Над пучиной, стр. 9
– Такъ чтожъ?.. Это хорошо отчасти, – возразила ей В?ра, съ такой улыбкой, какой баронесса давно не видала на лиц? ея.
– О, да!.. Это по вашему. Ты в?дь такая!.. – кисло ср?зала она ее.
Въ Одесс?, на вокзал?, пока люди и гувернантки разбирались въ вещахъ, д?ти здоровались съ отцомъ, явившимся на встр?чу семь?, жена барона уже съ нимъ ссорилась за что-то, княжна стояла въ сторон?, взявъ подъ свое покровительство Аркашу и меньшихъ д?тей, и усп?ла переброситься двумя словами съ Арданинымъ, подошедшимъ проститься.
– Когда же вы передадите мн? книжечку? – спросила она.
– В?роятно сегодня-же. Я долженъ буду побывать у барона… переговорить о нашихъ хозяйскихъ д?лахъ.
– Въ самомъ д?л??.. Т?мъ лучше!
– В?дь вы пробудете н?сколько дней зд?сь?
– Не знаю право. Это зависитъ отъ папа и отъ Александра Карловича. Но я бы хот?ла… Одесса мн? очень нравится!
– Въ самомъ д?л??.. Т?мъ лучше! – не безъ нам?ренія повторилъ онъ ея слова. – Такъ до свиданія!
V
Князь Ладомирскій, бодрый, высокій старикъ, чистокровный аристократъ, воспитанный на англійскій ладъ, съ прим?сью французскаго, всталъ съ кресла, когда ему доложили о прі?зд? семьи.
Онъ не сп?ша, докончилъ свой туалетъ и вышелъ въ ихъ общую столовую вполн? джентльменомъ.
Князь былъ очень н?жный отецъ, въ особенности, когда желалъ добиться чего отъ своихъ дочерей. Онъ расц?ловалъ внуковъ; пособол?зновалъ в?чной мигрени баронессы, посов?товавъ и ей тоже обратиться къ виноградному леченью; размашисто пожалъ руку миссъ Джервисъ и, мимоходомъ, ущипнулъ за щеку молоденькую швейцарку, осв?домившись, гд? покупаетъ она такія яркія румяна?.. И тогда только, оглянувшись, спросилъ:
– А гд?-же В?рочка?
– Miss Vera только что зд?сь была. Она, в?роятно, въ своей комнат?… Я сейчасъ позову ее! – отв?чала компаньонка.
– Не трудитесь, миссъ Джервисъ: вотъ она! – сказалъ князь и прив?тливо протянулъ об? руки на встр?чу входившей дочери.
Княжна не зам?тила никакой афектаціи въ движеніи отца. Она обняла его горячо. Ея радужное расположеніе духа все еще продолжалось; о Звенигородов? она забыла и думать. Т?мъ непріятн?й ее поразили слова ея отца, когда вс? они с?ли къ чайному столу.
– Над?юсь, мои милыя, что вы не слишкомъ устали?.. Д?ло въ томъ, что я об?щалъ Виктору Наумычу, за себя и за васъ, пооб?дать съ нимъ сегодня, въ С?верной гостиниц?. Тамъ прехорошенькій садикъ… Над?юсь, что вы не откажете?.. И, склонившись конфиденціально къ меньшой дочери, онъ продолжалъ, понизивъ голосъ:
– Онъ въ восторг? отъ надежды, которую, посл? твоего посл?дняго письма, я счелъ себя въ прав? ему подать. Il veut feter le retour de ses belles esperances, le cher homme!
В?ра смотр?ла сначала такъ, какъ будто ничего не понимала. Потомъ она вспыхнула и отняла руку изъ рукъ князя, ласково завлад?вшаго ею.
– Над?юсь, дитя мое, что ты дол?е не будешь медлить?.. Ты позволишь покончить это д?ло, для нашего общаго счастія?..
– Рара!.. Раrdon… Зд?сь, право, не м?сто и не время.
– Время это вообще ч?мъ нибудь кончить! – недовольнымъ тономъ произнесла баронесса.
– И я нахожу, что всего лучше по военному! – прибавилъ баронъ, крутя роскошные усы. Разъ! Два! Три! – и д?ло въ шляп?!
Крамфельдъ еще не такъ давно командовалъ полкомъ и очень любилъ рисоваться военной выправкой.
Об? гувернатки д?лали видъ, что у нихъ уши золотомъ зав?шаны. Англичанка занималась чайнымъ хозяйствомъ; швейцарка была предана заботамъ о своихъ питомцахъ.
– Еh bien! Laissons! – съ готовностью согласился князь. Мы можемъ повременить.
И онъ заговорилъ о чужихъ краяхъ, о Южномъ берег?, съ большимъ оживленіемъ.
Едва окончился завтракъ, лакей внесъ два прелестныхъ, очень дорогихъ букета, для баронессы и княжны, съ карточкой, на которой красовалось имя Виктора Наумовича Звенигородова, его огромный гербъ, его придворное званіе, а на оборот? некрасивымъ почеркомъ начертано: «Добро пожаловать»!
– Mais c'est charmant! N'est ce has?.. Какое милое вниманіе! – умилился князь, переводя вопросительно– сочувственный взглядъ съ одной дочери на другую.
– Поблагодарите г. Звенигородова! – проц?дила баронесса, не вставая съ кушетки, и повернулась къ мужу. Аlexandre!.. Donnez un роигЬоіге au porteur. Et… point de mesguinerie, je vous prie!..
– Г-мъ! Кх-мъ!.. крякнулъ мужъ и направился къ дверямъ, безъ дальн?йшихъ комментарій.
– Посмотри, какія чудныя розы, В?рочка! – настаивалъ князь, протягивая къ ней одинъ изъ букетовъ.
Миссъ Джервисъ съ готовностью встала и передала его молодой д?вушк?, восклицая:
– Oh! What lovely flowers!.. Beautiful, indeed!..
– Если они вамъ кажутся такъ прекрасны – можете взять ихъ себ? – холодно сказала княжна, не прикасаясь къ букету. Я терп?ть не могу запаха розъ… Такой вульгарный цв?токъ!
Она встала и ушла въ свою комнату, не обративъ вниманія ни на отчаянно вопросительный взглядъ, который отецъ ея метнулъ на баронессу, ни на пожатія плечъ, которымъ та ему отв?чала.
Она вошла въ свой отд?льный нумеръ, бросилась тамъ въ кресло и, отчаянно сжавъ голову об?ими руками, горько заплакала, мысленно воскликнувъ:
«О! лучше умереть, ч?мъ выйти за этого челов?ка!..»
Но ей не дали долго горевать на свобод?. Три удара въ двери, и въ нихъ появилась англичанка. Она пришла сказать, что князь желаетъ ее вид?ть и вм?ст? осв?домиться: можетъ-ли она отправиться нав?стить свою одесскую пріятельницу?.. Княжна разр?шила ей идти, куда угодно и не ст?сняясь пользоваться временемъ; отцу же просила передать, что у нея очень болитъ голова, что она желала бы, если возможно, теперь немного отдохнуть, а придетъ часа черезъ два. Ей было ясно, что отецъ ея хочетъ, во что бы то ни стало, не откладывая, тутъ же, на перепутьи, сейчасъ все покончить, вынудивъ ея согласіе. Б?дняжка старалась оттянуть р?шительную минуту, сама не зная, чего выжидая. Она прекрасно понимала, что у нея не хватитъ р?шимости, ни даже опред?леннаго желанія, самой, окончательно отказаться отъ такой «озлащенной» партіи; а между т?мъ боялась произнесть посл?днее слово, выжидая, не спасетъ ли ее судьба, помимо собственныхъ заслугъ ея?.. Звенигородовъ теперь казался ей противн?е, ч?мъ когда нибудь.
Однако она этого не выразила прямо въ объясненіи, которое въ тотъ же день им?ла со своимъ отцомъ. Она сказала ему только, что желаетъ отложить р?шительный отв?тъ до зимы, до возврашенія въ Петербургъ. Но тутъ князь возсталъ всей силой своего авторитета! Звенигородовъ ждать дол?е не хочетъ и не станетъ! Она и то водила его больше году… Или теперь, или никогда! Онъ ждетъ и требуетъ р?шительнаго отв?та.
Пусть В?ра выбираетъ: или милліонное состояніе и спокойствіе его старости; или – нищета и его смерть и позоръ!
Да, позоръ!.. Потому что онъ кругомъ въ долгахъ и долженъ ей признаться, что могъ бы поправиться лишь въ случа?, еслибъ она вышла замужъ за челов?ка, который не нуждался бы и не требовалъ приданаго.
Тогда б?дная д?вушка вымолила себ? отсрочку, хоть н?сколько дней.
– Оставьте меня въ поко? зд?сь, въ Одесс?. Ну какія сватовства на перепутьи?.. Вотъ у?демъ на всю осень въ Крымъ; тамъ я об?щаю вамъ бол?е не медлить.
– Но пока будь съ нимъ, по крайней м?р?, прив?тлива, mon ange!.. Ну, хоть на столько любезна, чтобъ оне не принялъ твоего новаго каприза за отказъ. Над?юсь, что ты будешь сегодня съ нимъ ласкова за об?домъ?.. Б?дняга над?ялся, что этотъ об?дъ для него будетъ обручальнымъ пиромъ!
– Какъ?.. Въ гостиниц??.. – блеснула княжн? спасительная уловка. – Y pensez vous, mon pere?.. Какъ на гостинодворскихъ сватовствахъ!.. Разв? г. Звенигородовъ принимаетъ насъ за своихъ родичей изъ перинной линіи?.. – не воздержалась она отъ горькой усм?шки.
– Ah! Mon enfant, ma chere enfant! – вскричалъ эффектно Ладомирскій. – Когда челов?къ можетъ вымостить золотыми всю свою житейскую дорогу, благоразуміе, въ нашъ практическій в?къ, повел?ваетъ забыть все это!