Не уходи, любимая, стр. 48
– Дуглас?
– Да. Он забавлялся там с девицей, едва достигшей совершеннолетия и, уж конечно, не являющейся его супругой.
Какое отношение имеет все это к тому, что Ник спал с замужней женщиной?
– И он посылает к тебе головорезов, чтобы забрать фотографию, которую даже ты не сразу нашел? Что-то не очень понимаю…
– Возможно, потому что в этом нет никакого смысла. – Ник пожал плечами. – За годы работы я случайно запечатлел столько компрометирующих моментов, что сейчас даже и не вспомню. Я всегда уничтожаю такие снимки – и дело с концом. Все знают об этом: осмотрительность – главная составляющая моей репутации.
– Так что же случилось на этот раз?
– Думаю, он не поверил, что я поступлю так, как обычно.
– Подожди-ка. Ты хочешь сказать, что Джей Фицджеральд Дуглас организовал все нападения на тебя? Нет и никогда не было никакой замужней женщины, которую ты сфотографировал обнаженной?
– Да. Неплохая новость.,.
– Неплохая новость? – переспросила Дейзи. – Выходит, что ты врал мне? Врал с самого начала?
Дейзи пристально посмотрела Нику в глаза.
– У меня на это была очень веская причина, Дейз.
Дейзи занесла руку, собираясь ударить Ника по лицу.
Вероятно, он ждал этого, потому что успел среагировать моментально. Он схватил Дейзи за руку и ударом сбил с ног. Она упала на пол, и Ник навалился на нее всем телом. Прижав ее руки к полу, он ждал, пока она, пытаясь бороться с ним, обессилит и успокоится.
Щеки Дейзи пылали, а глаза стали почти черными от гнева и боли.
– Черт возьми, Дейзи, и это твой ответ на мое искреннее признание? Ты просто решила меня ударить?
Пытаясь высвободиться, она прорычала:
– Нет, иногда мне кажется, что лучше тебя застрелить.
Их возня на полу продолжалась еще несколько минут, но Дейзи в конце концов ослабела и притихла.
– Ты думаешь, мне нравится так себя вести? У меня так выходит только с тобой. Я проработала полицейским четыре года и научилась сдерживать эмоции и действовать разумно, несмотря ни на какие провокации. Но тут в мою жизнь снова ввалился ты, и меньше чем через неделю я превратилась в распущенную истеричку. – Она дернула руками, пытаясь освободиться от его железной хватки. – Уйди, Колтрейн. Мне не нравится, во что ты меня превратил, и я собираюсь валить отсюда, пока еще осталось что спасать.
Ник поднялся и помог встать Дейзи.
Она подтянула бюстье, пряча выбившуюся грудь. Затем стала пристегивать оружие.
– К чему были все эти ужимки и прыжки, Ник? Почему ты просто не рассказал все с самого начала?
– Потому что Мо были отчаянно нужны деньги, и я знал, что если расскажу тебе о том, как собираюсь их раздобыть, не говоря уже о том, как хочу уладить дела с человеком, разрушающим мою жизнь, ты бы ни за что не согласилась стать моим телохранителем.
Просунув одну руку в рукав пиджака, Дейзи вдруг застыла:
– Знаю, что пожалею о том, что спросила, но все-таки… Что ты собираешься делать?
Ник достал из смокинга пачку писем и протянул их ей.
Дейзи вдела руку во второй рукав, взяла конверты и, распечатав самый верхний, вынула из него лист бумаги.
Краска сошла с ее лица, когда она прочитала, что там написано. Дейзи подняла на Ника глаза. Казалось, что вместо них на него смотрели черные дула пистолетов.
– «Желтая пресса»?! Ты все это время собирался продать свои фотографии бульварным газетам?!
– Именно собирался, в прошедшем времени, – поспешил объяснить Ник. – Теперь нет. Да я и не хотел этого делать, но Мо и правда была в беде, Дейзи. Она всегда помогала мне. Мне необходимо было что-то предпринять, чтобы помочь ей, и я просто не мог придумать никакого другого способа быстро достать много денег.
Дейзи, не слушая его, повернулась и направилась к двери. Ник рванулся вперед и схватил ее за руку.
– Не прикасайся ко мне! Убери руки! – прокричала Дейзи и вырвала свою руку.
– Не уходи, Дейзи. Мы сможем во всем разобраться.., я уверен… – стал умолять ее Ник.
– Нет, не сможем.
Тут Дейзи неожиданно повернулась и направилась обратно в комнату. Ник решил было, что она передумала. Но Дейзи только взяла с музыкального центра пистолет, вложила его в кобуру и кинулась в спальню, где принялась запихивать свои вещи в сумку.
Ник стоял на пороге и смотрел на нее. Грудь его сдавила такая тяжесть, что он едва мог дышать.
– Я люблю тебя, – произнес он упавшим голосом.
На мгновение она замерла, но потом продолжила собирать вещи.
– Ни черта ты не знаешь о любви. Иначе ты бы никогда не стал мне врать.
– Когда я соврал тебе про Дугласа, я еще не знал, что люблю тебя! А когда я это понял, то уже увяз во вранье по самые уши.
– Ага, мы оба знаем, как легко тебе даются слова, правда, Ник? И не важно, серьезно ты говоришь или нет. – Дейзи щелкнула замками сумки и стащила ее с кровати.
– Я сегодня набросился на Дугласа, потому что он стал угрожать тебе. Я услышал это и вышел из себя.
– И совершенно напрасно, – спокойно вставила Дейзи. – Я могу за себя постоять.
Она подошла к двери, но Ник встал у нее на дороге.
– Убирайся, Колтрейн, – приказала Дейзи твердым голосом.
– Нет. Ну пожалуйста. Ты должна выслушать…
– Отвали. Или ты вынудишь меня проложить себе путь. – Она кивнула на кейс с оружием, который взяла, проходя через комнату. – Я прострелю тебе колено. Клянусь, так и сделаю. Или твоего большого красавца, которым ты так гордишься.
Ник посторонился. С выражением отчаяния на лице он смотрел, как она схватила ключи от машины и вышла, хлопнув дверью. Ник беспомощно опустился на пол.
Глава 23
Регги открыл дверь и, едва взглянув на Дейзи, все понял.
– Проклятие! Что он наделал?
– Разбил мне сердце Рег.
Регги принял из ее рук вещи, и Дейзи послушно последовала за ним в квартиру. Она с трудом помнила, как добралась сюда. Только что кидала одежду в сумку, и вот уже стоит на пороге квартиры Регги. А в промежутке только неоновые огни, несущиеся за окном машины.
– Он дьявольски жесток! – продолжила Дейзи, обращаясь к затылку Регги. – Он снова втянул меня во все это, хотя я понимала, что это плохо кончится. Он снова заставил меня полюбить его. А потом разбил мне сердце. Опять.
Мне так больно, Регги, так больно!
На глазах у Дейзи появились непрошеные слезы. Она часто-часто заморгала, стараясь от них избавиться. Будь она проклята, если станет плакать из-за Ника Колтрейна!
– Вот сукин сын!
Регги усадил подругу, а потом ушел на кухню. Дейзи сидела одна, безучастно уставившись куда-то в пространство. Рег вернулся с чашкой чаю:
– Держи. Слава Богу, существуют на свете быстрорастворимые напитки! Выпей, Дейз, Это прекрасный успокоительный ромашковый чай. А знаешь, у меня есть твое любимое тыквенное печенье.
Дейзи решила, что, наверное, тронулась умом, когда увидела, что Регги разложил печенье на тарелке из дорогого сервиза, к которому обычно никогда не подпускал ее, объясняя, что она недостаточно бережно обращается с вещами.
– О Боже! Не сон ли это! – воскликнула Дейзи, потом взяла тарелку и осторожно поставила ее себе на колени, держа пальцами за зубчатые края. И тут ее прорвало: по щекам покатились слезы, которые она так старалась сдержать.
– Ну-ну! – успокаивающе произнес Регги и сел рядом.
Он поставил тарелку обратно на стол и обнял Дейзи за плечи. Она плакала навзрыд, а он ждал, пока она выплачется, периодически похлопывая ее по плечу или потираясь подбородком о ее волосы. Постепенно Дейзи успокоилась и затихла, только время от времени тихонько всхлипывала.
– Паршивый ублюдок, – выругался Регги. – Что он сделал? Опять бросил тебя?
– Сказал, что любит меня, – простонала Дейзи.
– Вот скотина! – снова ругнулся Регги, а потом удивленно посмотрел на подругу:
– Постой-ка. А разве это плохо?
– Да, если это бессовестная ложь! – Дейзи ладонью смахнула слезы с глаз и по-детски шмыгнула носом, вытирая его о рубашку Регги, потом откинулась на спинку дивана и добавила: