Пятёрка отважных, стр. 33
— Фашисты в часовне… Что-то привезли на дрезине…
Вот теперь было от чего растеряться. Но, обрадованные своим успехом, ребята не сразу сообразили, какая их постигла беда. Они отползли за цистерну, что лежала на боку.
— Нечего паниковать, — сказал Кешка. — Переждём…
— Да тут как ухнет, — возразил Лёва, но его никто не стал слушать.
Кешка приподнялся, чтобы посмотреть, где лучше им переждать, и тут же повалился на землю.
— Ты чего? — спросил Данилка.
— Посмотри, только осторожно, — шепнул Кешка.
Данилка приподнялся на локтях. Через монастырские ворота рулила во двор колонна машин. Одни из них останавливались на площадке перед постройкой, другие выстраивались вдоль аллеи.
Западня!.. Все пути отрезаны!.. Но и тут сидеть было невозможно…
3
Кешкина бабушка Олимпиада Захаровна крошила цыплятам круто сваренное яйцо, когда в дом зашёл дед Ничипор.
— Добрый день этому дому, — поздоровался он и поставил шарманку с попугаем около порога.
— Добрый день этому дому, — поздоровался с бабушкой и попугай Ара. — Как живёшь-мыкаешь?..
Бабушка достала из мешочка семечек, посыпала на шарманку.
— Угощайся, — сказала она попугаю.
— Спасибо, — ответил попугай. — Ара хороший… Ара умный, — похвалил он себя и начал щёлкать семечки.
— Одна дома? — спросил дед Ничипор.
— Одна… Очень кстати зашёл… Посоветоваться с тобой хотела…
— За советы денег не беру, — пошутил дед Ничипор.
— Страха тут я натерпелась, — начала бабушка. — Кешка, внук мой, из лагеря военнопленных полковника привёл… В тот день, как бедолаг тех расстреливали… Всех расстреляли, а полковник как-то уцелел. Ну, вот Кешка его и вывел, спас…
— И где же он? — поинтересовался дед Ничипор, оглядываясь вокруг.
— Подожди, я тебе ещё не всё рассказала, — остановила деда Ничипора бабушка. — Перед тем, как ночью Кешка привёл полковника, когда заручевцев на расстрел гнали, из колонны убежал внук Малки Гутманихи… Ты же её знал?..
— Та, что сын её часовых дел мастер?.. Которого в тридцать первом выслали?..
— Не знаю, может быть, отец в чём-нибудь и виноват, но дитя отвечать за него не должно… Да и не о том разговор, Ничипор. Мальчик этот также у меня.
— Ну и ну! — покачал головой дед Ничипор. — По фашистским законам тебя надлежит два раза расстрелять. Тут и правда страха натерпишься. Так насчёт чего ты хотела посоветоваться?..
— Спрятала я их пока надёжно. А что дальше делать?.. Вдруг война затянется. Морозы начнутся. Куда мне с ними?..
— Задала задачу, — задумался дед Ничипор. — На такой вопрос сразу не ответишь. Но… Но, Захаровна, выход из всякого положения бывает… Что-нибудь придумаем… Тем более что и я к тебе неспроста пришёл. Привет тебе принёс…
— От кого же это? — удивилась бабушка.
— От самого Григория Ивановича, — сказал дед Ничипор и внимательно посмотрел на бабушку: как она отреагирует на этот привет?
— Это от какого такого Григория Ивановича? — спросила бабушка, никак не отреагировав на слова деда Ничипора.
— Известно, какого… Товарища Якимчика, председателя поселкового Совета…
— А-а-а!.. Разве он тут?.. Я думала, что он в отступление подался…
Дед Ничипор улыбнулся в прокуренные усы.
— Ну, и Олимпа! — весело воскликнул он. — Ну, и Захаровна!.. И это ты мне, старому, голову морочишь?..
— Почему морочу? — обиделась бабушка. — Я с ним по-хорошему, с доверием, а он меня в глаза оскорбляет…
— Так уже и оскорбляю, — улыбнулся дед Ничипор.
— Если по делу пришёл, так и говори, — разозлилась бабушка.
— А дело, Захаровна, в том, что товарищ Яким-чик не просто прислал привет, а просил передать, что сегодня ночью приедет за имуществом, а за каким имуществом, так ты сама хорошо знаешь. Теперь форштейн, как говорят немцы?
— Теперь форштейн, — заулыбалась бабушка. — Так бы сразу и сказал, что приедут за имуществом…
— Но и ты же!.. Конспираторка!.. Как про полковника да еврейского мальчишку, так всё сразу выложила, словно на духу. А про то, что товарищу Якимчику помогаешь, — молчок!.. Значит, не совсем мне доверяешь?
— Почему? Доверяю… Но и ты же понимать должен. Про свою тайну я могу без разрешения говорить. А эту тайну, что поручил мне Григорий Иванович, родному отцу не имею права рассказывать. Разрешит Григорий Иванович, тогда другое дело. Так что не обижайся, Ничипор Егорович.
— Я не обижаюсь, — отозвался дед Ничипор. — Теперь некоторые стараются под фашистов подладиться, лишь бы выжить, а ты вон какая!..
— Сколько их таких, что подлаживаются, — возразила бабушка. — Может быть, кто-нибудь и про нас с тобой думает, что и мы подлаживаемся… А уроды и в хорошей семье бывают… Ты мне лучше скажи, сам ли Григорий Иванович приедет или ещё кто по его приказу?..
— Об этом я тебе не скажу, потому что не знаю, — ответил дед Ничипор. — Приказано передать пароль. Значит, такой — запоминай, Захаровна…
— Говори…
— Сохранилось ли у вас имущество Григория Ивановича?.. Хотим забрать.
— Понятно. Значит, сам не приедет, — подвела черту бабушка. — Садись, Егорович, к столу, покормлю…
— Нет, Захаровна, времени нет. Надо идти…
— Если надо, так надо, — согласилась бабушка. Дед Ничипор набросил ремень от шарманки, посадил на плечо попугая.
— Всего хорошего, Захаровна… А насчёт твоих квартирантов я поговорю с кем надо. Что-либо придумаем…
— Спасибо… Поговори…
Бабушка вышла проводить деда Ничипора, как и надлежит хорошей хозяйке. Они ещё немного постояли, вспоминая недавнюю жизнь.
— Всего тебе наилучшего, — пожелал на прощание дед Ничипор и пошагал по тропинке.
Вдруг что-то так грохнуло, так бабахнуло, что оба даже вздрогнули от неожиданности.
— Посмотри, над Кормелицким монастырём дым, — сказала бабушка.
— Кто-то опередил, — сказал дед Ничипор.
— О чём ты? — не поняла бабушка.
Дед Ничипор возвратился. Сказал, снизив голос до шёпота:
— Это бензохранилище вместе с бомбами должны были взорвать сегодня ночью… А кто-то опередил…
— Сами фашисты и взорвались, — ответила бабушка. — Бензин, а они курят…
— Нет, Захаровна, у немцев строгость… Тут какая-то ещё группа действует…
4
— Попались в невод — ни взад ни вперёд, — пошутил Данилка, присев на корточки.
Но ни ему, ни его друзьям было не до шуток. Капкан захлопнулся.
— Надо хоть стрелку будильника перевести на более позднее время, — предложил Лёва. — Взлетим в небо вместе с цистернами…
Это было умное предложение в этих ужасных условиях.
— Не лезь, — задержал Лёву Кешка. — Сначала надо посмотреть…
Кешка выглянул из-за цистерны. Вот ужас!.. На той цистерне, под которую они поставили мину, сидел фашистский солдат.
Теперь оставалось одно: как можно быстрее бежать отсюда, пока не рванула мина. Но куда и как убегать?..
— Посидите тут, я сейчас, — сказал Кешка.
К Кешке, как это бывало и раньше, вернулись рассудительность и спокойствие. Он лёг на землю и, словно ящерица, пополз между цистерн.
Его не было, наверно, минуты три-четыре.
— Выход один, — сказал он, возвратившись из разведки, — пробиваться через ворота. Водители на площадке. Перед воротами никого нет. Мы, прячась за машины, подберёмся к воротам, забросаем охрану гранатами и — бегом к оврагу. Как-нибудь пробьёмся.
Спорить не было когда, да и ни у кого не было желания. Каждый думал, как побыстрее выбраться из западни, в которую они попали.
Кешка поставил запалы. Показал, как надо пользоваться гранатой. Данилка обиделся, но ничего не сказал. Пусть учит.
Забравшись под надёжную охрану монастырских стен и стражи, водители, видимо, чувствовали себя в полной безопасности. Они побросали машины с открытыми дверцами, даже с невыключенными моторами. Сами они собрались в дальнем углу площадки, где для них было оборудовано место и покурить, и поговорить.