Счастье в награду, стр. 49
— Тебе не удастся скрыться!
— А вот тут, Гален, ты ошибаешься! Лукас, конечно, поймет, кто здесь был. Я очень этого хочу. Но у меня на руках чистый паспорт и нет нужды ни в деньгах, ни в женщинах, готовых пустить меня на ночь. Мне будет крайне приятно, если ты еще не успеешь окоченеть и даже будешь чуть-чуть живой, когда Лукас тебя обнаружит. Но с другой стороны — пройдет еще не один час, пока он соизволит вернуться! Такой терпеливый, Лукас будет до конца торчать у Вивеки, пока не пройдет ее истерика. Боюсь, что к этому времени ты станешь холодной как лед! Ну ладно. Пожалуй, пора начинать?
Да, он готов был перейти от слов к делу. Гален видела в глазах Брэндона обуревавшее его безумие, алчную жажду крови. С разговорами покончено. Но оставалась еще последняя надежда — маленькая отсрочка, пока он будет доставать нож из своего роскошного кашемирового пальто.
Что же остается? Кричать, конечно, и звать на помощь. Вот только никто не услышит ее зов. Эта ледяная берлога слишком далека от остального мира и замкнута, чтобы пытаться дозваться кого-то снаружи.
Связанные за спиной руки почти онемели, но ее ноги пока оставались свободными. Значит, она может бежать. Но куда?
К лифту? Брэндон запросто догонит ее, прежде чем распахнутся бронзовые двери. Да и как нажать кнопку, ярко светящуюся на полированном мраморе?
Или в голубую спальню, в то убежище, где так недавно они занимались любовью? Был ли там на двери замок? Гален не знала, потому как не собиралась запирать эту дверь — ей даже в голову не приходило запираться от Лукаса!
Не то что от Марка. Он тоже дразнил ее когда-то ножом, как сейчас делает Брэндон. И хотя с Марком у нее были свободны руки, Гален так и не заставила себя защищаться, прибегая к силе.
Но сейчас ей следовало защищать не только себя, но и Лукаса! Гален не должна позволить Брэндону проделать это с ним во второй раз!
Терраса! Пусть ее руки связаны за спиной — она вполне может отодвинуть защелку на стеклянной двери. А там добежать до фонтана, сверкающего сосульками в лунном свете, и эти острые блестящие искорки радуги запросто перережут белый чулок, стянувший ей кисти!
После она вскочит на парапет — и прыгнет вниз!
Когда ее тело найдут на мостовой внизу, Лукас поверит, что она решила прогуляться по террасе, как делала это однажды ночью, но оступилась на льду.
Возможно, он даже будет по ней горевать. Все равно это намного лучше для его души, для всей отпущенной ему жизни, чем прийти сюда и найти ее так, как он нашел когда-то Дженни.
Куда-то спешишь? — промурлыкал Брэндон, поигрывая сверкающим клинком, когда Гален вскочила на ноги. — Опомнись, Гален! Куда тебе деться? Но раз уж ты встала, давай избавимся наконец от этого убожества в виде пальто! Его придется снять. Как и все остальное!
Он ухватил ее за края бирюзового пальто. Это не было жестокой хваткой. Брэндон полагал, что достаточно обезопасил себя, связав ей руки и как следует напугав.
Но Гален преподнесла ему неприятный сюрприз, отшатнувшись и вывернувшись из цепких пальцев. Ну уж нет! Брэндон не собирался выпускать свою жертву.
Он жестоко встряхивал Гален, выговаривая каждое слово:
— Я тебе покажу, как дергаться!
Он был силен и безумен, а у нее оставались связанными руки. Однако она стояла на ногах гораздо крепче, чем он ожидал, и успела воспользоваться единственной возможностью ударить.
Это оказалось на удивление просто — как будто она была балериной и выполняла очередной пируэт. Гален пнула врага между ног с такой силой, что запросто вышибла бы дух из обычного мужчины — как утверждают все авторитетные пособия по самообороне, — но в данном случае лишь добилась новой вспышки ярости.
Брэндон отшвырнул ее от себя. От удара об угол камина у Гален потемнело в глазах. Она беспомощно скорчилась в углу. Именно это место убийца выбрал для своих игр. Там, где совсем недавно веселые языки пламени освещали сказочные страны, возникшие на полу гостиной.
Сейчас же каменный очаг был холодным и немым. Обжигающее пламя вспыхнуло у Гален в груди. Эту боль причиняли острые края сломанных ребер, не выдержавших столкновения с полированным камнем. Ее тело оказалось слабее души, и где-то глубоко внутри засочилась алой влагой перебитая артерия. Она словно рыдала без слов.
Беспомощно лежащей теперь на белоснежном ковре, борющейся с обжигающей болью и удушьем, Гален казалось, будто ее подхватили мягкие ласковые волны. Море ее мечты. Оно колыхалось перед ее зажмуренными глазами, веки стали такими тяжелыми…
До нее донесся голос, и Гален мимолетно, не испытывая больше ни малейшего страха, подумала, что слышит голос дьявола. Но ее помутненный, убаюканный беспамятством рассудок легко сумел избавиться от этой досадной помехи. Она не обращала внимания на надоедливый голос, так же как и на грубые руки, развязавшие ей запястья и торопливо сорвавшие всю одежду. Нагая и беспомощная, она представляла на себе руки другого мужчины. Такие ласковые и ловкие… В темноте Гален даже различила блеск серых глаз, которые от полыхавшей в них страсти казались серебристыми. Здесь, во сне, в воплотившихся наяву грезах никто не мешал ей верить, что, кроме страсти, она видит в его глазах и любовь.
А когда ее тела коснулся нож?.. Когда глубокие, зияющие раны изуродовали маленькие, беззащитные груди?..
Убаюкавшая Гален мечта не позволила ей понять, что же происходит. Она не почувствовала ни новой боли, ни страха. Хотя остатки рассудка слабо пытались найти объяснение каким-то странным ощущениям, пробивавшимся сквозь острую боль в разорванных легких. И чудесная сказка подсказала ответ. Это любящие руки поливают ее грудь теплым сиропом. Ей нравилось, как приятно он щекочет кожу. Теплая, густая жидкость. А когда ее коснулись нежные, настойчивые губы, она даже вздрогнула от наслаждения…
Неожиданно мечта рассыпалась на множество осколков: где-то высоко над головой пробили белые каминные часы. Это же полночь, Золушкино время на исходе! Ей пора уходить! Она собиралась позвонить, чтобы прислали карету, ту самую тыкву, в которой Гален вернется в Канзас! А потом нужно успеть спуститься. Ведь ее место там, на земле, а не где-то в поднебесье, в холодном белоснежном пентхаусе. Скорее, пока не замолк бой часов!
Но что это? Лифт уже поднимается за ней! Она ясно слышит этот шум, этот шепот надежды между звоном часов!
Он здесь! Вернулся домой! К ней! Успел до рокового часа! Он еще может спасти их сказку!
Лукас… Вернулся домой… К ней… Наконец-то…
Глава 22
Гален провалилась в небытие.
А для Лукаса начался кошмар наяву. Шагнув из дверей бронзового лифта, он увидел растерзанного снежного ангела.
Гален была совершенно голой, его скромная Венера, и казалась вызывающе нескромной на белоснежном ковре, с широко раскинутыми ногами и руками. Ее одежда валялась жалкой кучкой на бирюзовом пальто.
И, в точности как в недавнем кошмаре про Барби и сверкающие ножи, она истекала кровью. Глубокие раны тянулись от ключиц до самых сосков, сочась алыми каплями, ярко выделявшимися на нежной прозрачной коже, побледневшей до синевы.
Обнаженная. Истекавшая кровью. Мертвенно-бледная. И все же живая!
Лукас ринулся к ней.
— Гален, — прошептал он дрожащими губами, опускаясь на колени и касаясь пальцами ее лица. Она была ужасно холодной…
Без конца повторяя ее имя, Лукас осторожно пытался найти источник кровотечения, который не мог скрываться в страшных ранах на груди, но капля за каплей отнимал у нее жизнь. Однако ничего не обнаружил.
Ласково и нежно он приподнял хрупкие руки и положил их прямо, словно прижимая к телу легкие крылья. Потом так же осторожно поправил ледяные ноги, прежде чем закутать озябшего ангела в любимое бирюзовое пальто из пушистого мохера. Затем обернулся к ее голубому телефону, опрокинутому на диван.
Краем глаза Лукас заметил дьявола — сгусток тьмы среди неясных теней, силуэт извечного врага, вооруженного безумной ненавистью и окровавленным ножом.