Святой Камбер, стр. 64

Гьюэр склонил голову. Теперь, когда пришло время раскрыть карты, язык не повиновался ему.

– Ну, давай же. Не стесняйся, – настаивал Камбер, все еще надеясь. – Кто это?

– Это.., лорд Камбер, ваша милость.

Глава 20.

Внутри все оборвалось. Йорам за спиной Гьюэра не скрывал своего потрясения, почти ужаса.

Боже! Ему это не послышалось? Камбер? Гьюэр не мог иметь в виду его, Камбера!

– Ваша милость не может так изумляться, – продолжал Гьюэр, приняв оторопь Камбера за удивление. – Вы, конечно, слышали о поклонении его праху в Кэррори. С началом зимы паломничество уменьшилось, но каждый день с момента его смерти пилигримы идут к нему на могилу в поисках заступничества и благословения. Мы откроем там первый храм, если семья не воспротивится признанию его святости. Прошу прощения, отец Йорам.

Он оглянулся на Йорама, бледного и потрясенного, стоявшего ухватившись руками за стол, потом снова обратился к Камберу.

– Но даже они не в силах отрицать его чудес, ваша милость, – заключил Гьюэр шепотом, но с вызовом.

Камбер проглотил дерзость, озабоченный следующим вопросом к Гьюэру, который не мог не задать. Он не рискнул искать поддержку в глазах сына – смятение, завладевшее им, могло вырваться из-под маски Алистера.

– Ты сказал.., чудес? Гьюэр торжественно кивнул.

– Разве вы не помните, как я попал к вам в ночь его отпевания, после того как вы нашли меня скорбящим возле гроба и привели к брату Йоханнесу? Я говорил вам о моем сне.., как он появился и попросил забыть печаль, вернуться к жизни.

Это он прозвучало с такой силой, что мурашки побежали по спине Камбера. Он взялся за голову, припоминая, что именно рассказывал Гьюэр в ту ночь. За делами последних месяцев он совершенно позабыл о том случае и верил, что юноша уж точно забыл – с тех пор они между собой о вещем сне не вспоминали.

Называется утешил страдальца… И что теперь делать? – Разве вы не помните, ваша милость? Нерешительный голос Гьюэра прервал оцепенение, и Камбер взглянул в это честное юное лицо, взяв себя в руки. Он подавлял искушение немедленно проникнуть в мозг Гьюэра, узнать все имена участников этого кощунственного кошмара, прочесть правду.

И вес же необходимости не было, потому что Гьюэр не лгал, а Камбер-Алистер Каллен решил без крайней нужды таким способом не добираться до истины. Да и юноша, уловив вторжение в мозг, мог встревожиться и стать подозрительным, что ни Камберу, ни Алистеру было никак не с руки.

Если в безумной затее участвовали дерини (тут Камбер вспомнил о странной встрече Гьюэра с Квероном Кайневаном), то напрашивался вывод о контактах между единомышленниками на уровне сознания. Если в таком общении доводилось участвовать и его слуге, особенно с умелыми дерини вроде Кверона, юноша наверняка стал очень чувствителен к таким прикосновениям. Даже допустив, что контакт удастся скрыть от Гьюэра, нельзя обмануть дерини, которые после обнаружат следы пребывания Камбера в мозгу у юноши.

Но что он мог сделать? Гьюэр перед ним. Если не решиться использовать свои деринийские способности для изменения сознания Гьюэра, может ли логика убедить бедного простака а том, что его чудо – всего лишь сон? Такой успех не решит проблемы, не положит конец зарождению Ордена «святого Камбера», но по крайней мере станет первой победой здравого смысла.

Гьюэр, разумеется, умолчал о подробны планах Ордена. Энскома это обеспокоит. Архиепископу известно, что Камбер – вовсе не почивший святой. Он постарается не допустить официального признания культа Камбера.

Решившись, как действовать, Камбер призвал на помощь свой дар убеждения и снова взглянул на Гьюэра, послав Йораму просьбу не вмешиваться и предоставить ему действовать самостоятельно.

Камбер нервно откашлялся.

– Конечно, я помню, сын мой, – наконец удалось пробормотать ему. – Но ты в самом деле веришь в то, что Камбер приходил к тебе той ночью? Ты же называл это сном, ведь так?

Гьюэр смотрел мимо, глаза его блуждали по пламени в камине.

– Я понимаю, что это было как бы во сне, – медленно ответил он, – и все же было во всем реально, как происходящее наяву. Я понимаю, что проснулся перед его приходом и что четко различал все вокруг: спящего брата Йоханесса (я слышал, как он всхрапывает во сне), тепло огня, мерцание света, запахи и мягкость постели. Его приход был реален, как и все это.

– Иногда сны бывают похожими на явь, – осторожно заметил Камбер.

– Но я не верю, чтобы это был сон, – настаивал Гьюэр,. – Я думаю, что каким-то мистическим образом он приходил, но не могу объяснить этого. Мне кажется, он возвращался из другого мира. Мне кажется, что теперь он продолжает направлять и вдохновлять нас на деяния во благо людей. Разве не этому он посвятил жизнь и продолжал бы свои труды, если бы безумная Ариэлла не сразила его? Разве он не желал, чтобы мы продолжили начатую им работу?

Камбер поерзывал в кресле в явном затруднении.

– Ты прав, он этого хотел, но он не был святым, Гьюэр. Он был смертным, подобно другим. У него были качества сильного человека и слабости. Он так же, как мы, боролся с искушениями. Может быть, эта борьба была еще мучительней оттого, что он – дерини. И наверняка не всегда успешной, потому что он – человек. Нет, Гьюэр, Камбер не был святым.

– Нет. Но вы восхищались им.

– Да.

– Вы так восхищались, что взяли себе духовное имя, чтобы память о нем продолжала жить.

– Верно, – признался Камбер, испытывая запоздалое сожаление о своей неосторожности. – Но от этого человек вряд ли становится святым.

Гьюэр склонил голову.

– Я знаю, не всегда легко распознать подобное, ваша милость, особенно когда бываешь так близко, как вы с Камбером. – С блаженной улыбкой на устах он поднял голову. – Но вы еще увидите. По воле Божьей вы и многие другие (даже его Дети) обязательно увидите его величие, как узрели мы. Поэтому мы хотим создать храм в соборе, откуда он отправился в свой последний земной путь, – пусть каждый сможет поклониться этому месту. И его могила в Кэррори станет храмом. Для кого-то уже стала. Прошу только отца Йорама забыть о своем неверии и предоставить нам возможность беспрепятственно посещать часовню.

Он развернулся, чтобы видеть реакцию сына Камбера, но молодой священник, не владея собой, закрыл лицо руками и отвернулся. Пожав плечами, Гьюэр встал и улыбнулся своему хозяину. Его глаза изливали сострадание.

– Камбер ему не безразличен, – ласково сказал он, – и со временем станет не безразличен всем людям. Простите мою настойчивость, ваша милость. Теперь я понимаю, что моя просьба преждевременна. Я не стану беспокоить ею архиепископа, и вам не придется хлопотать за меня. Когда придет время, Господь укажет путь.

– Гьюэр…

– Да, ваша малость?

Камбер поднялся, стараясь решить, как ему получше объяснить. Он не мог запретить Гьюэру добиваться своего, потому что никакие обеты повиновения не связывали юношу. Клятвы, наверное, тоже не удержали бы его.

Должно быть, Камбер почувствовал нерешительность своего господина, и через несколько мгновений Камбер навсегда утратил возможность склонить юношу к здравомыслию. Он опустился на колено, поцеловал епископское кольцо я заговорил, не поднимая головы, уверенно и решительно.

– Простите, ваша милость. Вижу, что поставил вас в затруднительное положение. Мне искрение жаль. О службе вашей милости меня просил Камбер, но я теперь понимаю, что могу лучше послужить ему в другом. – Он поднял голову, посмотрел Камберу в глаза. – Я должен оставить службу у вас, ваша милость. Надеюсь, вы поймете мое решение, каждый должен действовать так, как велит ему сердце. Вы сами учили этому. А моя цель ясна.