Рождественская мистерия, стр. 28

И тут Иоанн повесил трубку.

Иоаким слонялся по дому до самого прихода мамы и папы. А когда они наконец появились, ему пришлось вновь и вновь пересказывать телефонный разговор с Иоанном, так как папа хотел убедиться, что Иоаким ничего не забыл рассказать им.

— Элизабет Тебазилэ, — хмыкнул он. — Не может быть, чтобы кого-то так звали.

Но были и другие вопросы, над которыми задумался Иоаким. Ему было известно, что беженец — это тот, кто вынужден бежать из своей страны, потому что там идет война и жизнь становится невыносимой. Но он никогда не слыхал о беженцах из Вифлеема.

Папе пришлось снова рыться в атласе. И он рассказал сыну, что многим людям из деревень, расположенных вокруг Вифлеема, пришлось покинуть свою страну, потому что там шла война. Многие лишились всего своего имущества и попали в такую нужду, что вынуждены были жить в лагерях для беженцев.

— Тогда к ним должен был прийти на помощь какой-нибудь добрый самаритянин, — сказал Иоаким. — Потому что Христос учил людей помогать друг другу в беде. К тому же повсюду на земле должен быть мир. Ведь основной смысл Рождества — в провозглашении мира на всей земле.

18 ДЕКАБРЯ

...Царство Божие открыто для всех,

даже для тех, кто путешествует без билета…

Иоанн позвонил Иоакиму и сказал, что находится где-то в пустыне. Иоаким пригласил его прийти к ним в гости на чашку кофе, но Иоанн ответил, что Рождество еще не наступило и что Иоаким должен научиться ждать.

И мама, и папа не сомневались, что это Иоанн сделал волшебный календарь. Папа сказал, что этот старый продавец роз — хитрая лиса, а мама назвала его таинственной личностью. Из них троих только Иоаким был уверен, что та Элизабет, которая находилась на пути в Вифлеем, чтобы поклониться младенцу Иисусу, и та, которая была сфотографирована в Риме, — одна и та же девушка.

Элизабет Хансен исчезла в 1948 году. Если ей тогда было семь лет, то вполне вероятно, что в начале шестидесятых годов она была уже взрослой женщиной.

Но почему Иоанн точно не знал, как звали даму на фотографии: Элизабет или Тебазилэ? Может быть, Элизабет стала произносить свое имя справа налево, когда пришла в Вифлеем, чтобы оно звучало на палестинский лад?

Папе не понравилось, что Иоаким открыл окошко в волшебном календаре, не дождавшись, пока встанут они с мамой. 18 декабря папа сам пришел в комнату Иоакима и разбудил его. Он напомнил, что до Рождества остается всего неделя и что нужно поскорее открыть очередное окошко, а то ему надо спешить на работу.

Сегодня на картинке была изображена толстая короткая палка, на конце которой был приделан сверкающий золотой шар.

— Это скипетр, — объяснила мама. — Скипетры принадлежали королям и императорам и служили символом власти. Этот круглый шар означает солнце.

Иоаким развернул тоненькую бумажку, которая выпала из календаря, и стал читать вслух маме и папе. Они же сели на кровать по обе стороны от него.

Император Август

Семь овец, четыре пастыря, два священных царя, три ангела Господних и маленькая девочка из Норвегии мчатся через Фракию и устремляются к Константинополю, расположенному в бухте Золотой Рог между Мраморным и Черным морями. Скорее, скорее в Вифлеем. Прошло пятьсот лет с того времени, как в хлеву родился младенец Христос, которого завернули в тряпицу и положили в ясли, потому что в гостинице для Марии и Иосифа не нашлось места. Но эту историю знают уже почти во всем мире.

Наши пилигримы останавливаются перед городскими воротами, у которых стоят стражники. Те вынимают из ножен мечи и поднимают копья, прежде чем к воротам успевают подойти первые овцы. Тогда ангел Серафиил опускается между стражниками и животными.

— Не бойтесь, — говорит он стражникам. — Мы идем в Вифлеем, чтобы приветствовать приход в мир младенца Иисуса. Вы должны пропустить нас.

Стражники тут же бросают оружие и падают ниц. Один из них делает знак, приглашающий наших странников войти в ворота. И вскоре вся процессия проходит через ворота в толстых городских стенах.

Было раннее утро, и город еще не пробудился к жизни. Паломники остановились на вершине холма, откуда открывался красивый вид на гавань и пролив Босфор, который отделяет Европу от Азии. Пролив довольно узкий: стоя на одном берегу, можно обозревать другой. На переднем плане они увидели строящуюся церковь.

— Время — год четыреста девяносто пятый, — говорил Эфириил. — Первоначальное название этого города — Византия, но в лето Господне триста тридцатое от Рождества Христова император Константин провозгласил этот город столицей Римской империи. При нем он назывался новый Рым, а позднее стал Константинополем, потом город снова обрел свое греческое имя — Византия. По прошествии тысячелетия, в тысяча четыреста пятьдесят третьем году, город завоевали турки и дали ему имя Стамбул.

— А эти стражники слышали о Христе? — спросила Элизабет.

— Скорее всего — да. Еще в триста тринадцатом году император Константин разрешил христианство, хотя сам крестился только перед смертью, через несколько лет, в триста восьмидесятом году, христианство стало официальной религией на территории всей Римской империи.

Элизабет удивилась словам ангела.

— И как только ты умудряешься помнить все эти столетия? — спросила она.

— Это совсем нетрудно, ведь мне приходится всего-навсего следить за стрелками на моих ангельских часах. А так как нас, небожителей, не волнуют секунды, минуты, часы и дни, то со столетиями вполне можно разобраться. Следующий важный для нас год — триста девяносто пятый, то есть ровно сто лет назад. Тогда Римская империя была разделена на две части, а Константинополь стал столицей Восточной Римской империи.

Тут подошел ангел Серафиил и, указав вниз, на красивую церковь, произнес:

— Эта церковь называется базилика, и построена она во славу божественной мудрости императором Константином. Через несколько лет она сгорит, но на том же месте будет снова воздвигнута прекрасная церковь — Софийский собор. На много столетий собор станет символом этой страны.

Квириний начал покашливать.

— Нам нужно переправиться через Босфор, — сказал он. — До Сирии не так уж и далеко. Дикси!

Навин ударил посохом о землю:

— В Вифлеем! В Вифлеем!

Они пробежали через весь город и вскоре уже были у бухты Золотой Рог. На краю причала их встретил величественный человек в роскошной одежде со сверкающим скипетром в руке, в другой он держал очень толстую книгу — свиток.

Умораил был уже тут как тут — порхал рядом с ним, собираясь сказать «не бойся», но этот роскошно одетый человек не обращал ни малейшего внимания на ангелочка.

Он направился прямо к нашим паломникам.

— Я император Август и намерен переправить вас через Босфор. Я повелеваю вам безропотно принять мое решение.

Он показал вниз, на лодку под большими парусами. Овцы уже начали прыгать на борт.

— Значит, ты тоже один из нас! — провозгласил Эфириил.

Элизабет повернулась к ангелу и сказала:

— А я и не знала, что император Август был христианином.

По лицу ангела пробежала загадочная улыбка.

— Дело в том, что старый римский император невольно оказался участником событий Евангелия, как бы своего рода безбилетным пассажиром... А царство Божие открыто для всех, даже для тех, кто путешествует без билета.

Элизабет подумала, что эти слова ангела словно бы еще больше раздвинули границы царствия небесного. И она сложила и эти слова в своем сердце.