Наездники, стр. 47

Зрители разразились криками: – Браво, браво, браво.

– Боже, она покраснела, – нежно проговорил Дриффилд.

Билли удивленно посмотрел на него. «Святая дева Мария, даже Дриффа проняло».

Пьеро и Фен стали в линию; Дездемона захватила удила и бросала неодобрительные взгляды на Данте, мол, не смошенничаешь тут? Упал красный флаг, и они стартовали.

– Ну, давай, моя дорогая, – выкрикнула Фен, когда они прошли первые три препятствия. Достигнув начала закругления, она увидела огромную черную массу, которая уже заканчивала поворот. Он был впереди.

– Вперед, Дез, – снова закричала Фен и сломя голову понеслась на препятствия, словно под ней был феррари, закусивший удила. Зрители неиствовали. Крики «Пьеро, Пьеро, Пьеро» переросли в оглушительный рев. Опережая на препятствие, Пьеро оглянулся, чтобы удостовериться в своем лидерстве. Фен взяла хлыст и жокейским приемом нанесла сильный удар по парующему боку Дездемоны. Разъяренная, та словно включила повышенную передачу. В это время Данте зацепил задними ногами жердь. К моменту, когда он о пустился на землю, Фен уже была вровень. Она закончила дистанцию чисто, ей удалось победить. Дездемона же вне себя от того, что ее ударили, выдала серию яростных брыканий, чуть не скинув с седла Фен.

– Извини, мой ангел, – проговорила Фен, осаживая ее. – Мне не надо было этого делать, но я не хотела рисковать. Ты у меня настоящая звезда.

Она надеялась, что толпа не линчует ее за победу над их героем, а лицо Мелиза сказало ей все.

– Ты поймала свой шанс. Блестящая езда.

– Потрясающе, – проговорил Билли, крепко обнимая ее. – Она шла, как сказка.

Даже Руперт не остался в стороне. – Не плохо для новичка. Так мы друзья?

– Нет, – ответила Фен и с гордым видом пошла разогревать Макулая перед соревнованиями на силу прыжка.

Этим вечером, вернувшись в отель, Фен позвонила Джейку.

– Полагаю, ты, наконец, выиграла, – мрачно проговорил Джейк, – иначе бы не звонила.

– Пра-виль-но. В начале я наделала столько дурости, что не решалась позвонить. Дездемона выиграла соревнования с выбыванием. Я побила Людвига, а потом в финале – Пьеро.

Джейк фыркнул. – Как Макулай?

– Чудесно. Собственно, у меня две новости о нем: хорошая и плохая.

– Ради всего святого! С ним все в порядке?

– Ну, плохая новость – я участвовала с ним в соревнованиях на высоту прыжка.

– Ты… что?! – Даже находясь за тысячу миль Фен спасовала.

– Но хорошая новость – он победил.

Минуты две Джейк обзывал ее всеми именами, какие только существуют под солнцем, но затем спросил: – Сколько он прыгнул.

Фен хихикнула.

– Семь футов два дюйма запросто. Он мог бы и выше и, о, Джейк, он был такой довольный, что снова стал первым. Ты же знаешь, как ему нравится побеждать. Он взбрыкивал после каждого прыжка и настоял на том, чтобы сделать два круга почета, а, кроме того, съел гвоздику президента. Но он правда чувствует себя хорошо, – поспешно добавила она. – Я сама одела на него чулки и наложила охлаждающую мазь, а потом буду выгуливать по часу или два, но это хорошо взбодрило его.

– Сколько ты выиграла?

– Точно я еще не посчитала; ты же знаешь мои способности в математике. Около 3000 фунтов, я полагаю. Но самая хорошая новость – я также выиграла маленький автомобиль, так что, когда ты вернешься из госпиталя, я смогу прокатить тебя с ветерком. Кстати, как ты?

Джейк не захотел говорить о себе, но по звуку голоса она могла сказать, насколько он взволнован.

40

Вечером в посольстве Англии проводился прием, и в первый раз команда была без всевидящего ока Мелиза. Пригласительный билет от министра культуры Италии послушать в римском оперном театре Доминго Плачидо в роли Отелло – это было выше его сил. Но перед этим он провел серьезный разговор с командой.

– Это первые соревнования в серии Кубка Наций. Если мы выиграем, то получим колоссальное моральное преимущество. Поэтому – не напиваться, и я хочу, чтобы к полуночи все были в своих кроватях. А поскольку ты у нас единственный трезвенник, – добавил он, обращаясь к Билли, – то я полагаюсь на тебя. Ты присмотришь за Фен и лично убедишься, что к одиннад цати она будет лежать в собственной кровати, а не у Руперта.

Билли покачал головой. – Если вы серьезно думаете, что Руперт даже заметит меня.

Руперт приехал на прием в новом костюме: бледно-голубом и сделанном для него одним из ведущих итальянских модельеров, который обычно занимался дизайном только женской одежды но уступил, так как правильно почувствовал, что Руперт будет прекрасной рекламой для его моделей.

– Любой другой на его месте выглядел бы чокнутым гомиком, – подумал Билли, – особенно надев аметистовую рубашку и такого же цвета галстук. – Но таковы были мужественность Руперта, глубокая синева его глаз и поджарое широкоплечее тело, что результат оказался сногсшибательным.

Все девушки на приеме буквально стояли в очередь, чтобы предложить ему копченой семги со спаржей или долить в бокал шампанского.

– Они все убеждены, что я американский теннисист, – про говорил он, пробившись сквозь толпу к Билли. – Мне уже три раза говорили комплименты по поводу моего бэк-хенда и подачи Но единственно, чего я хочу здесь, – сказал он, понижая голос, – так это обслужить Фенеллу Максвелл.

– О, прекрати, ради бога, – возмущенно воскликнул Билли.

– Она сама хочет, – вкрадчиво произнес Руперт. – Прошлой ночью она была как кобыла в период течки. Кроме того, я должен выравнять счет с Одноногим Девственником.

– Бедняга и так лежит в больнице с раздробленной ногой. Тебе мало?

– Вильям, он дважды пытался убить меня, один раз с ножом, а второй – с Макулаем. И я намерен отыграться.

Он бросил взгляд через зал, где Фен разговаривала с министром культуры Италии, который был раза в три старше ее. Она выглядела бледной и уставшей.

– Посмотри, как за ней волочится этот омерзительный итальяшка. Сейчас я заставлю ее ревновать: пойду потреплюсь вон с теми двумя девицами, и получу ее на тарелочке.

– Твоя самонадеянность не имеет границ. Боже, как бы мне хотелось выпить.

– У этих двух, похоже, дома может кое-что быть. Пошли.

Девушки были определенно хорошенькими: одна – блондинка, вторая – рыжеволосая.

– Вы, наверно, теннисисты, – хихикнула рыжеволосая. – Выглядите такими сильными.

– Нет, – проговорил Руперт, не улыбаясь.

– А чем же вы тогда занимаетесь?

– Я скачу на лошадях. – Затем после паузы добавил: – И очень успешно.

Разговор перешел на семейное положение.

– Билли в разводе и абсолютно доступен. А я женат и тоже доступен.

– А ваша жена не возражает?

– Нет.

– Она сама себе зарабатывает на жизнь?

– Нет, а также не курит, не пьет и не трахается.

Девушки громко рассмеялись. Билли отвернулся. На улице уже опустились сумерки. В густой траве, облокотившись на чернеющий тис, полулежала каменная нимфа, одетая в одежды с обнаженными плечами. Вокруг двух апельсиновых деревьев в кадках вились светлячки. По сере-зеленым ступеням между берегов из бледно-сиреневой герани медленно струилась вода из фонтана.

– Невыносимо тут, – подумал он и принялся обдумывать идею пригласить Фен пойти с ним куда-нибудь поужинать. Она выглядела не очень радостной, особенно сейчас, когда стало ясно, что блондинка собирается уходить с Рупертом. Со слов блондинки, она и ее подружка работают секретаршами в посольстве, и им нравится жизнь в Риме.

Рыжеволосая подруга присоединилась к Билли у окна.

– Сожалею о вашем браке, – проговорила она. – Я сама в разводе. Кто не прошел через это, тот не понимает, как это ужасно.

Билли ошибочно принял наполнившие ее глаза слезы жалости к себе за проявление сочувствия к его собственному положению.

– Когда вы разошлись? – спросил он.

– Шесть месяцев назад, – ответила она и отошла.

Пятнадцать минут спустя их прервал Дриффилд, выглядевший как грозовая туча.