Камбер Кулдский, стр. 23

Его коллега был уже там, и они вместе с господином ожидали его.

Священник доехал до церкви Святого Иоанна в квартале текстильщиков, вошел туда и немного погодя вышел. А после этого поехал в дом Райса Турина.

Нет, он не знает, что же тот делал в церкви. Он был один, и не рискнул исследовать подробнее из опасения упустить священника.

Затем свою историю рассказал второй шпион и добавил, что его клиентом был тот самый Турин, в чей дом его коллега проводил священника. Райс побывал в королевском архиве.

Да, он может показать книги, которые смотрел молодой милорд. Нет, он не знает, что он там искал, два человека оставлены следить за домом, где сейчас находятся двое подозреваемых, вернее, подозрительных. Может, милорд захочет, чтобы их задержали?

Нет, милорд не хочет.

Обдумывая все услышанное, Коул Хоувелл приказал одному из соглядатаев принести плащ. Все это выглядело очень странно.

Он понятия не имел, зачем приехали Райс Турин и Джорем Мак-Рори, но вели они себя очень подозрительно, а это хорошо подходило к его планам. Он взял перчатки и стал натягивать их.

— Боре, ты поезжай в церковь Святого Иоанна и узнай, что он там делал, из твоего описания следует, что это — брат Катана Джорем, михайлинец. Так что будь осторожен.

— Хорошо, милорд, я все сделаю.

— Непременно сделай. Будет интересно, если отец Джорем тоже смотрел там архивные записи. Фальк!

Второй соглядатай, поправлявший плащ на своем господине, поднял голову.

— Да, милорд?

— Ты поедешь со мной и покажешь книги, которые Турин брал с полок. Я хочу знать, что они ищут.

А в другой части города, не подозревая о том, что все их действия прослеживаются и подвергаются анализу, Райс и Джорем разложили свои дневные трофеи на небольшом столе в кабинете Райса. Кабинет был тщательно защищен от вторжения с помощью магии, высокие окна закрыты шторами.

Райс раскатал большой свиток: портрет человека с золотой короной на голове.

Человек был стройный, смуглый. Черные волосы, борода и; усы были тронуты сединой. Взгляд прямой, чистый, но неспособный предвидеть события, произошедшие с ним через несколько лет после того, как он позировал для этого портрета. По полям были изображены знаки королевской власти, а внизу была надпись: «Ифор, король Гвиннеда».

— В нем течет настоящая кровь, — прошептал Райс. Он держал портрет поближе к свету и придирчиво рассматривал его. — Камбер будет доволен.

— Отрастить усы и бороду нашему Синхилу, прикрыть тонзуру, снять с него монашескую сутану, и он будет копией этого человека. Удивительно, что еще никто не заметил этого сходства.

— Это понятно, — ответил Джорем, — кто над этим задумывался? Все знают, что Халдейны погибли, и лишь немногие помнят, как выглядел Ифор Халдейн, да и те уже глубокие старики. Кроме того, кто свяжет жизнь бедного монаха с жизнью королевской семьи?

— Ты прав. Я об этом не подумал.

— Ты же не священник. — Джорем ухмыльнулся.

— У тебя есть еще портреты?

— Несколько. Я постарался взять те, пропажа которых не будет замечена. А как у тебя?

— Очень хорошо.

Джорем достал свернутый пергамент из складок сутаны. Он выложил один из листов на стол.

— Вот, запись от 28 декабря 843 года: «Крещен Ройстон Джон, рожденный от Даниеля Тряпичника и Элис, его жены». То есть наш принц имеет законных родителей.

— А здесь?

Джорем развернул второй лист.

— «27 апреля 860 года отец Эдвард крестил Никласа Габриэля, сына Ройстона Тряпичника и Полины, его жены, умершей во время родов». Так что наш принц — законнорожденный, и мы можем представить письменные доказательства отцу и викарию. Я хотел бы еще забрать записи о рождении обоих родителей, но они, вероятно, находятся где-то в другом месте. Но и этого достаточно. Я сомневаюсь, что пропажа этих листов будет замечена, если, конечно, их не будут разыскивать специально.

— Ну, хорошо.

Райс, кивнув, просмотрел оба листа, сложил их и вернул Джорему.

— Я приказал Гиффорду разбудить нас пораньше, так что мы сможем выехать на рассвете. Нат приготовит лошадей.

Джорем с усталой, но довольной улыбкой хорошо поработавшего человека потянулся и сложил все документы в медицинскую сумку Райса вместе с портретами. Теперь, даже если на них обрушится катастрофа, документы будут в безопасности, так как медицинская сумка Целителя так же священна и неприкосновенна, как личность священника, и надежно защищена тайными силами.

Затем Джорем простер руки, произнес заклинание, чтобы снять охрану кабинета.

Райс задул свечи на столе. Они не имели ни малейшего понятия, что за каждым их шагом следят. И не могли даже предположить, что когда поутру они покинут Валорет, за ними вновь увяжутся соглядатаи.

ГЛАВА IX

Если он говорит и нежным голосом, не верь ему; потому что семь мерзостей в сердце его. [11]

Жак они и собирались, Райс с Джоремом выехали из города первыми, сразу как открылись ворота. Снег еще не выпал.

Валорет, лежащий у подножия Лендурских гор, последним ощущал на себе дыхание зимы. Однако заморозки уже посеребрили все вокруг инеем, предвещая скорый приход холодов. Они и непрерывные дожди, лившие много дней подряд, сделали дорогу грязной, скользкой, а местами и вовсе затопленной. В лужах стояла грязная вода, скрывая рытвины и камни, так что Райсу пришлось несколько раз спешиваться, чтобы осмотреть ноги лошадей, а однажды он даже был вынужден прибегнуть к искусству Целителя.

Именно в тот момент, когда они вновь пустились в путь после вынужденной остановки, Джорем и заметил позади троих всадников. Сперва он не обратил на это внимания: тракт был наезженным, и друзьям то и дело встречались другие путешественники. Эти же трое, в одинаковых доспехах, возможно, состояли на службе у какого-нибудь барона Так что беспокойство свое он отнес за счет обычных страхов, владеющих человеком, которому есть, что скрывать.

Однако когда эта троица остановилась, а затем тронулась в путь в точности вслед за ними с Райсом, подозрения Джорема укрепились. Особых причин следить за ними вроде бы ни у кого не было, и все же незваные соглядатаи представляли для двоих друзей немалую угрозу.

Джорем всмотрелся в них повнимательнее, когда они подъехали поближе, и одно лицо показалось ему знакомым. Джорем его вспомнил, выругался про себя и подъехал к Райсу.

— За нами следят, — тихо сказал он. — Одного из этих троих я вчера встретил, когда входил в церковь Святого Иоанна. Он, вероятно, топал за мной от самого дома Катана.

— От дома Катана?

Райс с трудом удержался, чтобы не обернуться.

— О, Боже! Значит, и за мной следили? А что если они обнаружат украденные листы?

Джорем покачал головой.

— Вряд ли. А если и обнаружат, то не поймут, зачем они нам. Имре не так умен.

— Но не надо его недооценивать, — с сомнением ответил Райс. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

Джорем едва сдержал улыбку.

— Успокойся, Райс. Если бы они хотели взять нас, то сделали бы это еще ночью или утром, когда мы выезжали из города, или сейчас, когда мы остановились и они чуть не наехали на нас.

— Тогда чего же они ждут?

Джорем пожал плечами.

— Чтобы выяснить, чем мы заняты. Имре, возможно, приказал следить за всеми, кто общается с Катаном. И вот он установил слежку, а может, он установил слежку за михайлинцами? Теперь нам следует предположить, что он о нас расспрашивал в церкви Святого Иоанна и в королевском архиве.

— Что?!

— Я думаю, может, нам следует перехватить инициативу, показать им, что мы знаем о слежке?

Он искоса посмотрел на Райса и заметил его беспокойство и неуверенность.

— Или, может, нам лучше скрыться от них?

— И тем самым показать, что нам есть что скрывать? — возразил Райс, почти не раздумывая. — Те, кому нечего скрывать, никогда не думают, что за ними могут следить.