Маска Для Весов (СИ), стр. 19

Тётя Клава была нашей соседкой в Доме артиста. Ну, в бараке, который носил такое гордое название. Сейчас этого Дома и в помине нет. На его месте - огородно-садовое подворье женского монастыря, восстановленного совсем недавно. А раньше...

Эх, какой это был Дом... Сюда "ссылались" приехавшие на стажировку артисты и драматического, и музыкального театров. Тётя Клава была одной из первых его жительниц. Приехала из Одессы, из балетного училища, вышла здесь замуж, да так и осталась, когда муж умер. Не уехала, хотя в Одессе у неё многочисленная родня. Сейчас живёт на другом конце города. В двухкомнатной квартире. Двое её детей разлетелись по необъятным просторам России, но время от времени наезжают погостить у матери.

Тётя Клава ещё в нашем с Инной детстве была пенсионеркой, хотя на полставки и продолжала работать балетмейстером. В бараке она жила между нашими комнатками, так что прекрасно знала нас. С её протекции мы даже ходили заниматься в балетный класс. Правда, она совершенно спокойно принимала факт, что балерин из нас не сделать. Инна в ту пору была пышкой, а я больше увлекалась гимнастикой и частенько висела на турниках нашего двора. Но, как говаривала тётя Клава, слава Богу, что хоть научила нас обеих ходить так, как должны ходить настоящие женщины, а не какие-то согбенные тётки с хозяйственными сумками.

Мы могли приезжать к ней в любое время, и в любое время нас встречала маленькая худощавая женщина с гордой осанкой.

Как это произошло и сейчас.

- Девочки! - радостно воскликнула тётя Клава. - Как я рада вас видеть! Раздевайтесь и проходите!

И она поспешила на кухню - готовить чай. А мы с завистью переглянулись: эту восьмидесятилетнюю даму со спины спокойно можно спутать с девицей, у которой завидная талия и уверенно расправленные плечи - чуть назад.

А мы сняли верхнюю одежду и пробежались по всем двум комнатам квартиры, трогая так хорошо с детства знакомую старинную мебель и словно здороваясь с нею, как и с картинами на стенах. Особенно почтительно мы стояли у портрета тёти Клавы - где она изображена художником одетой в восточный костюм из Равелевского балета "Болеро". Какая она всё-таки... И художник уловил это её обаяние сильной личности: прекрасная и загадочная, черноволосая девушка сидит на коленях, прикрываясь от зрителя краем покрывала, чуть исподлобья взглядывая огромными, слегка подведёнными глазами.

Вскоре мы сидели за круглым столом - несбыточной мечтой моей мамы - и весело болтали обо всём на свете. Тётя Клава обладала одним особенным свойством - почти детективным: она умела из реплик вытащить заинтересовавшую деталь или информацию и раскрутить её до целого рассказа.

Зная об этом, я проболталась намеренно. С восторгом сообщила, что получила, благодаря Инне, сразу две работы, а потом упомянула, что видела своего будущего нанимателя среди байкеров. Тётя Клава, естественно, сразу потребовала подробностей. Как и заинтригованная Инна.

Так, между нами, девочками, я рассказала про весь воскресный вечер. Дотошные слушательницы вытащили из меня всё. Потом долго сидели, блестели глазами на меня, довольно улыбаясь, словно сами пережили все приключения. И, наконец, тётя Клава сказала именно то, чего я от неё ждала:

- Ну-ка, девочки, сдвиньте стол в сторону. Посмотрим, как ты двигаешься.

Оказалось, как корова. Пока танцевала, думала - летаю. Тётя Клава раскритиковала каждое движение так, что жарко стало. Но я, стоящая с понуренной головой, коварно и втихомолку радовалась. И правильно делала. Душа балетмейстера не выдержала.

Тётя Клава достала старинные пластинки, нашла проигрыватель - Боже мой! - у неё сохранился "моно"! И принялась ставить мне танец. Мало того, убедившись, я уже более-менее двигаюсь, показала несколько других движений. Правда, даже выучив их, я даже думать боялась, что такие откровенные движения смогу повторить хоть с кем-то.

Вечер с тётей Клавой прошёл просто замечательно. Когда мы с Инной засобирались, мы были счастливы! И уходить не хотелось - совсем как в детстве, когда мы обе забегали к тёте Клаве и она нас угощала сгущёнкой: почему-то у неё сгущёнка казалась всегда вкусней, чем та, что покупали наши родители.

- Девочки, не забывайте тётю Клаву, приходите чаще, - напомнила она. - Яна, за тобой рассказ, как там будет следующая ваша встреча на той, как ты её назвала, базе. И ещё, девочки. Давно хотела вам подарки сделать, да всё забывалось. Вот.

И она протянула нам два пакета. Мне - обычный, с какими ходят в магазины. Инне - тоже пакет, но огромный, плоский и почти квадратный.

- Посмотрите дома. В какой-то мере это презент с надеждой на ваш будущий визит.

- Спасибо, - первой опомнилась Инна.

Мы поблагодарили, не отказываясь: тётя Клава терпеть не могла традиционных "Ну что вы, не надо!", после чего раскланялись, и она закрыла за нами дверь.

Уже в машине Инна радостно сказала:

- Если это то, о чём я думаю...

- А о чём ты думаешь?

- Мне всегда нравилась одна картина в её квартире. Тётя Клава же очень внимательная. Мне кажется, она её мне и подарила.

- Посмотрим?

- А давай.

Мы отъехали в сторонку и нетерпеливо распотрошили громадный пакетище.

Инна взвизгнула от восторга. Кусочек леса: стройные берёзы и сосны, полянка и пень, вокруг которого - россыпь грибов и блёклых листьев. Я засмеялась, без слов подруги сообразив, что тётя Клава угадала желание Инны.

- А у тебя? Покажи!

Мы, увлечённые своими подарками, как две девчонки, нетерпеливо раскрыли мой пакет. Там оказались два свёртка. Один, побольше и помягче, я осторожно развернула и потянула тёмно-красный в вечернем свете шёлк, спадающий поблёскивающими волнами и словно обвивающий руки.

- Что это... - прошептала Инна.

- Моё платье.

Прикусив губу, я полностью вытащила тёмно-красное платье. Шёлк и кружева. Как обещала Искандера. Мне показалось - у меня сердце остановится, когда ткань мягко скользнула по рукам. Плотный шёлк - подол понизу неровный, будто небрежно порезанный. Лиф - в тонких кружевах.

- Откуда у неё такое?

- Забыла? Мы же смотрели фотоальбомы. Артисты от музтеатра раньше много ездили с концертами по разным городам, посёлкам и деревням. И у каждого был свой отдельный номер. Тётя Клава танцевала фламенко.

- Значит, во втором свёртке...

- Точно. - Я потрогала неразвязанный свёрток. - Туфли. Инн, я ведь теперь до гроба её должница. Такая щедрость...

Инна взглянула на меня с улыбкой.

- Ты знаешь, а ведь она счастлива, что отдала платье тебе. Для неё это история, прошлое. И ей приятно будет, если платье снова будет... живым. Только... Только ведь ты с Арсением должна танцевать в маске?

- Должна...

- Яна, спокойно. Давай-ка я посмотрю этот цвет на ярком свету. Ага... Он похож на цвет моего шейного платка. Дня через два перезвонимся, и я оставлю тебе в мастерской кружевную маску. Условие одно.

- Не томи - какое?

- Твой рассказ, как пройдёт вечер, как ты и обещала тёте Клаве.

Я обняла Инну, она - меня. Везёт мне с подругой.

9

По моей просьбе, Инна высадила меня чуть выше нужной остановки. Придётся спускаться пешим ходом, но ничего страшного: мне надо бы заглянуть в один маленький продуктовый магазин, в котором, единственном в нашем микрорайоне, продаётся овсяной хлеб. Мама приезжает послезавтра - она любит этот хлебушек. Вот я и заскочила узнать, будет ли привоз завтра вечером и привезут ли овсяной.

Выйдя из магазина, я зашагала вниз, к дому. А хорошо в подробностях знать свой микрорайон, идти по тропкам между домами, сворачивая за углы, за которыми незнакомый с местностью мгновенно растеряется и заблудится... Идёшь, снег поскрипывает под ботинками, тучей ленивых морозных мух посвёркивает вокруг фонарей. Хорошо... Главное - не забывать поглядывать, не попадаешь ли на переходах на скользкую дорожку от машинных колёс.