Сердце матери (СИ), стр. 3
Когда я вышла из ванной, то сразу же столкнулась с Милой, которая ожидала меня в коридоре.
— Ну что ж, лучше, чем было, но не идеально — сказала Мила, качая головой — ладно пошли к малышке, а потом поговорим.
Мы прошли в детскую, и я увидела мою малышку, которая спала в кроватке. Подойдя к ней, я аккуратно поцеловала ее в лобик, так чтобы не разбудить и увидела, как даже во сне, улыбка появляется на миленьких детских губках. Улыбка отца! Она казалась таким ангелочком в этот момент, и я просто не могла отвезти от нее глаз. «Кого я обманываю, она же копия Лили, а еще и этот проклятый контракт, да мне ее ни один суд не оставит!» из моих глаз снова потекли слезы. Увидев это, Мила вытолкала меня из детской и, затащив в кухню, усадила меня за стол, а потом поставила передо мной кружку чая.
— Пей! И рассказывай, что случилось! — сказала она.
Я сделала глоток и попыталась успокоиться. Мне удалось это сделать только тогда, когда я допивала кружку и тут же Мила налила мне новую. И наконец, я ответила.
— Это долгая и тяжелая история, и я просто не знаю, что делать, мне этот суд не в жизни не выиграть, а все из-за контракта, а то еще и, наоборот, в тюрьму попаду.
— А времени у меня навалом, — ответила мне подруга — так, что рассказывай, да и адвоката ты уже нашла, эх придется раньше из декрета выйти, но чего не сделаешь ради подруги.
Я удивленно посмотрела на нее, а она только усмехнулась.
— А чего ты удивляешься, у меня есть практика по семейному делу, обычно разводами занимаюсь, и частенько приходится помогать клиенткам детей отсуживать так, что я вполне могу представлять тебя в суде, но сначала ты должна поведать, с чем я имею дело и, что там за контракт такой.
— А ты не боишься нарваться — спросила я, сопротивляясь из последних сил но уже понимая, что все ей расскажу.
— А чего бояться? Волков бояться — в лес не ходить так, что рассказывай, давай!
И я сдалась.
— Ох подруга смотри, потом не пожалей о своем решении, он из богатых, а в нашей стране, богатым все можно — покачала я головой.
— Да рассказывай уже! — прикрикнула на меня подруга.
И я, качая головой, начала свой рассказ.
3
Я приехала в тот центр и меня достаточно быстро приняли, когда я сказала, зачем пришла. Принимала меня женщина, лет тридцати с суровым безразличным лицом. Поговорив со мной немножко, она дала мне анкету и попросила ее запомнить. А когда начала читать результат, ее брови поползли вверх.
— Вы пишете, что вы девственница и у вас нет детей? — спросила она меня.
— Да, — кивнула я, но видя, как сжались ее губы, зачастила — умоляю, дайте мне шанс, я здоровая, крепкая, я смогу выносить и родить здорового ребенка!
— Мне жаль, но коли, у вас нет детей, я не могу вас принять — покачала она головой.
Я встала, собираясь уйти, и тут я сделала то, что никогда бы не сделала, не будь у меня крайней ситуации, я упала перед этой женщиной на колени и взмолилась.
— Умоляю, помогите, у меня сестра умирает, ей всего семнадцать, у нее выпускной через месяц! Мне очень эти нужны деньги, я смогу родить, прошу, не выгоняйте! Дайте шанс!
По моим щекам текли слезы, и я была в отчаянье. Видя это женщина покачала головой, а потом сказала.
— Сядь, и никогда и не перед кем не падай на колени!
Когда я подчинилась, она сказала.
— А теперь расскажи мне, что у тебя случилось.
И я рассказала ей все без утайки, а выслушав меня, она сказала.
— Надеюсь, ты понимаешь, что такую суму тебе никто не даст сразу.
Я еще больше расстроилась, а она вдруг сказала
— Вот что, когда тебя выберут, я дам тебе сто тысяч, которые тебе необходимы для предоплаты, но ты мне их вернешь с десяти процентной надбавкой.
— Т. е. я должна буду вернуть сто десять тысяч? — уточнила я
— Да — кивнула врач.
— А сколько я получу? — снова уточнила я.
— В связи с твоей девственностью и отсутствием детей, ты получишь четыреста тысяч, вместо пятьсот, а в результате у тебя останется еще девяносто тысяч.
У меня не было выбора, ведь эта сделка спасет жизнь сестренке.
— Я согласна!
— Надеюсь, ты понимаешь, что ты станешь женщиной под скальпелем, а ребенок будет не твоим и его придется отдать?
— Да я понимаю!
— Хорошо, тогда иди, сдавать анализы, я сейчас выпишу, что надо и если все будет хорошо, мы подыщем тебе родителей.
Я встала и тут она спросила.
— А ты из Москвы?
— Нет! — покачала я головой.
— Где жить есть? — уточнила она.
— Нет! — опустила я голову.
— Тогда поднимешься на третий этаж и передашь Елене вот это, — она протянула мне лист бумаги, на котором что-то написала — она разместит тебя в центре.
— Спасибо вам! — воскликнула я искренне.
— Иди уже! — отмахнулась она.
Прошло три дня. Я успешно сдала анализы, познакомилась с соседками по палате и теперь ждала, когда для меня найдут родителей. В больницу, где лежала моя сестра, я звонила каждый день и всегда слышала один и тот же ответ.
— Она жива. Но ее состояние медленно ухудшается.
В этот день я сидела в палате с соседками слушала их сплетни.
— А вы слышали, что Рябинины снова ищут мамочку? — спросила Светка, темноволосая девушка лет двадцати пяти. Она уже была беременна и жила тут, так как родители ребенка отказались ее взять к себе.
— Ой, не дай бог, чтобы к ним попасть — перекрестилась Надя, еще ищущая родителей блондинка, лет тридцати.
— А что с ними не так? — спросила я, на автомате, выныривая на пару минут из своих печальных мыслей о сестре.
— Так там мамочка странная, все идеал инкубатора ищет, уже три прерывания беременности сделала, все ей инкубарорши не нравятся! — пожала плечами Света.
Инкбароры — именно так мы себя прозвали, так как по сути именно этим мы и занимаемся, вынашиваем чужих детей.
— Какой ужас! — воскликнула я — Да разве можно убивать жизнь, которую ты создал.
— Нельзя, но проблема не только в этом, девчонок жалко! Если бы выносили, так им бы полную оплату обеспечили, а так только половина! Представляешь, вместо пятисот получить двести пятьдесят!
Я непонимающе смотрела на нее.
— А причем тут деньги! Эти люди убивают жизнь, а ты про деньги! — Покачала головой Надя — Это ж грех, какой на душу берут!
— Не понимаешь? — уточнила Света у Нади, а когда та кивнула, продолжила — А я тебе объясню. Это ты сюда чтобы выжить пришла, а вот та же Юля, как мы с тобой узнали, пришла сестру спасать, и ей деньги нужны, а теперь представь, что она доносила до трех месяцев и беременность прервали! Она вместо трехсот необходимых тысяч получила двести пятьдесят и, где ей еще пятьдесят искать, а? А по счетам платить надо, и долгов куча! Теперь понимаешь?
Надя примолкла, осознавая, что только что сказала Светка, но ответить не успела, дверь открылась и в комнату заглянула медсестричка.
— Юлия, в кабинет к Елене Михайловне быстро! — сказала она
— Ой, тебе, наверное, родителей нашли! — подскочили девочки — удачи!
Я встала, улыбнулась девочкам и на трясущихся ногах пошла в кабинет врача. Подойдя к двери, я глубоко вздохнула и постучала.
— Заходи Юленька! — услышала я голос Елены Михайловны и зашла уже в знакомый кабинет. Там сидели уже знакомая мне врач и молодая пара. Муж, явно бизнесмен, холеный в деловом костюме, с черными чуть длиннее, чем нужно волосами и, что больше всего меня привлекло, серыми стальными глазами, которые будто прожектор высвечивают и выделяют все вокруг. Он был очень красив, и я даже могла позавидовать его жене, если бы не выражение этих изучающих глаз. Они казалось, пронизывали меня до костей, и мне это не очень нравилось, поэтому я посмотрела на его жену. Она была очень красива, эти золотистые волосы и голубые глаза с пухленькими розовыми губками на фарфоровом личике, могли свести сума любого. Но бледность лица и круги под глазами говорили о том, что женщина серьезно больна — проходи, садись, — улыбнулась мне врач и я подошла к свободному креслу и села — вот познакомьтесь, это Лилия и Сергей Рябинины, а это Юленька здоровая, молодая, врач по профессии…