Рыцарь света, стр. 137

И все же Милдрэд не выдержала. Опасаясь, что не совладает с собой, она собрала волю в кулак и поднялась. Юстас что-то сказал, но она не расслышала. В ушах ее гудело, когда она спешно шла вдоль ряда столов. Почти бежала и все же слышала голос Артура:

Артур закончил петь, сыграл последний аккорд и поклонился.

Юстас крикнул сверху:

— Убирайся! Твое исполнение не понравилось моей леди, если она ушла.

Артур стал отступать, пряча лицо под капюшоном. Уйти сейчас было самым лучшим, ибо он был на пределе сил. А еще надеялся, что сможет догнать Милдрэд. Ведь теперь она знала, что он тут. И если для нее их прошлое что-то значило… Он отчаянно надеялся, что этот рябой принц не заглушил в ней их большой и светлой любви.

Но Милдрэд нигде не было. Молодой человек вышел во двор, освещенный ярким лунным сиянием. Ему хотелось выкрикнуть ее имя, хотелось кинуться на ее зов. Но только какие-то подвыпившие солдаты бродили по двору, и кого-то мучительно выворачивало в фонтан.

Артур предпочел не привлекать к себе внимания и вернулся под тень дворцовой галереи, где на него почти сразу налетел разъяренный Рис.

— Ты с ума сошел, парень! Забыл, что говорил нам Метью? Ни под каким видом не выказывать себя. Ох, не зря он сомневался, зная, что тут эта саксонка. Вот и теперь…

Он умолк, когда мимо них прошел Хорса, стал подниматься наверх. Рис подхватил на руки Гро и потащил Артура прочь. Вскоре они увидели спешащего им навстречу Метью.

Рис кинулся к нему, хотел пожаловаться, но Метью удержал его жестом.

— Быстро идите за мной, — сказал он, увлекая приятелей куда-то вглубь строений аббатства. — Я не смог пробиться к настоятелю, он хворает, зато сумел выйти на приора Огдинга. Мы с ним потолковали, я открылся, кто нас послал и зачем, и он готов нам помочь. К тому же он такое мне поведал!.. Оказывается, этот рябой принц хочет забрать из аббатства мощи святого Эдмунда! Силы небесные! Слыхано ли такое! Поэтому приор готов на все, только бы помешать свершиться этому злодеянию. Сейчас он ждет нас в боковом приделе храма, где мы сможем все обсудить.

Метью был возбужден, но резко остановился, когда Рис сообщил, как повел себя Артур. Монах с размаху пнул Артура, причем с такой силой, что тот отлетел к колонне галереи, едва не выронив лютню. Но не возмутился.

— Идем к этому приору, — сказал он, потирая ушибленное плечо. — Да, согласен, это было глупо с моей стороны. Но теперь — только дело. И если мы схватим Юстаса…

Он не добавил, что тогда он сможет наконец переговорить с Милдрэд. Для Артура это казалось даже важнее плана захвата лишенного наследства и, похоже, вконец обезумевшего принца.

Глава 21

Их ночной разговор с приором не занял много времени, и вскоре посланцев графа Честера провели внутренними переходами аббатства, показав, как можно выйти через часовню к монастырскому кладбищу. С ними Сент-Эдмундс покинули несколько монахов, которым поручили оповестить жителей Бери-Сент о намерениях принца относительно мощей, а также разнести эту весть по всем близлежащим манорам и усадьбам. Еще они условились, что наутро, до того как рассветет, Артур и его люди вернутся этим же путем, минуя кладбище, причем будут во всеоружии и, когда придет время, постараются захватить и пленить Юстаса.

Этот план, несколько сумбурный, предложил сам приор Огдинг. Прихожане и окрестные жители явятся в обитель, чтобы помешать увезти святого, а если к их просьбам не прислушаются, то наступит черед вмешаться отряду Артура. Приор все же надеялся, что до столкновения не дойдет и Юстас не осмелится пойти против воли верующих, но Метью, Рис и Артур при этом только переглянулись, и их взгляды выражали сомнение. Уж лучше бы Огдинг не мешал им самим проникнуть в обитель и захватить пьяного принца. Однако приор упорствовал, и они вынуждены были принять его план. В конце концов, если что-то не сладится, им себя не придется винить. А пока что до самого рассвета они обговаривали со своими воинами предстоящую схватку, потом вместе с монахами ходили по темным улочкам города и объясняли верующим, как важно собраться в нужное время во дворе перед собором и не позволить увезти мощи святого Эдмунда.

Город Бери-Сент-Эдмундс насчитывал несколько тысяч жителей, но народу здесь всегда было больше из-за постоянного притока паломников. И хотя после беспорядков, учиненных людьми принца, многие предпочли уехать, все же тут оставалось еще достаточно искренне верующих, и они согласились прийти в аббатство после службы шестого часа [93]. Приор Огдинг справедливо заметил, что после устроенной в аббатстве шумной пирушки вояки Юстаса вряд ли будут в состоянии тронуться с мощами в путь раньше, а без них принц не решится переправлять столь ценную реликвию. Другое дело, что многие из приспешников принца расположились на постоялых дворах вокруг аббатства, и это волновало Огдинга, поэтому он предупредил своих людей, чтобы они действовали осторожно и не приближались к ним. Бери-Сент-Эдмундс был типичным средневековым городом, здесь не было старой, еще римской планировки улиц, как в Винчестере или Глочестере, но для данного дела это оказалось даже удобно: посланцы приора тайно сновали в ночи среди лабиринта улочек и переулков, стараясь не приближаться к занимавшему центральную часть города аббатству с собором, и успели управиться до того, как рассвело. Они же проводили воинов Артура де Шампера обратно в монастырь кружным путем.

Когда стало светать и в соборе запели полагающийся утренний канун, вооруженные люди Артура уже находились в аббатстве, дожидаясь условленного часа в дальних строениях монастыря — лазарете, кухне, часовнях, куда обычно мирянам был запрещен доступ и куда не заходили вояки Юстаса. Здесь воины могли позволить себе отдохнуть, что большинство и сделало, многие даже заснули, накрывшись плащами. Артур же не мог спать. Он все еще был под впечатлением встречи с Милдрэд, испытывал лихорадочное напряжение, поэтому, оставив своих людей, отправился в малый клуатр [94], где уселся в нише окружавшей дворик галереи и глубоко задумался.

Он вновь и вновь вспоминал, как Милдрэд вошла в пиршественный зал, как холодно и отчужденно держалась с Юстасом. Такое поведение вселяло в Артура надежду. Но Генрих сказал, что Милдрэд требовала у Юстаса развода, чтобы самой стать супругой наследника трона. Метью и Рис уверяли, что она жила в лондонском Тауэре в роскоши и почете и даже завела любовную интрижку со вдовым королем. Как же все это не походило на ту ясную, исполненную достоинства и веры в людей девушку, какую он некогда знал! Но вчера он увидел, как она совершенно спокойно смотрела на полупьяных людей Юстаса, как позволяла принцу нашептывать себе на ушко любезности, как терпела это…

И все же Артур не хотел думать, что Милдрэд стала корыстной и расчетливой интриганкой. Что ей Юстас? И почему она покинула пир, едва узнала Артура? Почему не подождала, когда он кинулся за ней? Не пожелала общаться? Но и не выдала его. Хотя… Она ведь ничего не знает о нем. Или знает?

Артур чувствовал, что при мысли о саксонке его сердце словно резали ножом. Ему было больно и плохо. Он терялся в догадках. Нужен ли он Милдрэд? Он ведь рисковал, открывшись ей, и рассчитывал хоть на какой-то отклик в ее глазах. Милдрэд должна понять, что он рядом, что он не оставит ее. Артур и на похищение принца решился только потому, что надеялся освободить свою кошечку. И он это сделает! Вот тогда он и поговорит с Милдрэд, заставит ее признаться, как вышло, что она отказалась от их прошлого, забыла его и стала жить с убийцей своей родни, родила ему сына. Ибо что бы ни говорили ему о Милдрэд Гронвудской, Артур продолжал надеяться, что она жертва. И если она по-прежнему испытывает какие-то чувства к нему, они будут вместе вопреки всем королям и принцам, вопреки всем законам — божеским и человеческим. Он не позволит им больше расстаться!