Ароматы, стр. 34

— Не может… — мягко подтвердила Нина. Они ступили на порог дома, держась за руки. Ви остановилась и сказала: — Мне никогда не было так плохо с тех пор, как умер Джуэл. Но не беспокойся, Нина. Я выдержу. Я знаю, что ты должна уехать, хотя я не могу почувствовать это.

«Она выдержит, — думала Нина, открывая дверь. — Ви сильнее любого из нас».

ЧАСТЬ IV

Ви взбирается наверх

1

1961–1962

— Ты просишь невозможного! — вскричал Арман.

— Я хочу, чтобы ты снова делал духи, — сказала Ви твердым, решительным тоном взрослой женщины.

Они стояли друг против друга в крошечной кухне, между ними закипал кофейник. Глядя друг на друга как враги, отец и дочь, наделенные от рождения удивительными талантами, сцепились в схватке: Ви хотела реализовать свой талант с помощью отца, считавшего, что его собственный талант умер и похоронен, и поэтому он не может откликнуться на, призыв дочери.

— Да, я слышу тебя, но ты ничего не понимаешь. Ты просишь о невозможном.

— Ты ведь делал их раньше, — настаивала она.

— Да, когда-то я был значительным лицом. Когда-то я женился на твоей матери. Когда-то существовала довоенная Франция. Теперь все умерло и похоронено, и я не собираюсь раскапывать могилы.

— Это наша единственная надежда, — напомнила она ему мягко. Они уже три месяца не платили за квартиру и надо было немедленно что-то предпринимать. Положение стало безвыходным. Прежде их поддерживали деньги, которые зарабатывала Нина. Но Ви зарабатывала у «виндзорских леди» сущие пустяки. Женщины ничего у нее не покупали: обычно, ущипнув ее за щечку, говорили, что такая свеженькая мордашка не вдохновляет на покупку парфюмерии. Она не умела завоевать их доверие и в лучшем случае зарабатывала десять — двенадцать долларов в неделю, а иногда только пять или шесть, хотя готова была ходить по адресам с утра до вечера. Арман не получил прибавки к жалованью, которую ему обещали у Аламода. Он еще не выплатил долг Джуди Гросвенор. Через несколько месяцев Ви должна была закончить школу, и тогда она смогла бы работать полную неделю. Получить аттестат было необходимо, обладая им, она могла получить лучшую работу. А пока что денег катастрофически не хватало.

— Папа, разве ты не понимаешь? Нам нечем платить за квартиру. Нас же выставят на улицу.

— Я жил и в лесу, — упрямо возразил Арман.

— Да, и я и Марти были с тобой. Но чего же ты хочешь сейчас? Мы с Марти будем ночевать на скамейке в парке, а по утрам ходить в школу?

Он никогда не видел дочь такой разгневанной.

— Ви, я знаю, что ты тревожишься о нас. Но пойми, я больше никогда не смогу делать духи. Я знаю это. Мое обоняние отказало, и не надо пытаться. Я — законченный неудачник.

— Ну что же. Если это так, то что нам делать?

— То же, что раньше…

— И где мы будем жить?

— Не знаю, посмотрим…

Ви выключила газ и налила кофе в две чашки. Глаза ее сердито блестели. Она подвинула чашку Арману с такой силой, что темная жидкость расплескалась; тогда она схватила эту чашку и поставила ее себе, толкнув к Арману свою, из которой тоже выплеснулось немного кофе.

— Посмотрим? Куда посмотрим? — Посмотри в окно — уже снег лежит. Догадываюсь, что ты надеешься на чудо, но чудес не бывает. Они случаются, да только с теми, кто из кожи вон лезет, чтобы чего-то добиться. Но тебе на все наплевать. — Она отвернулась от него, плечи ее вздрогнули. — Тебе ни до чего, ни до кого нет дела — даже до меня!

Потрясенный Арман поставил чашку, встал и обнял Ви.

— Ви, пожалуйста…

Она резко повернулась: — О чем ты меня просишь? Пожалуйста? Пойми, пожалуйста, что реально, а что нет. Реален снег и возможность оказаться на улице, если ты ничего не предпримешь! Или… — ее голос немного смягчился, — если ты не поможешь мне кое-что сделать… ты должен мне помочь!

Взгляд ее газельих глаз, которые в детстве глядели с такой напряженной серьезностью, сейчас был яростен и неистов. Арман понял, что она нуждается в нем — его дитя, золотоволосая кроха. Незаметно для него она повзрослела и взяла на себя заботы о нем и сестре, а он беспечно допустил это. А теперь ей нужна его помощь, и она требует ее решительным тоном и неистовым взглядом, но выглядит при этом такой хрупкой, юной и беззащитной, словно весенний бутон, раскрывшийся под снегом… Он снова видел в ней свою малышку, свое дитя, ради которого он отринул когда-то мысли о смерти, дочь, судьба которой зависела от него.

Он обнял ее, прижал к себе и долго смотрел ей в глаза, пока их взгляд не смягчился. Ви обвила руками его шею. — Папа, мой большой папа, — теперь ее голос звучал нежно и жалобно, — попытайся еще раз…

Арман улыбнулся, вспомнив, что ласковое и лукавое прозвище «большой папа» Ви изобрела, когда ей было восемь лет, а он все еще продолжал звать ее «малышкой». Она же считала себя большой.

— Малышка, — сказал он, гладя ее шелковые волосы, — я для тебя сделаю все на свете, даже попытаюсь снова делать духи. Но ведь мне понадобится дорогое сырье, много ингредиентов.

Она улыбнулась счастливой детской улыбкой. — Вспомни, папа, как ты мне рассказывал о золотом эликсире, который превращал лягушку в принцессу. Ты обещал сделать его для меня…

— Я обещал тебе? Ви, мой ангел, я сделаю его, если смогу!

— Если у тебя будут ингредиенты, да?

— Да, — подтвердил он умиротворенно.

Дверь распахнулась, и Ви отскочила от отца, как будто они были беззаконные любовники. Марти увидела их в разных углах кухни, каждый молча уставился в пол, словно разглядывая обнаруженных там термитов.

— Где же радостные приветствия? — съязвила Марти.

— Марти, ты явилась обедать.

— Да-а! Паршивый дом, но должна же я где-то набить пузо…

— Приготовила бы обед сама для разнообразия!

— Предпочитаю его съесть!

— На какие деньги я тебе приготовлю обед?

— Не объясняйся с ней, — вмешался Арман. — Что толку? Твоя сестра дикарка.

Марти повернулась к отцу; глаза ее загорелись яростью.

— А ты старая дохлятина! Лентяй, ничтожество! Неудачник! Не можешь добиться успеха, не можешь зарабатывать, не можешь словчить и достать денег. Ты не отец, а чучело!

Арман размахнулся и залепил ей пощечину. — Уймись, шлюха малолетняя! Ты такая же бешеная тварь, как твоя мать! Сумасшедшая! Мне надо было оставить тебя при ней…

— Стоп! — вскричала Ви. — Прекратите оба.

Но Арман не знал удержу.

— Да, — он подступил к Мартине, — лучше бы ты не родилась… Я спас тебя, взяв с собой. Твоя сумасшедшая мать пыталась убить Ви, грозила убить и тебя! — Он опомнился и замолчал, растерянно глядя на дочерей. Они уставились на него с ужасом и любопытством, ожидая продолжения, но он закусил губу, тряхнул головой и вышел из кухни.

— Ты довольна? — вскричала Мартина. — Видишь теперь, как он ненавидит меня! — Голос ее прервался, лицо было залито слезами.

Ви протянула руки к Мартине, чтобы утешить, но та выставила ей навстречу кулак и с силой ударила сестру в грудь. Ви пошатнулась, Марти выскочила из кухни, из-за двери раздался ее крик: — Тебя я тоже ненавижу! Ненавижу!

Ви схватилась за грудь и замерла, потрясенная отчаянием Мартины. Она поняла, что сестра считает ее воровкой, укравшей отцовскую любовь, но что она могла сделать?

Ви перевела дыхание и опустилась на стул. Надо было обдумать, как достать ингредиенты для духов Армана.

Домашнюю работу Ви делала по утрам, а после школы могла отправиться на поиски ключей от входа в пещеру сокровищ Али Бабы — составляющих для будущих духов Армана. Школьные задания она всегда делала наспех, и отметки у нее были средние, но аттестат она должна была получить и большего не желала. Так что Ви могла использовать несколько часов в день для своих розысков и начала с того, что со списком масел, фиксаторов и химических составов обошла все парфюмерные магазины и парикмахерские салоны в окрестностях. Владельцы магазинов и парикмахерских давали ей адреса своих поставщиков, и она записывала их в блокнот. Многие из них знали Ви с детства, другие были тронуты серьезностью хрупкой девочки со светлым личиком в рамке белокурых волос, и все старались ей помочь. Некоторые ошибочно дали Ви адреса небольших парфюмерных магазинов и парикмахерских салонов, — там ассортимент был ограниченный.