Ароматы, стр. 74
— Как бы я могла? — язвительно усмехнулась Марти. — Ты всегда была в моей судьбе. Ты и я — сестры Джолэй — такая фотогеничная пара в парфюмерном бизнесе.
— Я ввела тебя в этот бизнес, — одернула ее Ви.
— И если бы не сделала этого, то фирма разорилась при твоем умелом руководстве! К тому все шло!
— Не думаю, — спокойно возразила Ви. — Мой успех не был случайностью. У меня был талант парфюмера.
— Унаследованный от отца «золотой нос», не так ли? Ты считаешь себя его подлинной наследницей, но я-то его знаю лучше. Я раскопала в его прошлом то, что он хотел зарыть.
— Ты второй раз заносишь надо мной эту палицу, — сказала Ви, схватив Марти за плечи и глядя ей в глаза. — Рассказывай, что тебе известно, сейчас же, немедленно!
Марти стряхнула руки Ви. — Ладно, — крикнула она со злобным блеском в глазах, — я расскажу! Слушай!
Когда Марти закончила, Ви тихо сказала:
— А теперь тебе лучше уйти…
Марти подняла с полу свое пальто и минуту стояла, держа его в руках. — Мне жаль… — пробормотала она и вышла.
2
Юные хиппи — соседи Ви в Гринвич Вилледж — весь день играли на саксофоне и из соседнего сада лились томительные мелодии любви и разлуки.
Ви стояла на пороге своего маленького домика, и музыка летела к ней сквозь голые ветви, с уже набухшими почками над нежными побегами крокусов. Этот одноэтажный домик она сняла за 720 долларов в месяц. Увидев при доме маленький садик, она вытащила чековую книжку еще до того, как хозяин назвал цену. Ви тосковала по своим зеленым друзьям, деревцам и цветам, ароматом которых она наслаждалась в пентхаузе. Продав его, все свои растения Ви отдала в Ботанический сад Нью-Йорка. Но жить без растений было невыносимо, а за большие квартиры, где можно было бы держать несколько комнатных деревцев в кадках, запрашивали 20–30 тысяч долларов в год. Так что, снимая свой домик, Ви не колебалась ни минуты — цена ее устраивала, а садик обворожил.
Таким образом она поселилась в Гринвич Вилледж, недалеко от реки Гудзон, хотя сначала ее смутило население этой окраины — оживленная, веселая студенческая молодежь. «Здесь я буду чувствовать себя старой курицей», — сказала она агенту. Но он привел ее к этому домику, и, подумав, что каждое утро, открыв окно, она будет вдыхать аромат цветов и росистой травы, Ви не устояла. «А денег хватит и на аренду, — подумала Ви, — и на рекламу новых духов… если она их создаст… нет, когда она их создаст».
Ви поправила перед зеркалом шарфик, заперла дверь и спустилась на улицу по каменным ступенькам. Она направлялась в офис Дона Гаррисона, чтобы поговорить с ним и выяснить его отношение к слиянию «Джолэй» с «Мотеком». Ви не могла твердо рассчитывать на его помощь в трудной для нее ситуации, но все же надеялась на лучшее. Совместная работа и добрые отношения в течение двадцати лет сблизили их, но за последние месяцы Ви не раз убеждалась, что чужая душа — потемки.
Войдя в мраморный холл торгового банка «Атлантик», Ви почувствовала себя неуютно. Много раз она входила в это сверкающее помпезной роскошью помещение, не испытывая подобного чувства, но тогда она была мадам Джолэй, президентом собственной фирмы, королевой небольшого царства. Даже в двадцать лет, в начале своей карьеры, она чувствовала себя здесь вполне непринужденно. А теперь она сорокалетняя деловая женщина, потерпевшая крах, актриса, провалившая пьесу. Гордо подняв голову, она быстро пересекла зал, досадуя на себя за свою уязвимость, и вдруг почувствовала пристальный взгляд. На нее восхищенно смотрел очень красивый, высокий, темноволосый мужчина, и она вдруг смутилась, как юная девушка, покраснела и отвернулась.
Дон Гаррисон вышел ей навстречу из своего кабинета.
— Добро пожаловать, дорогая! Сто лет тебя не видел…
В пятьдесят три года Дон выглядел как здоровяк-фермер, был всегда бодр и оживлен. Ви быстро обняла его, чувствуя затылком прикованный к ней взгляд.
— Как дела? Мне говорили, что ты поселилась в Гринвич Вилледж, но, это, наверное, ложные слухи. Ты ведь не хочешь присоединиться к молодым хиппи?
— Надеюсь, что нет, — засмеялась Ви. — Я сняла одноэтажный домик с садом.
— «Возделывай свой сад!», — сказал Вольтер. Бог его знает, что он имел в виду. Ну, пройдем в мой кабинет.
Темноволосый мужчина смотрел, как они вошли в кабинет с надписью «Вице-президент банка по займам».
— Ну, — сказал Дон, закрывая дверь, — как дела? Выглядишь ты блестяще — я всегда говорил, что ты — самая красивая женщина в бизнесе.
— Никогда не была. Ну, а ты как? Все как обычно? — В разговорах с Гаррисоном Ви невольно перенимала его телеграфный стиль.
Он нахмурился. — Дома — не очень.
— Что такое? Дети?
— Нет, жена. У нас трудное время. Не уверен, что наладится. Ну, оставим. Ты по крайней мере от этого избавлена.
— Да, — сказала она задумчиво.
— Но скажи мне, солнышко, ты никогда об этом не жалеешь? О том, что не замужем?
— Я всегда работала, и мне было не до того. — Это была полуправда. За Юбера она хотела выйти замуж, но даже тогда колебалась.
— А теперь? — спросил он мягко.
Она вдруг подумала о темноволосом мужчине, который восхищенно смотрел на нее в холле, пожала плечами и улыбнулась Дону. Он взял ее руку и стал гладить. — Давай вместе пообедаем, Ви, — сказал он вкрадчивым голосом.
Она освободила руку. — Я здесь по делу и сейчас должна уйти. Сегодня не могу.
— Ну, в другой день. Давай в пятницу.
— Не знаю… — Она смотрела на свою руку, которую только что гладил Дон.
— Пожалуйста. Ты ведь знаешь, что можешь положиться на меня.
Она улыбнулась. — Всегда знала и сейчас тоже уверена в этом. О'кей, в пятницу. Сначала приходи ко мне выпить коктейль — хочу показать тебе свою новую квартиру.
— Вот умница. Ну, а теперь о делах. Как там с «Джолэй»? Чем занимается Марти?
— Я хотела тебе задать тот же вопрос.
— Я все разузнаю и в пятницу тебе расскажу.
— Не надо. Все равно я с ней встречусь в ближайшее время. — Ви не хотела, чтобы Дон узнал, как глубоко зашли разногласия между сестрами. Хотя все знали, что Ви выступала против слияния, только Филиппе, Илэйн и Майку было известно все. Гордость и стыд поднимались в душе Ви, когда она думала, что все узнают о предательстве сестры.
Ви пожала руку Дона и вышла из его кабинета, недовольная собой: она ничего не узнала о «Джолэй» и проговорилась Дону, что порвала отношения с Марти. Нахмурившись, она вошла под арку, отделявшую холл от служебных помещений, и вдруг у самого уха услышала мужской голос:
— Наверное, я встречал вас когда-нибудь? Уверен, что я вас знаю… Если вы скажете, что мы не встречались в прошлом, то, значит, вы — женщина из моего будущего. Согласны?
Покраснев под взглядом красивых темно-карих бархатных глаз, Ви с улыбкой возразила: — Как я могу ответить на такой странный вопрос?
— Скажите «да», и мы компенсируем время, которое провели врозь.
Ви не удержалась от смеха. Его куртуазность была забавной и очаровательной. Просто очаровательной.
— Узнаю этот смех! — сказал он. — Самая прекрасная весна в моей жизни начиналась этим смехом.
«Романтично, — подумала она. — Или он шутит?» Словно прочитав ее мысли, он воскликнул.
— Пожалуйста, не сердитесь. Я совсем не умею ухаживать за женщинами.
— Ах, так вы пытаетесь ухаживать? — спросила она серьезным тоном.
— А вы и не заметили? Значит, мой замысел не удался.
Она снова засмеялась, но к нему в эту минуту подошел клерк и что-то сказал. Он кивнул, снова повернулся к Ви и торжественно произнес: — Принцесса, я вернусь, ждите меня. Я приеду в золотой карете, и белые кони умчат нас вдвоем.
Когда он скрылся из виду, она поняла, что даже не узнала его имени.
Сколько времени прошло? Она чувствовала, будто плывет в светлом потоке. — Смешно, — сказала она себе, направляясь к охраннику банковских сейфов. — Смешно, — повторила она, получая ключ от своего сейфа. — Смешно, — еще раз произнесла она, когда охранник вынес ее сейф. — И все-таки прелестно.