Невеста Дерини, стр. 98

Глава двадцать девятая

Разумеется, до подписания брачного договора между леди Ноэли Рэмси и принцем Рори Халдейном нельзя было прилюдно объявить об их помолвке, но в ближайшие дни их часто видели вместе в компании ее батат кузенов короля и прочих гостей, которые со всех концов королевства прибывали, дабы стать свидетелями брачного союза между Бреконом Рэмси, меарским наследником, и принцессой из рода Халдейнов.

Мать жениха наслаждалась всеобщим вниманием, которым окружили жениха и невесту и их родню, любезно соглашаясь участвовать во всех увеселениях, которые предлагались гостям королевского двора. И хотя леди Оскану по-прежнему терзала обида, что король Гвиннеда не выбрал себе в жены Ноэли Меарскую, все же мысль о герцогской короне, которая вскоре украсит ее чело, значительно смягчала разочарование.

Несколько дней ушло на то, чтобы согласовать основные положения договора, и как-то поутру, когда Келсон заседал с Джолионом и с советниками обеих сторон, уточняя и выверяя мельчайшие детали, — ибо грядущее возведение самого Джолиона в герцогский титул требовало изменения и в уже составленных бумагах, — герцогиня Мерауд пригласила супругу и дочь Лжолиона присоединиться в ее гостиной к ним с Джеханой, Сиворн и ее дочерьми, чтобы провести время за вышиванием и дружеской болтовней. Допущенная в общество вельможных дам, Оскана пришла в неподдельный восторг, ибо именно об этом она мечтала всю жизнь, и потому с удовольствием ответила утвердительно на посыпавшиеся вопросы, — хотя до сих пор официально этого никто не подтвердил, — что второй брак между Меарой и Халдейнами состоится в тот же самый день.

Большего не могла бы желать ни одна мать.

Джехана, видя, что Оскана готова окончательно уступить, почувствовала облегчение, ибо понимала, как сильно тревожит сына ситуация в Меаре. Она некоторое время посидела с остальными дамами, старательно расшивая золотой нитью ворот новой туники Келсона, но затем, извинившись, удалилась и направилась в библиотеку. Как она и ожидала, дверь оказалась заперта, поскольку отец Нивард находился сейчас с королем, исполняя роль секретаря, но молодой священник Дерини давно уже вручил королеве собственный ключ, пошутив при этом, что не желает скомпрометировать Джехану, если вдруг кто-то обнаружит ее на корточках перед дверью библиотеки, в то время как она будет пытаться открыть замок с помощью магии.

Вспомнив об этом, она не удержалась от улыбки и вошла в комнату, тщательно закрыв за собой дверь. Занавеси были задернуты, чтобы прямые солнечные лучи не попадали на манускрипты, но света было вполне достаточно, чтобы она беспрепятственно добралась к проходу, который вел в соседнюю комнату. Теперь она проходила сквозь Вуаль, не задумывалась, и, в отличие от первой встречи, не испытывала больше страха перед Барретом, который, как обычно, сидел у окна с развернутым свитком на коленях. Заслышав приближение королевы, он отложил рукопись и обернулся к ней.

— Милорд Баррет, я надеялась застать вас здесь, — промолвила она и, подойдя ближе, взяла его протянутую руку. Усевшись на скамью напротив, она склонила голову и поднесла его руку к своему лбу, жестом, преисполненным почтения, как подобает ученику приветствовать учителя. — У меня есть хорошие новости. Моему племяннику Рори дозволили жениться по любви.., на леди Ноэли Рэмси. Мы опасались, что мать девушки будет против этого брака, ибо она надеялась выдать свою дочь за Келсона, но, похоже, она, наконец, дала согласие. Обещание герцогской короны помогло ей примириться с этим союзом.

— Я рад за юного Рори и за эту даму, — с ласковой улыбкой отозвался Баррет. — И я рад, что вел довольны. — Он ласково потрепал Джехану по руке, затем слегка отодвинулся с печальным видом. — Это великое благословение — жениться по любви.

— О, да, — согласилась Джехана. Глядя на Баррета, она задумалась, а был ли он когда-нибудь женат. И если да, то был ли его брак основан на искренних чувствах. Сама она очень любила Бриона, особенно поначалу… Сейчас Джехана старалась не думать о том, какой ущерб нанесла их отношениям с мужем тем, что отказалась признать его право на владение магией… Как много времени она потеряла, отрицая его истинную природу и свою собственную! Баррет заверял ее, что еще не слишком поздно изменить судьбу, научиться всему, чем она могла владеть, полностью освоить наследие Лерини… Но было слишком поздно, чтобы поделиться этим с Брионом.

— Я никогда не надеялась, что мне кто-то предоставит выбор, за кого идти замуж, — заметила она, немного помолчав. — Принцы, и особенно принцессы, с самого рождения узнают, что их браки должны отвечать династическим требованиям, а отнюдь не велению сердца. Я печалюсь о Келсоне, что ему довелось пережить такие горестные разочарования в юном возрасте, но надеюсь и молюсь, чтобы они с Аракси все же были счастливы вместе. В чем-то она напоминает мне ту женщину, какой я сама могла бы стать, если бы жизнь сложилась иначе.

— В самом деле? — прошептал Баррет, хотя это был скорее не вопрос, а утверждение.

— О, да, она наделена силой духа и изяществом, и, по-моему, она любит его сильнее, чем он думает.

Они чудесно играли вместе, когда были детьми, и она с готовностью приняла свои деринийские способности, дабы поставить их на службу королевству.

— Джехана опустила взор на свои руки. — Я прежде не могла признать, что наша сила может быть наградой. Слишком долго я считала ее проклятьем.

— Вы проделали долгий путь, Джехана, — промолвил он.

— Да, но достаточно ли далеко я уже зашла? — вопросила она со вздохом.

Он с улыбкой потянулся и вновь потрепал ее по руке, а затем откинулся назад, опираясь о стену, и закрыл глаза, наслаждаясь солнечным теплом.

— Помню дни, такие же, как этот, когда я был совсем юным, — промолвил он. — В замке моего отца были великолепные сады. Особенно часто я вспоминаю одно дерево, увитое плющом. Ребенком я любил забираться на него, когда прятался от своих наставников, или часто лежал в тени на траве в летний полдень, слушая, как жужжат вокруг шмели, и тренируясь гонять облака, пока лакомился украденным на кухне виноградом, который еще с утра прятал у ручья, чтобы он немного охладился.

— Что значит «гонять облака»? — изумленно воскликнула Джехана. — Вы умеете это?

— Умел в те дни, — Баррет пожал плечами. — Это не такая уж глупая забава, как кажется. Для погодной магии это умение весьма полезно, как и способность изменять очертания туч. Но для этого необходимо владеть зрением. Однако это было еще до той поры, когда я узнал подлинную цену магии, которую расходовал столь щедро.

— Это имеет отношение к тому, как вы утратили зрение? — осмелилась она спросить.

Он слабо улыбнулся и покачал головой.

— Конечно, я утратил его не потому, что гонял облака или занимался погодной магией. Но тогда я был юн и порывист, и должно быть, считал себя непобедимым, как это свойственно юности… Особенно, когда ты наделен необычными способностями.

— В ту первую ночь, когда мы встретились, — промолвила она негромко, — вы что-то говорили о том, как спасли детей и поплатились за это зрением…

— Может быть, расскажу в другой раз, — перебил он ее резко.

— Прошу меня простить, я не хотела показаться навязчивой…

— Не в том дело. Когда-нибудь, если вы действительно захотите это узнать, я вам все расскажу.

— Тогда…

— Вы напомнили мне еще об одной вещи, которой мне так недостает: возможности любоваться чудесами божьего творения, такими как роскошь прекрасного сада. Там, где я живу сейчас, тоже есть сад, и ароматы его порой вызывают в памяти знакомые цвета… Но это не одно и то же.

Несколько ударов сердца длилось молчание между ними, как вдруг, внезапно, потрясенная Джехана не подумала об одной возможности помочь Баррету в его утрате, которая никогда прежде не пришла бы ей на ум.