Поросенок Бейб, стр. 7

К концу дня Бейб увидел очень много. Маршрут оказался не из легких, и овцы отличались от тех, что были дома. Они были своевольные, и собаки, хотя и были хорошими, допустили много ошибок и в воротах, и на круге, и на заключительном этапе.

Бейб внимательно следил за каждым забегом, Хоггет следил за Бейбом, а Флай следила за ними обоими.

«Что задумал хозяин? — размышляла Флай, когда они ехали домой. — Уж не думает ли он, что однажды Бейб сумеет... нет, хозяин не может быть таким безрассудным. Поросенок-овцепас, видите ли! Неплохо, когда парнишка для развлечения побегает на своей ферме, но участвовать в состязании, даже в небольшом, местном, как сегодняшнее, — это уж слишком!» Она вспомнила кое-что из сказанного Бейбом в его первые дни на ферме, когда он практиковался на утках.

— Ты, наверное, считаешь, — сказала она, — что собаки были недостаточно вежливы?

— Вот именно, — ответил Бейб.

Глава восьмая

«О Ма!»

Шло время, и Флай все больше убеждалась в справедливости своих догадок насчет того, что замыслил фермер. Вскоре стало очевидным, что он сооружает на своей земле тренировочный маршрут. В верхней части поля, там, куда наведались скотокрады, начинался объезд, который огибал ферму. Кое-что на этом пути уже было готово для тренировок, например ворота и ямы, а что-то фермер сделал вновь — поставил загородки и колья, между которыми нужно было прогнать овец. Некоторые препятствия были повышенной трудности. Скажем, дощатый мостик через ручей был таким узким, что по нему можно было пройти только друг за другом, гуськом, и самые проникновенные слова потребовались бы от Бейба, чтобы убедить животных пересечь его.

На выгоне около фермы Хоггет большими камнями обозначил круг, а за ним сделал маленький, огороженный плетнем финишный загончик с калиткой, которая закрывалась, если дернуть за веревку.

Каждый день фермер посылал Флай отделить от стада пяток овец, привести их на вершину холма и удерживать там. А от ворот в самом нижнем конце фермы Хоггет посылал Бейба, чтобы тот провел овец по маршруту. «Заходи справа, Пиг!» — говорил он или: «Заходи слева, Пиг!» — и Бейб мчался во всю мочь. Фермер доставал свои большие старые карманные часы и замечал время. Была только одна проблема. Коротенькие ножки поросенка не могли нести его так быстро, как требовалось.

Флай понимала, что здесь, дома, скорость не так уж много значит. Какая бы пятерка овец ни была отобрана, они всегда были рады оказать услугу Бейбу и изо всех сил стремились выполнить все, что он хотел. Но с чужими овцами будет иначе, думала Флай, если хозяин действительно намеревается выставить его на состязания. А все говорило о том, что так и есть. Колли смотрела, как поросенок забирается на вершину холма. Ну и толстый же он, прямо бело-розовый бочоночек!

В тот вечер за ужином она следила, с каким аппетитом он ел. До этого ее никогда не волновало, что он ест много. Мальчик растет, думала она с нежностью. Теперь она подумала, что мальчик-то прожорливый.

— Бейб, — сказала Флай, в то время как он с довольным хрюканьем облизывался. Маленькое жестяное корытце сверкало чистотой, словно миссис Хоггет вымыла его под краном, а брюшко поросенка стало тугим, как барабан.

— Да, мама?

— Ты хочешь быть... поросенком-овцепасом, не так ли?

— О да, мама!

— И ты хочешь преуспеть в этом? Так? Быть самым лучшим? Лучше, чем какой-либо другой поросенок-овцепас?

— Ты думаешь, есть еще и другие?

— Нет, я неправильно сказала. Лучше, чем любая собака-овцепас?

— О да, я хотел бы! Но не уверен, что это возможно. Видишь ли, хотя овцы и делают все, что я прошу... я имею в виду, что я велюим, я совсем не такой быстрый, как собака, я никогда не смогу быть таким.

— Это верно. Но ты можешь быть гораздо быстрее, чем сейчас.

— Как?

— Ну, есть две вещи, которые ты должен сделать, дорогой, — сказала Флай. — Первое — ты должен специально тренироваться. Недостаточно одной маленькой пробежки в день. Тебе нужно тренироваться упорно — бег трусцой, бег по пересеченной местности, бег на короткие и длинные дистанции. Разумеется, я бы тебе помогла.

Все это вызвало у Бейба интерес.

— Здорово! — согласился он. — Но ты сказала: «две вещи». Какая вторая?

— Меньше есть, — сказала Флай. — Ты должен сесть на диету.

Любой другой, обычный поросенок восстал бы против этого. Поросята любят поесть; они любят также лежать и большую часть дня думать о том, что бы опять поесть. Но Бейб не был обычным и начал с энтузиазмом следовать тому, что предложила Флай.

Под ее бдительным наблюдением он ел достаточно, но не слишком много и каждый день тренировался по программе, которую разработала для него Флай. Он бегал вокруг фермы, или на вершину холма и обратно, или вверх и вниз на выгоне около дома. Хоггет думал, что Пиг просто играет, но не мог не заметить, как Бейб вырос; не растолстел, что обычно происходит с поросенком в хлеву, а стал крупнее и выносливее. Это был уже не поросеночек; он выглядел подтянутым и энергичным, у него были крепкие мускулы. Теперь он стал почти таким же большим, как овцы, которых он пас. И наступил день, когда эта сила и крепость сослужили хорошую службу.

В одно прекрасное утро, когда небо было ясным и безоблачным и воздух таким бодрящим и свежим, что казалось, можно попробовать его на вкус, Бейб проснулся с ощущением радости бытия. Как натренированный атлет, он чувствовал в себе столько энергии, что просто не мог усидеть на месте. Он подпрыгнул в конюшне на всех своих четырех ногах разом, тряхнул головой и несколько раз коротко взвизгнул.

— Ты в форме сегодня, — сказала Флай, позевывая. — Пробеги-ка на холм и обратно для разминки.

— О'кей, мама! — крикнул Бейб и помчался, а Флай опять удобно устроилась на соломе.

Бейб пронесся через выгон, забрался на холм и поискал взглядом овец. Он знал, что немного погодя увидит их, но так радовался жизни, что хотел разделить это ощущение с Ма и другими сейчас же, прежде чем побежит обратно к дому; просто хотелось сказать: «Привет! С добрым утром вас всех! Прекрасный день, не правда ли!» Он знал, что стадо было на самом удаленном от фермы пастбище, там, наверху, где кончалась тропинка.

Он посмотрел туда, ожидая увидеть, как они тихо пасутся или лежат, устроившись поудобнее под утренним солнышком, и жуют жвачку. Однако он увидел, что они как безумные носились в разных направлениях. Легкий ветерок донес крики «Волк!». Но то были не привычно-докучливые, почти машинальные вскрикивания, которыми они выражали недовольство, когда с ними работала Флай. Сейчас это были вопли, полные настоящего ужаса, отчаяния, зовы о помощи. И Бейб увидел, как показались два других животных, большое и поменьше, он услышал лай и пронзительное тявканье, с которым они бросились за убегающими овцами. «Бывают волки, которые хватают овец и убивают», — всплыли в памяти Бейба слова Ма, и, ни секунды не раздумывая, он стремительно, как только мог, бросился туда, откуда доносились крики.

Что за картина предстала перед ним! Овцы, обычно державшиеся вместе, были рассеяны по всему пастбищу; они совершенно потеряли голову от страха, глаза навыкате, рты открыты... Было очевидно, что «волки»-собаки терзают их уже довольно долго.

Несколько овец, обуянные ужасом, пытались перепрыгнуть проволочное заграждение и повисли на нем, некоторые упали в канавы и увязли там, другие, прихрамывая, бегали вокруг; на траве валялись клочья шерсти.

Самым жутким было то, что в середине пастбища собаки-бандиты повалили овцу, она лежала на боку, слабо брыкаясь, а они рычали и тащили ее.

В тот день, когда нагрянули скотокрады, Бейб испытал страх и гнев. Теперь же только ярость ослепила его, и он решительно бросился на собак, неистово хрюкая и фырча. Ближе к нему оказалась собака поменьше, что-то вроде помеси дворняжки и терьера, которая цапала овцу за заднюю ногу, ничего не замечая вокруг в своем кровожадном азарте.