Драконы, стр. 134

Штырь едва заметно пожал плечами:

— Появилось неотложное дело.

Кога кивнул. Они в молчании дожидались, когда появится чай. Лаура вкатила низкий столик и поставила между мужчинами, налила им чаю в маленькие чашки из костяного фарфора. И только выпив по первой чашке и налив по второй, они перешли к делу Штыря.

Сидя рядом, Лаура сбоку наблюдала за ними, поражаясь тому, насколько они сейчас похожи. Она внимательно слушала, пока Штырь излагал проблему, возникшую у Диггеров, затем, пробормотав себе под нос что-то о «рабах и гейшах», она принесла тушь, пергамент и кисть, чтобы гость мог быстро набросать изображение дракона с карточки, оставленной на теле Никки.

— Почему, стоит только хоть словечком обмолвиться о наркотиках и драконах, как тут же все уверены, что виновата Новая Азия? — спросил Кога, когда Штырь закончил.

— Возможно, это как-то связано с вашими якудза и тонгами? — ответил вопросом на вопрос Штырь.

— Существуют и другие драконы…

— Меня интересует только этот, — перебил его Штырь.

Кога кивнул:

— Хорошо. Как мне кажется, это дракон тонга Чо, которым управляет Билли Ху. По крайней мере, был раньше. Я видел такое изображение на посуде в их игорном заведении.

— Вот не думал, что ты играешь, — удивился Штырь.

— Я не играю. Но посмотреть иногда люблю.

— Ясно. Спасибо.

Штырь начал подниматься, однако Кога протянул через стол руку, удерживая его:

— Так ты никогда не забудешь? Что тебе надо, чтобы забыть?

— Можешь вернуть Онису?

Кога покачал головой:

— У меня не было выбора.

— Думаешь, я этого не знаю? А то с чего бы, по-твоему, нам до сих пор общаться?

— Я просто подумал… если пройдет достаточно времени…

— Не валяй дурака, Шоки, времени прошло пока слишком мало. — Штырь коротко кивнул Коге, затем встал из-за стола. Он стоял, возвышаясь над Лаурой и сэнсэем. Посмотрел на Лауру. — Спасибо за чай, для гадзин [41]ты подала его по-настоящему хорошо.

Прежде чем Лаура нашлась что ответить, он уже вышел, закрыв за собой дверь. Она слышала, как он надевает на площадке ботинки, но дождалась звука удаляющихся шагов, прежде чем спросить:

— Что все это значит?

Кога покачал головой:

— Как я уже сказал, это давешнее недоразумение.

— Но кто такая эта Онису, о которой он говорил? Почему он так сердит на тебя, Кога?

— Онису была женой Штыря, очень давно.

— И она… она умерла?

Кога кивнул:

— Ее убил Шоки.

— Но ты же… — Лаура не смогла договорить.

— Я знаю, — сказал Кога. — Поверь мне, Лаура, знаю.

Лаура поняла, что на самом деле предпочла бы никогда не слышать об этой тайне.

— Она была демоном? Как я?

— Нет. — Кога передвинулся и сел рядом с ней. Взял ее за руку. — Существуют драконы, — произнес он, — которые являются здесь хранителями мира, Лаура. Драконы земли и огня, воды и воздуха — духи-хранители. Они обитают в человеческих телах, и маленькие участки этого мира подпадают под их защиту. Но иногда духи-хранители становятся слишком бесцеремонными, понимаешь? Они становятся такими, какой могла стать ты, если бы не научилась управлять своим демоном.

— Жена Штыря была таким драконом?

Кога кивнул.

— Тогда кто же такой Штырь?

Кога долго не отвечал. Когда он наконец заговорил, то так тихо, что Лауре пришлось придвинуться ближе, чтобы разобрать слова.

— На самом деле я не знаю, — признался он. — Знаю только, что когда-то он был моим другом.

— Как ты мог это сделать? — спросила Лаура. — Как ты мог ее убить?

— Ты не понимаешь, — качнул головой Кога. — Я сделал это ради него. Он нес за нее ответственность, точно так же как она — за него. Но сам он не мог этого сделать. И мне пришлось действовать вместо него.

Лаура вспомнила того демона, каким была. Вспомнила, как умоляла Когу, чтобы он, если не сможет спасти, убил бы ее, пока она не причинила зла кому-нибудь еще. Лаура вздрогнула. Вспоминать об этом она не любила. Поглядев на Когу, она поняла, что он тоже вспоминает. Она положила голову ему на плечо.

— Кажется, я понимаю, — сказала она.

Кога ничего не ответил. Он просто крепче прижался к ней, ища утешения.

V

Получилась высокая одинокая нота.

Берлин сидела на заднем крыльце Дома Диггеров, наигрывая на одной из гармошек Джо До-ди-ди, которая могла издавать такие высокие звуки, какие были не под силу голосовым связкам. Пока она играла, день угасал. Она ни о чем не думала, просто вспоминала. И ждала. Спустя некоторое время Берлин отложила губную гармошку и закурила сигарету.

Она ждала, пока не закончится день. Ждала, когда наступит ночь, когда оживет город Драконов. Джо пошевелился в кресле рядом с ней, но Берлин даже не повернула головы.

— Это долгий одинокий путь, — произнес наконец Джо.

Берлин выпустила струйку сине-серого дыма, рассматривая горящий кончик сигареты.

— Ты о чем?

— О возвращении.

— С чего ты взял, будто я добиваюсь чего-то большего? Может, я просто хочу узнать, что происходит, и остановить это?

— Иначе ты не была бы Берлин. Штырь поможет тебе?

Она пожала плечами:

— Он выясняет, я выясняю.

— И кто выяснит первым, получит приз?

Берлин медленно повернула голову:

— Что ты пытаешься мне сказать, Джо?

— Ничего. Просто… мы делаем хорошее дело, помогаем людям и все такое. Мне приятно сознавать, что я кому-то полезен, пусть это всего-навсего беглые панки и бомжи.

— Так должно быть и впредь.

— Но все равно уже не будет по-прежнему, — возразил Джо.

— Это не я начала.

— Никто тебя и не винит, Берлин. Я просто рассуждаю. Мыслю вслух.

Берлин метнула окурок на землю под крыльцом.

— Тебе вредно думать, неужели забыл? Сам мне говорил. Тот, кто много думает, не может играть блюз.

— Речь сейчас не о музыке, Берлин. Я говорю о том, что нам делать дальше, где мы окажемся, когда все это закончится.

Берлин вздохнула и поднялась:

— Мы изменимся, но это не обязательно к худшему, Джо. Мы все равно будем и дальше помогать людям.

— Каким людям? Сегодня на бесплатный ужин пришло полдюжины бродяг. Это конец. Люди напуганы. Уже ходят слухи, что там, где Диггеры, находиться небезопасно.

— Вот поэтому-то я и собираюсь что-нибудь предпринять.

Она ушла с крыльца раньше, чем Джо успел ответить, и направилась под навес, откуда выкатила свой мотороллер. Солнце почти село, опустилось за западную границу Граньтауна. Расчищенная площадка вокруг Дома тонула в тенях. Берлин оглянулась на Дом. Джо прав. Сегодня на ужин почти никто из бродяг не пришел, и ночевать у них никто не собирается.

Поэтому-то так тихо.

Она завела мотороллер. Шум мотора показался слишком громким в этой тишине. Берлин увеличила обороты и рванула через грязный двор на улицу. Когда она уже выкатывалась на асфальт, от густой тени под брошенным фургоном отделилась маленькая фигура и замахала Берлин.

Берлин одной рукой нажала на тормоз, останавливая мотороллер, а вторую положила на рукоять ножа. Но оставила нож в покое, как только увидела, кто перед ней.

— Привет, Берлин.

— Привет, Гамен. Как дела?

Гамен была одной из подопечных Сэмми, жила вместе с остальными детьми в старом заброшенном доме, откуда Сэмми управлял Пэками. Детишки Сэмми встречались в Сохо повсюду, доходя до Гавани торговцев и Риверсайда, — обросшие маленькие волчата в обносках, ищущие поживу на улицах и везде, где только возможно. Время от времени они появлялись в домах Диггеров, хотя Сэмми это не одобрял. Диггеры предоставляли ночлег всем желающим, и Сэмми вовсе не был в восторге, когда его волчата якшались с беглецами Чистокровок, которые появлялись в ночлежках с такой же регулярностью, как и другие уличные дети.

— Я слышала о пожаре в Жестяном городе, — сказала Гамен.

Она подняла на Берлин большие грустные глаза. Не многие могли отказать этой девчушке, когда она просила милостыню, — устоять перед такими глазами просто невозможно.