Клетка с открытой дверцей, стр. 10
Я его люблю, понял Ицки, определившись, наконец, с таинственным чувством, умостившимся в груди. С самого начала Токива значил для него больше, чем кто бы то ни было. Вот почему Ицки подарил ему ту акварель. Надо сдаться.Токива любил прежнего Ицки, а не лощеную куклу, которая смотрела сейчас на бледное небо из окна роскошной темницы. Страсть, будучи отвергнутой, давно отгорела.
Даже если Токиве нет больше до него дела, Ицки не хотел, чтобы между ними осталась злая обида. Избавиться от пустых надежд, спрятать воспоминания туда, где их никто не отыщет... И если случится чудо, и Токива вернется, встретить его как взрослый, здравомыслящий человек.
Через три года Токива снова появился в Японии.
С порядочного расстояния Ицки наблюдал, как он отдает дань вежливости Ямабэ, здоровается с Касаокой. На Ицки Токива даже не взглянул.
Ученики Ямабэ говорили, что Токива сделал себе имя в Европе и намеревается открыть на родине собственную мастерскую. Ицки радовался его успеху и сожалел, что теперь для Токивы никто.
Если б он мог признаться! Скульптор, конечно, пошлет его далеко и надолго (и будет совершенно прав), зато все встанет на свои места. Но уже поздно пытаться что-либо изменить.
Глава 5
Снился хороший сон, и что-то приятно холодило лицо. Было так здорово, что Ицки даже вздохнул, неохотно поднимая ресницы. Но окончательно сбросив дремоту, он почувствовал свинцовую тяжесть во всем теле. Голову и вовсе будто туманом затянуло. Он смотрел в потолок и силился сообразить, где он и что с ним произошло.
- Как самочувствие? Пить не хочешь?
Ицки медленно повернулся на голос и судорожно сглотнул. На подушке рядом с кроватью сидел Токива. Ицки шарахнулся прочь, однако каменно-тяжелые ноги не пускали. Он опустил глаза, увидел гипс и вспомнил, почему не может двигаться.
- У тебя только одно на уме - как бы себе навредить, - вздохнул Токива, удерживая Ицки на постели.
Он подобрал с пола полотенце и снова уселся на подушку.
Ицки покосился на свою пижаму - на несколько размеров больше, чем надо, но удобная. Чья она, интересно? Лица коснулась прохладная рука. Ицки дернулся. Токива взял его за плечи и прижался лбом к его горячему лбу. Жесткая ладонь прошлась по волосам, легла на затылок.
- У тебя жар, поспи еще. Все равно метель...
Легкий поцелуй в нижнюю губу. В ушах заворочался низкий гул, в памяти всплыли слова.
Ты всего-навсего одна из моих вещей.
Воспоминания накрыли ледяной волной.
- Когда окончишь свою работу, поедешь со мной к Ямабэ? - бесцветно спросил Ицки.
Токива помрачнел, но молодой человек смело продолжал:
- Помнишь, мы разговаривали вчера? Если надо, за нами отправят машину, это не проблема. Кстати, можно еще раз от тебя позвонить?
Токива молча сверлил его взглядом.
- Я работаю, - раздраженно сказал он. - Не собираюсь бросать на середине только из-за того, что ты сюда явился.
- Но...
- Мне нужны две недели, - отрезал Токива. - Потом я поеду.
Скульптор был не в настроении торговаться, и Ицки проглотил возражения. Ямабэ поймет: Токива не может все оставить и сорваться к нему. Хоть и будущий наследник, он не входил в личное окружение сэнсея. К тому же, Ямабэ, пусть и безнадежно больной, пока чувствовал себя удовлетворительно.
- Хорошо, я передам Ямабэ, - холодно сказал Ицки.
Он старался держаться отстраненно, но теплое тело - так близко - мешало сосредоточиться. Стиснув зубы, Ицки принялся высвобождаться из рук Токивы.
- Извини, но я хочу уехать сегодня.
- Дороги как стекло, - скучным голосом сказал тот. - Прогноз обещает еще день снегопада. Такой вьюги, говорят, несколько лет не было.
- Но...
- Такси не доедет, забыл? Самоубийц нет. Или ты пешочком?
Ицки перевел взгляд на окно: там было белым-бело. А дорога? В рытвинах, извилистая... Кое-где и ограды нет, обочины засыпаны. Машина не пройдет, не говоря уж о сломанных ногах...
- Будешь им глаза мозолить. Не думаю, что там соскучились по смазливой куколке, которая лишь на одно и годна - таскаться по презентациям с Ямабэ под ручку.
Издевки уязвляли до глубины души.
- Ты прав, - кротко согласился Ицки. - Только я и по тебе не слишком соскучился. Пусть меня заберут.
Может, Токиве и нужны две недели, чтобы закончить работу, но Ицки то необязательно при этом присутствовать. Он объяснит Касаоке погодные условия, и они пришлют кого-нибудь на внедорожнике.
- На службу рвешься? - хмыкнул Токива. - Разве твои обязанности не сидеть и взор услаждать? Этим ты и здесь прекрасно можешь заниматься. Еще и лучше: Ямабэ с тобой сюсюкаться не будет.
Ицки остолбенел.
- Или ты специально меня от дела оторвать хотел? - прищурился скульптор, хватая его за подбородок.
Ицки молчал, но Токива с ним еще не закончил:
- Две недели. И эти две недели ты проведешь тут. А Ямабэ я сам позвоню.
И он ушел.
Ицки сидел прямо, пытаясь унять сердцебиение.
Еще и лучше: Ямабэ с тобой сюсюкаться не будет.
Кости ныли, на запястьях остались темные отметины.
Я больше не могу, подумал он. Нахлынула одуряющая слабость. Он устроил ноги поудобнее, откинулся на подушку. И засмеялся. Но звуки своего же полуистерического хихиканья испугали - он закусил губу, чтобы успокоиться.
Секса с Ямабэ у Ицки никогда не было, хотя он давно перестал считать тело своей собственностью. Впрочем, как ни крути, их отношения явно отдавали извращением.
Кто бы говорил. Чтобы согласиться на такие отношения, уже надо быть извращенцем.
Ицки зарылся в одеяло и прикрыл глаза. Простыни пахли любимыми сигаретами Токивы. Ицки никогда не надоел бы этот аромат. И плевать, в результате каких событий он получил возможность его вдыхать.
Глава 6
Позже Токива отнес Ицки в гостиную и поставил перед ним поднос. Молодому человеку кусок в рот не лез, но он понимал, что Токива все равно заставит его поесть, и кое-как осилил полпорции.
- Всё? - хмуро спросил скульптор.
Ицки кивнул. Пустую посуду сменила чашка чая.
- Спасибо. Прости за беспокойство...
Токива приподнял бровь, но общее выражение лица не изменилось.
Ицки тихонько пил чай. Стоило ему отодвинуть чашку, Токива сгреб его за плечи.
- М-мы куда? - нервно осведомился Ицки.
- Мыться. Два дня прошло - пора уже.
Предбанник занимали стиральная машина и раковина, сама ванная, очевидно, скрывалась за раздвижной стеклянной дверцей. Токива усадил его на стул и велел:
- Раздевайся.
А сам, значит, стоять и смотреть собирается?..
Глядя на его колебания, Токива хмыкнул и явно вознамерился помочь. Ицки поспешно оттолкнул руки, проворно расстегивающие пуговицы его пижамы.
- Не хочешь выйти? Я и сам могу.
- Мыться ты сам не сможешь, - возразил Токива. - Там держаться не за что.
- Ну, тогда... - задумался Ицки, стараясь тянуть время.
- Гипс мочить нельзя, - напомнил скульптор. - А еще там скользко. Упадешь, головой ударишься... Тебе сотрясения для полного счастья не хватает?
Ицки насупился, но позволил себя раздеть и обернуть повязки полиэтиленом. В ванной Токива помог ему устроиться на пластиковом стуле и окатил теплой водой.
- За подлокотники держись, - буркнул, намыливая молодому человеку руки.
Его движения были точные, сухие и методичные. Смотрел Токива при этом строго в сторону и вид имел столь серьезный, что Ицки окончательно застеснялся. Зато когда дело дошло до волос - невольно зажмурился, наслаждаясь полузабытым ощущением: впервые с детских лет ему мыл голову кто-то другой.
После душа Токива укутал Ицки в полотенце и отнес обратно на диван.
- Надень, - брошенные рядом вещи пахли табаком - не иначе, его собственные.
Разнообразия ради скульптор вышел, предоставив Ицки самостоятельно сражаться с брюками. Позже, правда, ненадолго вернулся: поставил на стол чайничек и чашку и забрал мокрое полотенце.