Тень Камбера, стр. 113

Келсон сделал глубокий вдох.

— И все это приводит нас к изменению прошлой официальной позиции относительно Дерини. Закон меняется, и простая принадлежность к Дерини отныне не будет считаться преступлением. Отсутствие подобного в прошлом объясняется тем, что большинство людей не осознавало истинных способностей Дерини — и это слабость нашего народа, и простых смертных, и Дерини: мы часто боимся того, чего не понимаем. Поэтому то, что я собираюсь продемонстрировать вам, будет представлено открыто, чтобы вы все знали: и Дерини, и даже члены королевской семьи равным образом несут ответственность перед законом. Кое-что из того, что должно произойти, удивит, поразит и даже испугает вас — но я считаю: пришло время всем узнать правду.

Он повернулся к тому месту, где в конце зала стоял Морган. Рядом с ним находился Конал.

— Аларик, герцог Корвинский, введите обвиняемого.

Собравшиеся одновременно резко вздохнули, когда Морган медленно пошел по центральному проходу вместе с Коналом. Стилет касался горла принца, его руки были связаны, а в серых глазах горел вызов и гнев.

Глава двадцать восьмая

Во время суда все случившееся в конце концов выплыло на свет. Когда Коналу показали ягдташ Тирцеля, он сперва стал отрицать свою вину.

— Я не предавал тебя, Келсон, — рыдал он, — но эти несчастья просто.., случались сами по себе. Это несправедливо! Почему ты получил все, раз твой отец оказался старше моего? Ты становишься королем, тебе достается вся слава — и власть — и ты, ко всему в придачу, собирался жениться на женщине, которую любил и я. Я видел тебя с ней в саду в последний вечер перед нашим отъездом!

— И ты решил погубить соперника? — спросил Морган, когда Росана закрыла лицо руками и молча плакала, а Келсон крепко сжал зубы.

— Нет! — ответил Конал. — Я ревновал — это я признаю — но я никогда не сделал бы ничего дурного Келсону. Он был моим королем.

— Тем не менее, ты добавил мерашу во флягу Дугала, зная, что Келсон также может из нее хлебнуть, — вставил Дункан. — Несомненно, ты понимал, какие могут быть последствия.

— Я ничего не знаю о мераше, — настаивал Конал, хотя ни у кого из присутствующих Дерини не было сомнений, что он лжет. — Я.., завидовал Дугалу, но я никогда бы не попытался убить и его.

— Но ты очень быстро воспользовался ситуацией, поверив в смерть Келсона и Дугала, — сказал архиепископ Браден.

Конал с вызовом поднял голову.

— Казалось, судьба убрала с дороги обоих моих соперников, а мне даже не потребовалось ударить пальцем о палец, — надменно сказал он. — Тем временем я чувствовал ответственность за продолжение королевского рода. Все считали, что Келсон мертв — включая Аларика и Дункана! И это означало: мой отец становится королем — а я его наследник. Мне следовало тут же найти себе подходящую невесту и обеспечить наследование престола, чего не удалось сделать моему кузену. Что бы еще я ни сделал ошибочно, но, по крайней мере, свой династический долг я выполнил: моя жена уже носит ребенка. Это не преступление.

В данном случае Конал, к сожалению, был прав, хотя многие и сожалели о случившемся, когда было уже слишком поздно. Придворных в шоке повернулись к Росане, но ее лицо оставалось скрытым в ладонях. Она одиноко сидела на скамье недалеко от носилок Нигеля.

— А как насчет смерти Тирцеля? — спросил Дункан. — Ты хочешь сказать, это тоже не преступление?

— Это был несчастный случай, — ответил Конал. — Мы поругались. Мы оба сказали вещи, которых не следовало говорить. Это привело к драке, и он.., свалился спиной вперед и ударился головой. Я не собирался убивать его, но боялся, что меня обвинят в его смерти.

— И ты чувствовал себя виноватым, потому что втайне встречался с Тирцелем, — холодно добавил Морган. — А встречаясь с ним тайно, ты, на самом деле, совершал вместе с ним преступление — поскольку вы хотели узурпировать магию Халдейнов, которая всегда доставалась старшему в роду. В конце концов, ты планировал оспорить права короля на престол. Именно поэтому, когда мы с Дунканом пытались передать тебе магическое наследие Халдейнов — после того, как ты чуть не убил своего отца незаконно полученной силой — у нас обоих сложилось впечатление: что-то не так. Мы не могли на самом деле передать тебе могущество, поскольку ты уже овладел им, бросив вызов закону!

— Нет! Это было совсем не так!

— Тогда как это было, кузен? — потребовал ответа Келсон, — Мы знаем, что Тирцель всегда считал: сила Халдейнов может принадлежать более, чем одному Халдейну за раз. И вы вдвоем решили это доказать, не так ли? И теперь мы точно знаем, почему это раньше всегда запрещалось.

Допрос длился несколько часов. Где-то в середине прибыла радостная, немного испуганная Джехана, сопровождаемая отцом Амбросом. Их перехватил Дункан и велел отцу Амбросу отвести королеву на одну из верхних галерей прежде, чем она смогла прервать процедуру, поскольку Келсону не следовало на нее отвлекаться в такое время. Келсон заметил, как появилась мать, но это не поколебало его намерений. Вздохнув, он медленно кивнул, когда Конал наконец закончил свою последнюю попытку оправдаться.

— Продолжать бессмысленно, — тихо сказал король. — Сам твой отказ позволить нам выяснить, говоришь ты правду или лжешь, приговаривает тебя.

Что ты сделал бы на моем месте, Конал? Как бы ты сам разрешил эту сложную ситуацию?

Конал, сидевший на стуле с прямой спинкой, устало поднял связанные руки, как бы демонстрируя этим жестом полную безвыходность своего положения. Морган и Дхасс Макардри стояли по обеим его сторонам.

— Что еще можно сделать, кроме как убить меня, кузен? — горько спросил он. — Ты уже давно лишил меня возможности получить положенное мне по праву рождения. И независимо от того, что я скажу, ты все равно приговоришь меня.

Келсон неуютно поерзал на троне, зная, что это правда. Но прежде чем он успел открыть рот, чтобы что-то сказать, Конал внезапно в отчаянии прыгнул влево и перекинул связанные запястья через голову Дхасса, заваливаясь на пол таким образом, чтобы тело Дхасса предохранило его от ударов и стрел. Он перевернул стул, совершая бросок, но до того, как стул упал, Конал ловко отшвырнул его в сторону Моргана. В результате Морган рухнул на пол вместе со стулом. Одновременно Конал создал горящую ауру белого света вокруг себя и Дхасса, тут же заставившую Моргана отскочить подальше.

— Отзови лучников, или я убью его! — закричал Конал, неистово вертя головой из стороны в сторону, чтобы видеть всех. Дхасс пытался сопротивляться. — Я не хочу его убивать, но если уж мне все равно умирать, мне нечего терять. Морган, отойди! Ты знаешь, что я могу сделать. И если меня коснется хоть одна стрела, я убью Дхасса до того, как умру сам. Я могу это сделать!

Келсон вскочил на ноги, когда началась борьба, и Дугал уже пробежал до середины возвышения. Все придворные инстинктивно шарахнулись назад, пока лучники целились, а люди Макардри выхватили оружие, но король жестом показал: следует прекратить любое вмешательство, по крайней мере, сейчас.

— Конал, не будь глупцом! — сказал Келсон. — Не добавляй преднамеренное убийство к списку своих преступлений. Что тебе сделал Дхасс?

Конал только улыбнулся и прошептал что-то на ухо Дхассу. Глаза принца горели, в них был вызов.

Молодой рыцарь прекратил сопротивление, его руки безвольно обвисли по бокам, а глаза закрылись.

Энергетическое поле, не позволявшее Моргану подойти поближе, исказило ощущение того, что именно делал Конал, но недостаточно. Всем Дерини стало ясно: он уже взял под контроль разум Дхасса — поскольку руки юноши медленно поднялись и начали развязывать запястья Конала.

— Ну, почему ты не пошлешь своих людей разрубить меня на части, Келсон? — издевался Конал, победно поглядывая вверх на колеблющихся лучников, пока Дхасс развязывал узлы. — Убей меня, как ты прошлым летом убил Сикарда Макардри. Но не думаю, что ты станешь рисковать жизнью Дхасса, если вместо этого сможешь заключить сделку.