Поединок с самим собой, стр. 7
У Юльки от радости даже в горле перехватило. Он только кивнул головой. И умчался в школу.
Глава VI. КАК УМИРАЮТ СЛОНЫ
Дог был такой здоровяк и с такой широкой мощной грудью, — казалось, на нем можно запросто кататься верхом. Как на лошади.
— А зимой, — пообещал. Григорий Денисович, — смастерим из ремней упряжь, — садись в сани и кати. Повезет, как «Москвич».
— А главное, Квант был умница. Он все понимал. Все-все. Лишь не мог ответить. Впрочем, и ответить мог. Только не словами. В его больших выпуклых глазах было столько ума, столько доброты и спокойного сознания своей силы.
Утром, до работы, с догом гулял сам Григорий Денисович. А днем и вечером — Юла. Придя из школы, он быстро, разогревал обед, быстро съедал его и шел в соседнюю квартиру. Звонить не требовалось: Григорий Денисович дал ему ключи и от квартиры, и от комнаты.
Едва Юла открывал на лестнице входную дверь, он уже слышал, как в комнате громко, радостно лает Квант.
Он ждал Юлу, звал его! А как только Юла входил в комнату, Квант в восторге бросался ему на грудь.
А потом они неторопливо шли по улицам, и Юла видел, с какой завистью глядят на него все встречные мальчишки. Да чего там мальчишки! Редко кто из взрослых мог равнодушно пройти мимо Кванта.
Однажды идет вот так Юлька по улице, а впереди Квант вышагивает — медлительно, величаво, ну, не собака, а царь зверей.
А навстречу — Женя.
— Ох! — кричит. — Какая прелесть!
И прямо с ходу бросается ласкать Кванта. Гладит его морду, за ухом чешет, чуть не целует.
— Осторожно! — говорит Юла.
А сам удивляется: обычно прохожие поглядывают на Кванта с опаской — здоров уж больно! А тут — девчонка, и — на тебе! — прямо чуть не в пасть незнакомому псу лезет.
— Ох! Чудный какой!.- не отстает Женя. — А я и не знала, что у тебя есть собака. Это дог? Да? Дог?
— Дог, — отвечает Юла. — Но не мой.
И объясняет, чья это личная собственность.
— И ты каждый вечер его выгуливаешь? Ой, как чудесно! — воскликнула Женя. — Можно, и я с тобой? Я не помешаю. Можно?
Юлька пожал плечами. Вообще-то ему очень даже приятна была эта просьба. Но не показывать же, как он рад?!
Уже на следующий вечер они вместе гуляли с Квантом. И оказалось, вдвоем куда лучше.
Юла то идело украдкой поглядывал на Женю. Лицо у нее было странное. То есть вообще-то не странное, но оно как-то очень быстро менялось. Нахмурится Женя — одно лицо, улыбнется — совсем другая девчонка, задумается — и опять вовсе непохожая.
Сразу выяснилось, что Женя очень любит животных. И знает про них много такого, чего Юлька и слыхом не слыхивал.
— Вот я недавно про слонов читала, — сказал Женя. — Какие это благородные, умные и отчасти непонятные существа. Ученых долгие годы интересовало: почему так трудно, почти невозможно найти скелет слона? Ведь слоны умирают. А куда же деваются их кости?
И обнаружилась потом удивительная вещь. Оказывается, слон, когда чует приближение смерти, идет к реке или к болоту и топится. Сам! Понимаешь? Нет, ты только представь себе: этот громадина, эта туша, оказывается, так тонко все чувствует. Он не желает медленно умирать на глазах у своих друзей и родных. Мучить их, заставлять их страдать. Он уходит от стада. И бросается в реку. Красиво, да? Поэтично!
Юлька кивнул. Да, это было удивительно. И так красиво — даже не верилось.
— А вот люди так не могут, — задумчиво продолжала Женя. — А я бы хотела… Когда наступит старость, и чувствуешь, что одряхлел, и одолели тебя всякие болезни, и никому от тебя никакого прока, а только мученья, — уйти… И все… Верно?
Юлька снова кивнул. Вообще-то да. Только трудно это, наверно. Уйти… Каждому старику, конечно, кажется, что у него еще есть силы. И он еще приносит пользу людям. Это со стороны легко рассуждать.
Так он и сказал Жене.
Она задумалась. И Юлька увидел: лицо ее сразу изменилось. Лоб словно увеличился; это потому, что Женя насупила брови. Верхняя губа чуточку поднялась. И даже цвет глаз словно бы стал другой: серые, они вдруг потемнели.
— Да, пожалуй, — сказала Женя. — Вот моя бабушка. Старая и вообще…
Она не пояснила, что «вообще», но Юла кивнул…
— А вот, если б она ушла, — продолжала Женя, — и бросилась в реку… Я бы, наверно, с ума сошла. Да… А у слонов это все-таки красиво. Да?
И Юлька снова кивнул.
Они шли и шли за Квантом, и Женя все говорила и говорила. Обычно Юлька не любил, когда много болтают. Но слушать Женю было интересно. И приятно.
— А еще есть такие рыбы, — сказала она. — Дышат хвостом. Не веришь? Ну правда-правда. Они называются — ильные прыгуны. В иле живут. И дышат хвостом.
— Юлька покачал головой. Да, много удивительного на свете.
И Женя словно подслушала его мысли.
— Много удивительного, — сказала она. — И много обидного. Один ученый подсчитал, что человек за свою жизнь, если полагать, что в среднем живут семьдесят лет, — так вот, за свою жизнь человек проводит двадцать три года во сне. Ну, разве не обидно?! Двадцать три года дрыхнуть. Это же с ума сойти!
Юла засмеялся. Действительно, многовато!
— А шесть лет человек тратит на еду. Подумать только: шесть лет жует. Обжора какой! А говорят — царь природы!
Она так не в шутку сердилась, Юльке было даже забавно наблюдать.
— Я решила: когда вырасту, буду спать поменьше. Сейчас мама не велит. Но если столько спать, ничего стоящего не успеешь сделать. Верно? Вон Эдисон, я читала, всего четыре часа спал. И ничего. Еще как изобретал! И есть тоже надо быстро! Чего тянуть-то? Шесть лет — это ж кошмар!
Так они и гуляли с Квантом. Прошли к Малому проспекту, потом по набережной — к Тучкову мосту, потом, избегая шумных улиц, повернули домой.
Ветер с шорохом гонял по панелям багряные и желтые листья. Такие же листья, уложенные в невысокие стожки, пылали длинной шеренгой вдоль всего бульвара. И от этих разбросанных повсюду листьев чинные ленинградские улицы выглядели не такими строгими, чуточку даже деревенскими.
И пахли тихие улицы сейчас тоже не по-ленинградски: не выхлопными газами, не бензином, не перегретыми автомобильными шинами, а влажной корой оголенных деревьев, стылой водой и прелыми листьями.
Все было хорошо. И только одно портило настроение Юльке: он был ниже Жени. Он старался даже не идти с ней рядом, чтоб это не так бросалось в глаза. И все-таки ему казалось, все прохожие думают: «Вот мальчишка, а дохляк. Девчонка выше его и сильнее».
«А что? Женька, наверно, и впрямь сильнее меня», — подумал Юла. И сразу на душе стало кисло.
— Да, много в жизни обидного, — хмуро подтвердил он.
А тут ветер задул сильней. И Женя, как нарочно, заботливо так говорит:
— Тебе не холодно, Юлий? Застегни куртку-то.
Будто он дошколенок. А она — мамаша.
— Нет, не холодно, — буркнул Юла. — И вообще… Запомни, пожалуйста: не терплю, когда обо мне пекутся.
Глава VII. ВОЛШЕБНЫЙ СОВЕТ
А теперь Юла заявил:
— Ты перед уходом будильник ставь. На полвосьмого.
— Зачем в такую рань?
— Надо…
Ну, потом рассказал матери. И про Григория Денисовича, и про Кванта. И про то, что человек двадцать три года спит.
Теперь утром поест Юла быстро-быстро — и во двор. А Григорий Денисович уже там. Сядет Юла на тумбу, смотрит, как Григорий Денисович «заряжается». Иногда во время «перекура» несколькими фразами перекинутся.