Хогвартс. Альтернативная история., стр. 58
— Как это — улетел? — удивился я.
— На том самом гиппогрифе, которого испугала какая-то тварь из леса, — сказал Люпин. — Вчера вечером Макнейр только о ней и говорил. Правда, кроме него ее никто не видел, но Клювокрыл действительно скрылся на глазах министра и Дамблдора. Сириус нашел его в лесу и улетел туда, где он будет в относительной безопасности. Конечно, министерство продолжит его поиски, да и Питер исчез, но ему было важно, чтобы Гарри узнал правду. Они с его отцом были лучшими друзьями. Гарри — его крестник…
— А дементоры? — спросил я. — Их теперь отсюда уберут?
— Конечно, уберут, — Люпин, наконец, улыбнулся. — Полагаю, этим летом ты сможешь свободно ходить в Хогсмид.
Возвращаясь от Люпина, я столкнулся с Поттером. Тот торопился вниз по лестнице, но при виде меня замедлил шаг. Мне не хотелось с ним общаться, и я целеустремленно прошел мимо. Однако после обеда, когда новость о гиппогрифе отошла на второй план, поскольку ее затмила новость о Люпине, он все же поймал меня и затащил в какую-то полутемную кладовую со старыми стульями.
— Слушай, надо поговорить, — начал он. — Насчет Сириуса… и вообще. Почему ты не рассказал мне все тогда, когда встретил его в коридоре?
— Потому что мне запретил Дамблдор.
— Ну и что!.. — начал Поттер, но я его перебил:
— Ты вообще в курсе, что Дамблдор не слишком-то меня любит? Я у него на заметке, и если попытаюсь выкинуть что-нибудь такое — например, нарушить данное ему обещание, — то нарвусь на серьезные неприятности. Так что я не собираюсь его злить.
Поттер с сомнением смотрел на меня.
— А почему он тебя не любит?
— Да не все ли равно? Не любит и не любит… Не всех же ему любить.
Мы помолчали.
— Жаль, что Люпин уезжает, — сказал я. — У нас довольно много народу знало, что он оборотень, но до сих пор это никому не мешало.
— А у нас Гермиона догадалась, — ответил Поттер. — И кто мог растрепать?
— Известно кто — Снейп.
— Откуда ты знаешь? А вообще да… — Поттер кивнул. — Наверняка он. Он же их ненавидит.
— Кого это — их? — как можно более равнодушно спросил я, хотя сразу насторожился.
— Люпина, Сириуса, моего отца… Это Сириус рассказывал, — ответил Поттер, присаживаясь на поломанную парту. — Они еще в школе враждовали. И потом, Снейп служил Волдеморту, а они с ним сражались. Сириус очень разозлился, когда услышал, что Снейп здесь преподает.
— Слушай, а ты, значит, видел, как Люпин превращается в оборотня? — поинтересовался я. Поттер слегка удивился:
— Как ты узнал?
— Я к Люпину заходил, и он в двух словах рассказал, что было ночью…
— Правда? — оживился Поттер. — А он тебе не говорил, кто спас нас от дементоров?
— Спас от дементоров? — Тут настала очередь удивляться мне. — О дементорах он вообще не упоминал!
Поттер взъерошил непослушные волосы и вздохнул:
— В общем, когда Люпин превратился, они с Сириусом убежали в лес, а этот Петтигрю обернулся крысой, потому что Люпин выронил палочку… ну и смылся, конечно. У Рона была сломана нога, он никуда не мог идти, а мы с Гермионой сначала не знали, что делать, а потом увидели над лесом дементоров. Мы решили, что они обнаружили Сириуса… — Поттер взглянул на меня. — Ты когда-нибудь видел их близко?
— Видел один раз, у леса.
— У леса?
— Это было перед тем квиддичным матчем, когда они пожаловали на поле. Наверное, выходили на разведку, — я усмехнулся. Однако Поттеру, судя по виду, было не до шуток. — Они, конечно, мерзкие, но ведь против них есть заклинание…
— Да, заклинание патронуса! Меня Люпин научил! — Поттер вновь оживился. — Мы с Гермионой пошли искать, но… в общем, у озера я остался один, — При этих воспоминаниях он вздрогнул. — Они едва не схватили его, но я вызвал патронуса, у меня все получилось, и дементоры улетели. Помню, что сидел рядом с Сириусом, потому что он потерял сознание… а потом всё, я отключился и очнулся уже в больнице, с Роном и Гермионой. Но ведь они ничего не знают, потому что тоже были без сознания. Может, Люпин тебе что-нибудь рассказывал? Ведь дементоры могли вернуться…
Я усиленно размышлял.
— Там должен был быть еще волшебник. Может, Дамблдор? Вдруг он увидел слетающихся дементоров и твоего патронуса?
— Он бы мне сказал, — задумчиво ответил Поттер.
— Может, это Блэк сделал? Пришел в себя, пролевитировал вас к мадам Помфри, а потом вернулся и улетел на гиппогрифе?
— Откуда ты знаешь про гиппогрифа? — удивленно спросил Поттер.
— Люпин сказал.
— А откуда об этом узнал Люпин, который всю ночь бегал по лесу?.. Хотя ты прав, это наверняка был Дамблдор — ведь он утром передал мне, что Сириус улетел… — Поттер улыбнулся. Я пожал плечами. Дамблдоровская таинственность порядком раздражала. Неужели парню нельзя было просто сказать — так мол и так, я за вами наблюдал, а потом, когда дело запахло керосином, помог и тебе, и твоему Сириусу… Поттер, кажется, правильно растолковал мое молчание и закруглил разговор, хотя и весьма своеобразно.
— Теперь Снейп всегда будет тебя ненавидеть, — произнес он. Я остолбенел.
— Это еще почему?
— Потому что благодаря тебе он узнал, что его старый враг невиновен.
Я тут же вспомнил взгляд, которым зельевар следил за мной во время рассказа о нашей встрече с Блэком. Действительно, они же враги… Представив, что оставшиеся четыре года Снейп будет смотреть на меня как на пустое место, мне стало не по себе. Попрощавшись с Поттером, я побрел к Хагриду поздравить его с успешным побегом Клювокрыла и на всякий случай расспросить, что видел Макнейр, однако голова моя полнилась совершенно иными мыслями — я помог врагу Снейпа. Я помог нескольким врагам Снейпа! Я помог сыну человека, которого он ненавидит. Как мне теперь быть? И почему, в конце концов, меня это так волнует?
Глава 24
Дни, что оставались до прощального праздника перед летними каникулами, я откровенно бездельничал, слоняясь по замку и прилегающим окрестностям, однако меня не покидали мысли о том, что случилось в ночь побега Сириуса Блэка. Сложив всю известную информацию, я преисполнился убеждения, что Дамблдор, скорее всего, здесь не при чем. Негоже директору бродить в темноте по лесу, спотыкаясь о коряги и отгоняя назойливых двужальных комаров, да к тому же рискуя столкнуться нос к носу с преподавателем-оборотнем, когда вместо него это может сделать кто-нибудь другой. Например, Северус Снейп.
По крайней мере, такая версия событий объясняла сцену, увиденную мной во время визита к Люпину. О чем мог предупреждать его профессор? Вряд ли они стали бы ругаться при учениках на личные, никого не касающиеся темы. Значит, Люпин должен был помалкивать именно перед нами, поскольку Снейп не хотел, чтобы мы узнали, как ему по приказу директора пришлось помогать своему давнему врагу.
За день до прощального ужина мы получили листки с результатами экзаменов. Я пробежал глазами по оценкам — привычное «удовлетворительно» по истории… и еще одно? Я был уверен, что за остальные экзамены получу как минимум «выше ожидаемого». Взглянув на название предмета, я аж подскочил от возмущения.
— Вот сволочь! — заорал я на всю комнату. — Так нечестно! Ну я ему покажу!
И прежде, чем ошеломленные Нотт, Пирс и Флетчер успели что-то сказать, я вылетел из спальни и, чуть не сбив с ног каких-то старшеклассников, помчался к выходу. Все внутри меня кипело от негодования. Добежав до двери в кабинет Снейпа, я громко постучал, держа наготове лист с оценками. Скоро дверь открылась, и передо мной возник недовольный зельевар. Я ткнул листок ему в лицо и закричал:
— «Удовлетворительно»! Вы поставили мне «удовлетворительно» за правильную работу! Я подам апелляцию директору! А если он ее не рассмотрит, то подам в Визенгамот! Я этого так не оставлю! Это нечестно, я все сделал правильно! В моей работе нет ошибок!..
Снейп молча выслушал мои бессвязные выкрики, а потом невозмутимо сказал: