Имя убийцы, стр. 28
— Я еще приду к тебе, Дебби, не бойся. Ничего не случится: — Он повесил трубку и стал размышлять, что ему делать дальше.
Глава 18
Макс Стоун возбужденно ходил по комнате, жевал сигару и пытался совладать со своей злобой. Арт Кинг следил за каждым движением своего босса. Время от времени Стоун бросал недовольные взгляды на сидевших. Неожиданно он набросился на них:
— Проклятые халтурщики, бездельники! Вот кто вы — и ничего больше!
Кинг пожал плечами и замолчал. Наступила полночь. На Максе Стоуне был красный шелковый халат, накинутый поверх пижамы. Похмелье его прошло, как только он понял, что происходит.
— Ну, рассказывайте, что натворили!
Тот, которого звали Крими, облизнул широкие безжизненные губы. У него были большой шрам на лбу и полоска запекшейся крови на щеке. Даниель, сидевший рядом с ним, выглядел еще хуже. У него не хватало двух передних зубов, губы его распухли. Несмотря на свой жалкий вид, они пытались бодриться.
— Тебе не следовало так говорить, Макс, — начал Крими. — Парни нас чуть не прикончили. Их было восемь или десять и...
— Каждый раз, когда ты начинаешь говорить, их на несколько человек больше! — язвительно заметил Стоун.
— Дай ему высказаться, — остановил его Лагана.
— Мы сделали все возможное, мистер Лагана. Знаете, у нас был ордер на арест, но...
— Это мне рассказал Стоун! Что произошло дальше?
— Перед домом стоял полицейский. Мы знали его, это был Крэнстон. Вначале мы подумали, что тут чистая случайность. Мы подошли к черному ходу, но там другой парень не пропустил нас... А потом на нас из дома выскочила целая орда. Они разорвали ордер на арест и набросились на нас...
— Полицейские? — спросил Лагана.
— Нет, какие-то посторонние. У них были револьверы — они были готовы на все!
Теперь и Лагана начал ходить взад и вперед. На его лбу образовалась складка.
— Они вышвырнули вас?
Оба усердно закивали.
— Ты оповестил полицию, Макс? — спросил Лагана.
— Немедленно. Они послали машину и должны арестовать всех, кто был в доме.
— Когда все произошло?
— Минут тридцать — сорок назад.
— Тогда они должны были давно вернуться!
Лагана снял телефонную трубку.
— Алло, говорит Майк Лагана. С кем я говорю?
— Сержант Хилмонд, мистер Лагана.
— Хорошо, сержант, чем окончилось то дело? Примерно час назад на вашем участке несколько мужчин оказали сопротивление полиции, явившейся с ордером на арест, избили двух полицейских.
— Ах так, да, машина вернулась, но наши люди заявили, что они нашли лишь двух мужчин в квартире, игравших в покер. О какой-либо жалобе мне ничего не известно.
— Жалоба была! Если говорю я, значит так оно и есть. Пошлите машину еще раз и арестуйте мужчин.
— Мистер Лагана! Я не могу исполнить вашу просьбу. Один из них — инспектор Крэнстон из штаб-квартиры, другой — пастор из церкви Святой Гертруды. Для их ареста нужен ордер, подписанный старшим инспектором!
— Вы знаете, с кем разговариваете?
— Да, сэр, с мистером Лаганой, но я...
Майк Лагана положил трубку, пощупал пульс, считал, что-то пришептывая... Потом упал в кресло.
— Это мне не нравится, совсем не нравится! Где Ларри!
— Купил авиабилет до Лос-Анджелеса. Там его должны встретить наши люди.
— Пойдем, Гордон, — сказал Лагана. — Я устал.
Когда Стоун посмотрел ему вслед, то его обуял необычайный страх. Как он сдал! А он всегда говорил, что лишь глупцы выдумывают себе заботы, ведь они не могут мыслить. Теперь, видно, и у него появились заботы. Стоун посмотрел на обоих мужчин.
— Ну, ладно, выпить-то все-таки можно. Кто из нас не ошибался...
Бэньон остановился перед своей гостиницей, быстро посмотрел направо и налево и вошел в холл. Ночной портье вручил ключ и сказал:
— Дама, которая прибыла с вами вчера ночью, ушла, мистер Бэньон.
— Одна?..
— Да, одна.
— М-м... Она просила что-нибудь передать?
— Да. Я должен вам передать, что она не вернется.
«Вот, значит, как! Есть ли у нее деньги? Кажется, с ней была сумочка». Он поднялся наверх, закурил сигарету, посмотрел на улицу. Он слышал, как разговаривали мужчины, смеялись женщины, — и ему сделалось необыкновенно одиноко! «Хоть бы Дебби не уходила...».
Вдруг зазвонил телефон.
— Дэв?
Он узнал ее голос.
— Да, Дебби, где ты? .
— Я у миссис Дири, Дэв! Я решила не быть тебе в тягость, — она засмеялась и смех ее прозвучал как-то неестественно.
Дэв резко выпрямился.
— Ты сошла с ума? Что тебе там нужно?
— Я кое-что доказываю! Я доказываю, что не принадлежу к робкому десятку.
— Возвращайся домой немедленно!
— Ну нет, я останусь здесь! Некоторое время Дэв медлил.
— Дебби, где миссис Дири?
— Здесь, но она мертва!
— Ты сошла с ума!
— Нет, просто я сегодня храбрая! Ты не мог ее пристрелить, а я это сделала. Для тебя и для себя!
— Ты в своем уме? Немедленно возвращайся домой!
— Нет, Дэв. Я знаю, что Дири оставил записку и что его жена берегла ее, как зеницу ока.
— Дебби... — перебил ее Дэв.
— Нет, нет, говорить буду я. Я знала об их соглашении с Лаганой, остальное я поняла из твоих слов.
— Я немедленно выезжаю! Подожди меня!
— Ну нет, я не могу ждать! Прощай, большой и глупый парень! Ты хорошо относился ко мне. Благодарю тебя, Дэв!
В телефоне раздался треск. Дэв нашел в телефонной книге номер, набрал его, но ответа не последовало.
Несколько раз он прошелся по комнате, потом позвонил Джерри Фарнхэму.
В половине десятого утра в бюро директора службы безопасности появился адвокат Уильям Копелли. С ним было шесть репортеров и три фотокорреспондента.
Рядом с пультом директора стоял инспектор Крэнстон. Судя по его виду, нельзя было сказать, что он провел бессонную ночь. В десять утра он был назначен заместителем начальника полиции — такова была реакция на документ Дири. Он знал, что уйдет в отставку после разбора дела, однако на это время решил остаться на посту.
Копелли открыл папку и положил на стол тонкий пакет с бумагами.
— Моя умершая клиентка Мери Эллен Дири завещала, чтобы этот пакет был вскрыт в вашем присутствии и зачитан в случае, если она умрет насильственной смертью. Вчера вечером ее застрелили. Бумаги были переданы ей Томасом Дири, ее мужем, который покончил жизнь самоубийством. Позднее миссис Дири поручила мне изготовить для корреспондентов копии документов, если не представиться возможность зачитать документ в ее присутствии. По одной копии должны получить мэр и президент городского совета. Я начинаю с оглашения!
— Пожалуйста! — сказал директор.
Как только Копелли взял документ в руки, вспыхнули блицы.
— Повремените до тех пор, пока мистер Копелли не закончит, — заметил Крэнстон репортерам.
А Копелли читал, он зачитывал все, Что собрал за долгие годы работы Дири и чем он хотел облегчить свою совесть... Через сорок пять минут он закончил.
— Мы займемся этим делом, проверим все сведения! — заверил директор.
На Крэнстона набросились корреспонденты.
— Ребята, не торопитесь! Эта история от нас никуда не уйдет, но чуда не будет, дайте понять это читателям. Нельзя в один день очистить все, что накапливалось годами. — Его лицо было сурово, но глаза жизнерадостно блестели.
— То, что пишет Дири, — обвинения и нам нужно доказать их. Быть может, все правда, быть может, только половина, а возможно, лишь одна пятая. Будет образована следственная комиссия во главе со мной. Но я повторяю вам еще раз: не ждите чуда! Дело не только в том, что мы покончим с коррупцией нескольких крупных воротил, — оно и в том, насколько безразличен ко всему наш «средний» гражданин. Вместо того, чтобы выполнять свой долг, он говорит себе: «Я не вмешиваюсь, и пускай этим занимаются другие, кому положено заниматься такими делами». Неправильно! Он должен вмешиваться в «такие дела»! Отговорка ему нужна для оправдания своей пассивности, — Крэнстон слабо улыбнулся. — Я могу лишь повторить то, что усвоил, будучи еще молодым полицейским: арестовывать нужно всех, кто нарушает законы! Все, ребята. А теперь оставьте меня — у меня дела!