Время Огня, стр. 38
— Смотрите хорошенько, — сказал вождь. — Вы не скоро увидите его снова, если вообще увидите. Это и Даури помогут мне вдохнуть новые силы в моих воинов и вдохновить их на битву.
В их комнате горела лампа. Под ногами лежала постель Джиль.
В комнате стоял запах горящего масла. Было тепло.
— О боже, Ян, это же настоящее чудо! — Джиль никак не могла избавиться от возбуждения. Лицо ее казалось еще более изможденным.
— Да. Но какая цель у этого куба? Нам нужно добыть дополнительную информацию.
— Нам… — Она схватила его за руку. — Я так рада, что ты здесь!
— Я тоже.
— Ян, я рада возможности отблагодарить тебя. Я стольким тебе обязана, что не могу не отблагодарить тебя.
Спарлинг заговорил, и губы его подергивались:
— Я должен был потребовать отдельную комнату. Если это невозможно, я сейчас найду свой спальный мешок и… Спокойной ночи, Джиль.
— Что? Спокойной ночи? Не смеши меня, Ян.
Он сделал движение к двери. Она обхватила руками его шею и поцеловала его. Он ответил на ее поцелуй.
— Перестань быть высокоморальным, — пробормотала она. — О, я сама люблю Роду и я знаю, ты ждешь от меня только слов благодарности. Но я сама хочу этого.
«Я хочу, — думала она. — Я так долго ждала этого. И я не знаю, грех ли это. Что плохого, что два человека будут ласковы друг с другом. Ведь существует такая возможность, что они больше никогда не вернутся к родным…»
На фоне оглушительных ударов сердца она услышала рассудительный внутренний голос, напоминающий ей о том, что действие последнего противозачаточного укола уже кончилось.
«Пошел к черту», — сказала она этому противному голосу. Она внезапно вспомнила, что Ян всегда хотел иметь много детей, но в Примавере не было сирот, и усыновлять было некого.
— Мне кажется, что я уже люблю тебя, Ян, — медленно сказала она.
Глава 19
В то время, как Улу отпраздновал середину лета, с песнями, танцами и жертвоприношениями, желтое солнце обогнало красное.
Жара нависла над Валлененом. Свирепствовали засушливые ветра.
Вельд горел целыми неделями. Над горами клубился горький дым.
Белые облака висели над Стеной Мира, но ни разу дождь не пролился на измученную землю.
Спарлинг пренебрегал всеми неудобствами. Джиль сказала, что ей тоже на это наплевать, и он поверил, так как по опыту знал, что она никогда не врет. Тем более, что почти при нулевой влажности высокую температуру было довольно легко переносить. Их пища была грубой, но в достаточном количестве. Иштарианцы относились к пленникам вполне лояльно, не досаждая им излишними вопросами. Поэтому Джиль и Спарлинг могли без помех заниматься своими делами. А ночью наслаждаться друг другом.
Спарлинг, конечно, никогда не был счастлив так, как теперь.
Он, конечно, чувствовал свою вину перед Родой, но в основном корил себя за то, что не может сразу организовать побег. Хотя в глубине души он даже был рад этому.
Они редко разговаривали о своем будущем. Такие разговоры быстро кончались объятиями. Теперь он, как и она, перестал считать дни. Время текло как бы мимо него. Однако потом он как то подсчитал, что прошло сорок три дня и пожалел, что они не равны земным дням.
Однако кроме любви у них было еще и очень много других дел.
Они сидели среди камней в глухом ущелье. Небо казалось почти белым. На одном из деревьев, уцепившись за ветку сразу всеми четырьмя лапами, висел птеноид. Видимо, жара связала и его.
— О'кей, попробуем еще раз, — сказал Спарлинг и повернул ручку передатчика. Джиль склонилась к нему. Свежий запах ее волос волной окутал его.
— Вызываю Порт Руа, — медленно заговорил он, — пожалуйста, ответьте.
— Милитари Интеледженс отдел икс 13 вызывает Порт Руа,добавила она. — Срочно и тайно. Нам нужны фальшивые бороды. Эти совсем износились. — Она явно дурачилась.
«Хотел бы я иметь такую способность во всем находить смешное, — подумал Спарлинг. — Может быть поэтому она так хороша в постели? Правда, у меня маловато опыта для таких сравнений».
— Честно говоря, я беспокоюсь, — сказал он. — Ларекка должен был оставить у приемника круглосуточное наблюдение. Либо наша идея не сработала, либо…
Тихий, страшно далекий голос иштарианца ответил:
— Отвечает Порт Руа. Вы пленные люди?
Джиль вскочила на ноги и исполнила военный танец.
— Да, — ответил Спарлинг, когда возбуждение прошло и он смог говорить. — Мы слышим вас прекрасно. Как ваши дела?
— Спокойно. Даже слишком спокойно.
— Ясно. Это продлится недолго. Вызови ко мне коменданта.
— Не могу. Он уехал на инспекцию. Вернется только завтра. Я могу подключить вас к Примавере.
— Нет. Не надо. Нам надо экономить батареи. Вы не знаете, какого большого труда нам стоило связаться с вами.
«К тому же сейчас я не смогу говорить с Родой, — подумал он». — Свяжитесь с ними и передайте им, что с нами обращаются хорошо. Я свяжусь с вами послезавтра около полудня. А пока до свидания.
— Пусть вам сопутствует удача!
Спарлинг отключился.
— Ну вот, — сказал он. — Первый шаг сделан.
— И это сделал ты! — девушка порывисто бросилась к нему на шею.
Они шли под звездами и лунами, пурпурный свет обливал горные пики, где земля сливалась с небом. Воздух был мягок и полон разнообразных ароматов. Спарлингу все напоминало Веронен.
— Разве можно думать, что такая ночь возможна во Время Огня? — сказал он. — Это совсем как у нас: когда все вокруг рушится и сгорает в огне, мы наслаждаемся любовью и не желаем ничего другого.
Она сжала его пальцы.
— Люди всегда таковы. Иначе они не смогли бы многого пережить.
Он посмотрел на небо.
— Интересно, что же это было?
— Ты имеешь в виду кристалл?
— Да. Жаль, что он не позволил более внимательно рассмотреть его. Но полагаю, что это пришелец из космоса. Нечто вроде твердотельного компьютера. Он предназначен для передачи информации, может быть, для обучения… — он вздохнул. — Черт побери, кто может прочесть разум умершего человека, тайну исчезнувшей расы?
— Почему мертвая раса? Они могли куда-нибудь уйти. Если они смогли создать устройство, которое сопротивляется действию времени уже миллионы лет, почему они не могли выжить?
— Если, если, если! — воскликнул он, — взбешенный скудностью своих знаний.
— Я считаю, что «если» — это самое лучшее слово в языке,сказала Джиль.
— Сейчас для нас самое главное — передать об этом информацию, чтобы она не умерла с нами, если таковое случится.
— Ну что же, мы передадим Ларекке, а он сообщит в Примаверу. Все должны узнать, что Арнанак собирается воспользоваться мифами и суевериями для достижения своих политических целей. Пусть Тассуи поймут, что Даури тоже смертны, что Арнанак вступил в сделку с представителями другой расы и использует их в своих целях. Он наверняка обещал им лучшие земли, когда будет уничтожена цивилизация. Это — удар по морали.
Он покачал головой.
— Нет, дорогая. Я уже думал об этом. Когда тайна Арнанака станет известна всему миру, он сразу поймет, откуда дует ветер.
Он ведь сам показывал нам свою хижину, рассказывал о целях, хотя и не говорил о будущей политике, которой он будет придерживаться.
— Да, — сказала она. — Неужели ты думаешь, что он так мстителен?
— Может да, а может и нет. Он может убить нас просто из элементарной предосторожности. Я не хочу рисковать твоей жизнью, любимая.
— Я понимаю. — Она остановилась и заставила остановиться его. Он увидел, как ее нос сморщился. Он притянул ее к себе. Под ними был мох, прародиной которого был Таммуз. На нем было мягко, и он слегка пружинил от их движений, так что они оба испытывали необычайное наслаждение.
Потом он приподнялся и посмотрел на нее, как на живое чудо.
Она лежала перед ним, разметав по мху волосы, и влажные чувственные губы ее были приоткрыты.
— Я беру назад свои слова, — промурлыкала она.
— О чем?