Драконы, стр. 59

— Да, дракон, — сказал Артос, — это я.

— Ты принес мне похлебку?

— Нет, только пару пирогов с тмином.

— Я люблю тминные пироги.

— Тогда я сейчас их отдам.

— Не-е-е-е-ет. — В слабом голосе едва можно было узнать тот грозный рев, который прежде так пугал мальчика.

Но Артос уже шел туда, откуда слышался шепот. В кромешной тьме он двигался на ощупь. Пройдя половину пути, он вдруг за что-то запнулся и упал на колени. Коснувшись пола пещеры, мальчик наткнулся на длинное кривое металлическое лезвие.

— Здесь кто-то был? Кто-то хотел убить тебя? — ужаснулся он.

Не дождавшись ответа, Артос продолжил ощупывать странный предмет: непонятная пластина крепилась к странной формы металлическому основанию.

С помощью осязания он понял то, что не мог ранее разглядеть во тьме. Рот сам произнес слова, которые разум не хотел слышать:

— Да это же коготь дракона!

Артос перепрыгнул через железную лапу и протиснулся в щель в скале, откуда исходил неясный свет. Там, в небольшой нише, на тюфяке из соломы лежал старик. Подле него в очаге догорал огонь, вокруг стояли шкафчики с разноцветными склянками: розовыми, зелеными, золотистыми. На стене висели странные шестерни с прикрепленной к ним рукоятью.

Старик приподнялся на ложе.

— Пендрагон, — сказал он, стараясь улыбнуться, — мой сын.

— Старый Линн, — сердито отозвался Артос, — никакой я не сын тебе.

— Жил когда-то один человек, — Линн начал рассказывать историю, не обращая внимания на гнев Артоса, — которому очень хотелось постичь Истину. Он бродил из края в край и везде искал ее.

Начало истории заинтересовало мальчика, так что он позабыл свой гнев и стал слушать.

— Он не нашел ее ни на морском берегу, ни в тихой долине, ни среди озер, ни в пустыне. Наконец Истина явилась ему темной ночью в пещере на вершине холма. Она предстала в образе дряхлой седой и беззубой старухи со слезящимися глазами. Но когда она позвала его в пещеру, ее голос звучал так мелодично и прекрасно, что наш герой тут же понял, что нашел Истину.

Артос нетерпеливо кашлянул.

Старик между тем продолжал:

— Он провел с ней год и один день и научился всему, что она знала. И когда пришло время уходить, тот человек сказал: «Госпожа Истина, мне пора вернуться домой, но я хочу отблагодарить тебя. Могу я что-нибудь для тебя сделать?»

Линн замолчал. Затянувшаяся тишина казалась непроницаемой, как стена.

— И что она сказала? — решился наконец спросить Артос.

— Она ответила: «Когда будешь рассказывать обо мне, говори всем, что я молода и прекрасна».

На мгновение Артос опешил, потом рассмеялся:

— Да уж, очень похоже на Истину.

Линн приподнялся и жестом пригласил мальчика сесть рядом. Артос сделал вид, что не заметил этого.

— Скажи мне, стал бы ты в течение семи месяцев слушать поучения старого аптекаря, страдающего припадками?

— Ты лгал мне.

— Нет, не лгал. Ты сын дракона.

Артос отвернулся от старика и тихо, но вполне отчетливо сказал:

— Я… не… твой… сын…

— Быть может, не я носил тебя в чреве, — сказал старик, — зато я принес тебя в замок сэра Эктора и ждал, когда ты захочешь обрести мудрость. Впрочем, тебя куда больше интересовали мечи и копья. Тут мне нечему было научить тебя.

Старик ослабел и тяжело вздохнул.

Артос не оглянулся и лишь сердито воскликнул:

— Но я верил в дракона!

Линн ничего не ответил.

— Я полюбил дракона.

Когда тишина в пещере стала оглушительной, Артос наконец обернулся. Старик неподвижно лежал на боку. Слезы сами собой покатились по щекам мальчика. Он подбежал к Линну, сел рядом и крепко обнял его. Старик тут же открыл глаза.

— Так ты принес мне похлебку? — спросил он.

— Я… — Артос всхлипнул. — Я принес пироги с тмином.

— Мне, конечно, нравятся тминные пироги, — сказал Линн, — но неужели тебе на этот раз не удалось стребовать похлебки у старой чесночницы Мэг?

От удивления Артос открыл рот:

— Как ты узнал о ней?

Старик улыбнулся, обнажив желтые зубы, и прошептал:

— Я великий мастер загадок! Я хранитель мудрости! Я слово и свет! Я был, есть и буду всегда!

Потом, помолчав немного, добавил:

— Я дракон!

Артос улыбнулся и взял старика на руки. Линн оказался совсем легким. Мальчику подумалось, что, вероятно, у старика все кости полые, как в крыльях у птиц.

Под дальним сводом пещеры была дверь, Линн велел идти туда. Проем украшали резные руны. Дальше вел длинный коридор с множеством дверей. Откуда-то издали доносилось протяжное пение.

Артос посмотрел на старика и прошептал:

— Да, я все понял. Ты и вправду дракон. А я мальчик дракона. Но я не позволю тебе умереть прямо сейчас. Прежде ты должен научить меня всем своим премудростям.

Старик широко улыбнулся, достал у Артоса из-за пазухи пироги, съел один из них сам, а потом заботливо и в то же время очень решительно запихал второй пирог мальчику в рот.

Марго Ланаган

ЧУДЕСНАЯ ДЕВУШКА [25]

Марго Ланаган родилась в Ньюкасле, штат Новый Южный Уэльс, Австралия, и получила диплом бакалавра истории в Сиднейском университете. В течение десяти лет Ланаган являлась внештатным редактором, сейчас она зарабатывает на жизнь написанием технических текстов. Ланаган опубликовала нескольких фантастических романов для молодежи и подростков, среди них «Дикие игры» («Wild Game»), «Матросы с танкера» («The Tancermen») и «Проходя через Альберта» («Walking Through Albert»). Писательница также участвовала в двух подростковых межавторских проектах и выпустила три сборника рассказов: «Белое время» («White Time»), «Черный сок» («Black Juice»), получивший Всемирную премию фэнтези, и «Красные пики» («Red Spikes»). Недавно увидел свет фантастический роман Ланаган «Лакомые кусочки» («Tender Morsels»), удостоенный Всемирной премии фэнтези и вошедший в число призеров премии Принца. В настоящее время Ланаган работает над новым романом «Невесты с острова Роллрок» («The Brides of Roll-rock Island») и сборником «Урановое сырье» («Yellowcake»). Писательница живет в Сиднее, Австралия.

Я с яростью набросилась на комок теста, представляя себе, будто это голова Капитана; я награждала злобными тумаками появлявшиеся в нем «глаза» или «рот». Навлекла на них позор — молчать, затыкала я «рот». Я ему больше не дочь — за эти слова еще удар. Его дочь? Я принадлежала самой себе; я не была его вещью. Если я кому-то и обязана была повиноваться, так это Клепперу; ему принадлежало больше моего тела и души, чем отцу, — то, о чем отец не желал знать. Я была женой Клеппера во всем, кроме имени; часть его плавала внутри меня, медленно росла, готовя им еще больший позор…

Шлепок, вмятина — и я выбросила из головы мысли об этом. Редди рассказывала свою очередную историю, чтобы Амбер и Роупер не болтали за шитьем, — эта была о рыбачке и короле, и я тоже начала слушать, чтобы не думать о будущем, чтобы отвлечься от своих тревог и страхов. И вскоре меня захватила история бедной девушки: как надменно она вела себя с королем и как ей повезло, что он не повесил ее за это! Вдруг в дверях показался Капитан — сплошные кожаные доспехи и ярость. Он даже не снял шлема, потому что зашел в дом всего на минуту.

— Пошли со мной, — велел он. — Я тебе кое-что покажу. — Он набросился на меня так стремительно, что я не успела увернуться. Он схватил меня за руку, оторвал меня от моего занятия и вытолкал за дверь, не дав мне времени отмыть руки, облепленные тестом и мукой. — Я покажу тебе, что бывает с девками, которые не делают, что им приказано.

Редди привстала, Амбер и Роупер повернулись ко мне, словно близнецы, но я знала, что они не помогут, просто будут смотреть, открыв рты. Они никогда не спорили с ним, не задавали вопросов. Они не собирались меня спасать. Мы оказались на залитой солнцем улице, я — как была, в переднике, в муке. Я стряхнула руку отца, но он снова поймал меня за локоть, грубо, чтобы все видели, что он мой хозяин.