом. Выглядел он совсем несчастным. Противная птица выстрелила ему прямо в морду мерзкой липкой жижей, а он сделал только хуже, пытаясь стереть эту гадость и покатавшись по песку. Ему здорово досталось, однако этот жестокий урок научил его никогда больше не трогать детенышей глупыша.
— А я думала, тебе нравятся сильные запахи, — тихонько сказала Волку Ренн.
Волк потерся мордой о ее безрукавку в тщетной попытке избавиться от проклятой вони.
Тиу, пробегая мимо них с огромным тюком в руках, бросил через плечо:
— Ладно. Если сможешь загнать его в мою лодку, то пусть отправляется с нами. Если нет, придется тебе его здесь оставить.
— Я его не оставлю, — сказала Ренн.
— Тогда поторопись! Мы отплываем!
— Идем, Волк! — сказала Ренн и бегом бросилась к лодке.
Волк даже не пошевелился. Так и стоял, расставив лапы и, весь взъерошившись, с отвращением смотрел на лодку, качавшуюся у берега.
Сердце у Ренн ушло в пятки.
Совершенно не обязательно знать волчий язык, чтобы понять сейчас мысли Волка: «Я в эту штуковину никогда не полезу. Никогда, никогда!»
Глава двадцать первая
Тораку снова приснился Волк, он взволнованно предупреждал его: «Уфф! Уфф! Опасность! Тень! Охота!»
«Какая еще тень? — спросил Торак. — Где тень?»
Но Волк уже убегал — все дальше, дальше… И Торак не мог побежать за ним, потому что кто-то крепко держал его…
— Отпустите меня! — кричал он, размахивая кулаками.
— Проснись! — сказал ему Бейл.
— Что? — Торак открыл глаза и увидел, что он по-прежнему в этом чужом жилище, а из-под шкур, закрывавших вход, уже струится дневной свет.
После того разговора с Тенрисом он ждал еще целый день, пока колдун племени Тюленя убеждал Ислинна не отсылать Торака на Одинокую Скалу. Миг Солнцестояния все приближался, а в Лесу по-прежнему свирепствовала проклятая болезнь…
— Кто такой Волк? — резко спросил Бейл.
— Что? Никто. Я не понимаю, о чем ты.
Но Бейла было не провести.
— Ты еще даже не проснулся как следует, а уже врешь, — с отвращением сказал он.
Торак промолчал. Сон о Волке тяжело лег на душу. «Тень. Охота». Что бы это значило? Неужели Волк знает о том преследователе? Или это что-то совсем другое?
— Вставай! — Бейл сердито пнул его в бок.
— Зачем? Мы что, в горы пойдем?
— В горы пойдем завтра. А сегодня мне придется учить тебя с челноком обращаться.
— ТЫ? А почему ты?
— Спроси Тенриса! Это его затея. — Судя по тону Бейла, ему эта затея нравилась не больше, чем Тораку. — Возьми чего-нибудь перекусить — днем есть захочется. Встретимся на берегу. Я пока что челноки подгоню.
— Но почему ты именно Бейлу велел меня учить? — спросил Торак у Тенриса, отыскав его на скалах; колдун собирал морские водоросли. — Почему не кому-нибудь другому?
«Кому угодно!» — думал он.
Колдун криво усмехнулся:
— Значит, вот как ты меня благодаришь за то, что я спас тебя от Скалы?
— Но ведь именно Бейл… он…
— Именно он лучше всех умеет с челноком управляться, — сказал Тенрис. — На, подержи-ка корзинку и смотри внимательно, может, чему-нибудь и научишься.
— Но…
— Вот это ламинария, или бурая водоросль, — сказал Тенрис, беря в руки длинный кожистый стебель. — Если ее высушить, она становится твердой, вот такой. — И колдун похлопал по рукоятке своего ножа. — А если ее как следует промыть в родниковой воде и потом вымочить в тюленьем жире, то можно сделать отличную веревку. Видел, как я ее срезал? Всегда оставляй корень, чтобы она могла снова отрасти. Это очень важно.
Поскольку Торак продолжал упрямо молчать, колдун тоже умолк, а потом сказал:
— Бейл тебе там очень даже пригодится. И Асриф тоже — он у нас лучше всех умеет по скалам лазать. А Детлан — парень покладистый и очень сильный; он отличный помощник.
— Значит, со мной пойдут все трое?
— Торак, ты не сможешь сделать это в одиночку.
— Я знаю. Но я думал, что ты со мной поплывешь. Ведь именно ты отыскал туда дорогу. Почему же теперь ты не хочешь еще раз сплавать туда?
Тораку нравился колдун племени Тюленя. Он чем-то напоминал ему Фин-Кединна, но был, пожалуй, добрее и доступнее.
Тенрис со вздохом коснулся покрытой шрамами щеки.
— Тот огонь, что сделал это, обжег меня не только снаружи. Он опалил мне легкие. — Он кинул стебель ламинарии в корзину. — Я буду бесполезен тебе на большой высоте.
— Я не знал. Прости… — потрясенно пролепетал Торак.