Добывайки на реке, стр. 22

Он взглянул на берег. Кривой Глаз сматывал леску; легкая без крючка, она летела, подгоняемая ветром.

— Он не очень-то доволен, — сказала Хомили.

— Да, — согласился Под, садясь с ней рядом. — И неудивительно.

— Не думаю, чтобы у него был еще один крючок, — сказала Хомили.

Они смотрели, как цыган рассматривает конец лески, встретили его злобный взгляд, когда, сердито подняв голову, он пристально всматривался в их остров.

— Очко в нашу пользу, — сказал Под.

Глава девятнадцатая

Добывайки устроились поудобнее на прутьях, им предстояла бессонная ночь. Хомили сунула руку за спину, туда, где лежали постельные принадлежности, и вытащила красное одеяло.

— Глянь-ка, Под, — сказала она, укутывая одеялом колени, — он что-то еще придумал. Интересно — что?

Они пристально смотрели, как Кривой Глаз, взяв в руку удочку, двинулся к кустам.

— Вряд ли он решил отступиться, как по-твоему? — добавила она, когда Кривой Глаз исчез из виду.

— На это надеяться нечего, — сказал Под. — Ведь он видел нас и знает, что мы здесь, — надо только до нас добраться.

— Здесь ему нас не поймать, — сказала Хомили, — мы же на самой глубине. А скоро совсем стемнеет.

Как это ни странно, она казалась спокойной.

— Пожалуй, — сказал Под, — хотя взгляни — луна поднимается все выше. А утром мы все еще будем здесь. — Он взял в руки бритву. — Придется избавиться от чайника: только лишний вес.

Он перерезал веревку, и чайник медленно пошел на дно. Печальное это было зрелище.

— Бедный Спиллер, — сказала Арриэтта, по-моему, он любил этот чайник…

— Что ж, он сослужил нам хорошую службу, — сказал Под.

— Давайте сделаем плот, — вдруг предложила Хомили.

Под взглянул на прутья и ветки вокруг, на веревку у себя в руках.

— Почему бы и нет? — сказал он. — Но это займет немало времени. А когда он торчит тут поблизости… — Под кивнул в сторону ивняка, — здесь не опаснее, чем в любом другом месте.

— Здесь даже лучше, — сказала Арриэтта, — здесь нас легче увидеть.

Хомили обернулась и удивленно посмотрела на нее.

— Зачем нам, чтобы нас увидели? — спросила она.

— Я думаю про Спиллера, — сказала Арриэтта. — При такой луне и при такой погоде он вполне может появиться этой ночью.

— Скорее всего, так, — подтвердил Под.

— О боже, — вздохнула Хомили, плотнее натягивая на себя одеяло, — что он может подумать? Я хочу сказать, когда встретит меня в таком виде. — В Арриэттиной нижней юбке?

— Прекрасная юбка, особенно цвет, — сказал Под, — сразу бросится ему в глаза.

— Прекрасная? Она села и стала короткая. Да еще эта дыра в боку, — горестно проговорила Хомили.

— Но красной-то она осталась, — сказал Под, хороший ориентир. И я теперь жалею, что мы потопили чайник. Спиллер сразу бы его приметил. Но что толковать, слезами горю не поможешь.

— Смотрите, — шепнула Арриэтта, глядя на берег.

Там стоял Кривой Глаз. Казалось, он стоит совсем рядом. Он прошел вниз по реке по бечевнику и снова вышел на берег у лещины. В ярком свете луны они ясно видели его горевший яростью единственный глаз, видели стыки на его удочке, прищепки для белья и моток веревки в корзине, висевшей у него на сгибе локтя. Они были прямо у него под боком. Будь между ними суша, четыре шага — и они оказались бы у него в руках.

— О боже, — бормотала Хомили, — что же теперь?.

Прислонив удочку к лещине, Кривой Глаз поставил корзинку на землю и вынул оттуда две крупных рыбины, связанных вместе за жабры. Затем тщательно завернул рыбу в листья щавеля.

— Радужная форель, — сказала Арриэтта.

— Откуда ты знаешь? — спросила Хомили.

Арриэтта заморгала.

— Знаю, и все, — сказала она.

— Том — вот от кого она это знает, — сказал Под — Скорее всего, так. Ведь его дед — лесник. И про браконьеров от него, да, Арриэтта?

Арриэтта не отвечала; она внимательно следила, как Кривой Глаз прячет рыбу в корзину. Он старательно уложил ее на самое дно, под прищепки для белья, а сверху прикрыл двумя мотками веревки.

Арриэтта рассмеялась.

— Будто, — презрительно шепнула она, — они не переворошат всю его корзину.

— Тихо, Арриэтта, — сказала Хомили, — не отрывая взора от Кривого Глаза; тот, глядя на них в упор, подошел к самой воде, — Смеется тот, кто смеется последним…

На берегу Кривой Глаз уселся и, не выпуская добываек из виду, принялся расшнуровывать ботинки.

— Ах, Под, — вдруг закричала Хомили, видишь эти ботинки? Это те самые, да? Подумать только, что мы жили в одном из них! В котором, Под? В правом или в левом?

— В том, на котором заплата, — сказал Под, настороженно смотря на Кривого Глаза. — Нет, — задумчиво прибавил он, — у него ничего не выйдет. Сюда ему вброд не подойти.

— Подумать только, что на нем ботинок, который ты чинил. Под!

— Спокойно, Хомили, — умоляюще сказал Под.

Кривой Глаз уже разулся и теперь закатывал штанины.

— Приготовьтесь к отходу.

— А я уже было полюбила этот ботинок! — еле слышно воскликнула Хомили.

Она, как зачарованная, смотрела на ботинки, аккуратно поставленные в траву.

Уцепившись за склоненную к воде ветку лещины, Кривой Глаз вступил в воду. Она дошла ему всего до лодыжек.

— О господи! — шепнула Хомили, — здесь мелко. Лучше отойдем подальше…

— Погоди, — сказал Под.

Еще шаг и вода покрыла Кривому Глазу колени, замочив подвернутые штаны. Он растерянно остановился, все еще держась за ветку.

— Спорю, что вода холоднющая, — шепнула Арриэтта.

Кривой Глаз прикинул расстояние до острова, затем, обернувшись, посмотрел на берег. Скользнув рукой по ветке к ее концу, он шагнул вперед и очутился в воде по самые бедра. Добывайки видели, как он вздрогнул от холода и взглянул на ветку над головой. Она уже сильно опустилась; двигаться дальше было небезопасно. Затем его свободная рука протянулась к ним, и он стал наклоняться вперед…

— О боже, — застонала Хомили, когда смуглое лицо нависло над ней. Жадно вытянутые, пальцы неотвратимо приближались. Еще немного, и…

— Не бойтесь, — сказал Под.

Казалось, цыган его услышал. Черный зрячий глаз слегка расширился, кривой безучастно смотрел в сторону. Река тихо струилась вперед, штаны Кривого Глаза намокали все больше. До них долетело его тяжелое дыхание.

Под откашлялся.

— Тебе сюда не добраться, — проговорил он.

И снова зрачок цыгана расширился, челюсть отвисла. Но сказать он ничего не сказал, лишь дышать стал еще глубже и снова посмотрел на берег. Затем стал неуклюже пятиться назад, цепляясь за ветку и нащупывая, куда поставить ногу на топком дне. Под его тяжестью ветка угрожающе скрипела, и, выйдя на мелкое место, он тут же ее отпустил и пошлепал по воде к берегу. Там, мокрый до пояса, он остановился, тяжело дыша и угрюмо глядя на них. Лицо его ничего не выражало. Но вот он сел на землю и, по-прежнему не сводя с них глаз, трясущимися руками свернул себе сигарету.

Глава двадцатая

— Я вам говорил, что у него ничего не выйдет, — сказал Под, — ему до нас еще шага два было, не меньше…

Он похлопал Хомили по руке.

— Нам всего-то и надо, — продержаться до полной темноты. А там Спиллер нас заберет.

Они сидели рядком на одной ветке лицом к верховью реки. Чтобы видеть Кривого Глаза, им надо было слегка повернуться налево.

— Посмотри на него, — шепнула Хомили, — он все еще размышляет.

— Пусть, — сказал Под.

— А вдруг Спиллер приплывет прямо сейчас? — сказала Арриэтта, с надеждой обшаривая глазами водную гладь.

— Сейчас Спиллеру ничего не удастся сделать, — сказал Под, — у него под носом. Даже если Спиллер сейчас приплывет… Он увидит, что с нами все в порядке, и спрячется где-нибудь поблизости, пока не стемнеет. А потом подведет барку с той, противоположной, стороны и возьмет всех нас на борт. Уверен, что именно так он и сделает.