Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков, стр. 87
Флот Древнего Рима
За три года до начала первой войны с Карфагеном римлянам стало очевидно, что необходимо строить флот. До того римляне использовали корабли, принадлежавшие союзным государствам Великой Греции и Этрурии. Но ни одно из них квинквиремы не использовало. В качестве образца римляне воспользовались карфагенским кораблем, который наскочил на скалу и был захвачен в самом начале войны. Так была создана первая римская флотилия, состоящая из 100 квинквирем и 20 трирем. Пока корабли строились, экипаж обучали гребле на суше. Эти первые суда оказались медлительными и неуклюжими; римляне осознали, что с карфагенскими мореходами им не тягаться. Чтобы уравновесить силы, они разработали абордажное приспособление: в носу корабля устанавливалось бревно, а на нем крепился перекидной мостик с подвешенным на нем длинным железным зубцом. Из-за сходства зубца с клювом матросы прозвали такое устройство «вороном» (corvus). Перекидной мостик достигал 1,2 м в ширину и 11 м в длину, в то время как бревно, с которым он соединялся, было около 7 м высотой и 20 см толщиной. Мостик с каждой стороны оснащался ограждением высотой до колена и поднимался при помощи блока, укрепленного в верхнем конце бревна. При подходе к кораблю противника вплотную мостик выдвигался и падал на неприятельское судно, а зубец зацеплялся за палубу или борт, не давая противнику отойти. Воины устремлялись по мостику, краями щитов опираясь на заграждение и, таким образом, обеспечивая себе надежную защит)'. Это устройство превратило сражение на море в рукопашную битву, из которой великолепно натренированные римские воины неизменно выходили с победой. Хотя благодаря «ворону» первые сражения на море римляне выиграли, однако корабли их стали еще менее пригодными для плавания, нежели прежде; возможно, именно поэтому шторма и непогода обернулись для римлян потерями столь катастрофическими. После первой войны с Карфагеном «ворон» не упоминается ни разу, и впредь потери Рима никогда не бывали настолько внушительны. Помимо квинквирем, римляне построили также два «шестирядных» корабля, которые использовались в качестве флагманов. Скорее всего это были очень большого размера квинквиремы с тремя ярусами весел, по два гребца на весло. При вторжении в Африку в 256 г. римляне выстроили свои корабли в четыре линии, поименовав каждую соответственно первым, вторым, третьим и четвертым легионами. Первые две линии, каждая — во главе с «шестирядным», образовали клин с небольшим зазором в центре. Третья линия стала основанием треугольника. За третьей линией разместились транспортные суда, перевозившие лошадей, а позади них — четвертая линия кораблей, что частично охватывала оба фланга. Эту четвертую колонну римляне не без оригинальности назвали триарии (triarii). В древние времена, когда флот отплывал от берегов, ему неизменно предшествовали суда более легкие, выполняя роль разведчиков. Каждый корабль вел на буксире за кормой четырехвесельную шлюпку. Впервые за всю свою историю Рим спустил на воду флот настолько огромный: 330 палубных военных кораблей. И несмотря на то что шторма и непогода отнимали у римлян флотилию за флотилией, Рим упрямо не отступался — до тех пор, пока не отвоевал у Карфагена власть над морем. Карфагенский флот, потерпев сокрушительное поражение в первую войну, от подобного унижения так и не оправился. В ходе войны с Ганнибалом карфагенский флот предпочитал не вступать в столкновение с римским, даже обладая численным превосходством. Точно так же вел себя и Филипп. В начале лета 216 г. он вывел в Адриатическое море флотилию в 100 либурн, но повернул вспять и обратился в беспорядочное бегство, едва римляне выслали против него 10 квинквирем. Вторую войну с Карфагеном Рим начал с 220 кораблями, не подвергаясь ни малейшему риску утратить контроль над морем. На протяжении первой половины II в. до н.э. Рим сохранял в своем ведении значительное число кораблей, но после разгрома военно-морских сил Родоса и Сирии римляне сочли, что содержать флот нет смысла, поскольку в Средиземноморье царит мир. С этого момента Рим почти всецело полагается на восточные греческие государства, снабжающие его и кораблями, и экипажами по необходимости. Этот общий упадок военно-морской мощи способствовал возникновению пиратства. К первой половине I в. до н.э. восточный берег терроризировали сицилийские пираты, а в 70—68 гг. морские разбойники разорили побережье Италии, затопили консульский флот под Остией и захватили двоих преторов вместе с их ликторами. После этого Помпеи искоренил пиратство, и в Средиземноморье вновь воцарился мир. Те 200 кораблей, с помощью которых Помпеи осуществил свою миссию, очевидно, были предоставлены греческими государствами. В ходе гражданских войн флотилии, точно так же как и легионы, умножились в числе настолько, что после битвы при Актии в 31 г. до н.э. Август остался при 700 кораблях или около того. Хотя Антоний располагал огромными кораблями вплоть до «десятирядных», Август предусмотрительно предпочитал суда, не превышающие размерами «шестирядного», каковой использовал в качестве флагмана. Очень может быть, что на барельефе из Пренесты изображен именно этот корабль.
Флот Римской империи
Октавий использовал эти корабли в качестве основы для регулярного флота, каковой, в силу происхождения, соответствовал греческому образцу. Будь этот регулярный флот создан двумя столетиями раньше, он бы походил на карфагенский. Капитаны назывались триерархами, точно так же, как командиры греческих трирем. Поскольку флотилии были иноземного происхождения, организовывались они не по образцу легионов, но как вспомогательные соединения иностранных наемников, и в силу этой причины оставались на положении низшего рода войск. Август основал три постоянные военно-морские базы: одну — под Форумом Юлия (ныне Фрежюс) близ Массилии, для контроля за Галлией и Испанией, вторую — на мысе Мизены в северной оконечности Неаполитанской бухты, откуда просматривался юго-запад, и третью — в Равенне, для контроля за Адриатикой. Но флот Форума Юлия очень скоро вытеснили италийские корабли, а сама гавань постепенно пришла в упадок. Италийскими флотилиями командовали префекты (praefecti), получавшие приказы от императора, а не от сената. Свидетельств тому, что на кораблях использовали труд рабов, нет, идет ли речь о республике или об империи. Матросы одновременно являлись и солдатами и немало этим гордились. Флотилии были организованы примерно по тому же принципу, что и иностранные наемные войска. Матросы служили 26 лет и, по увольнении из армии, получали римское гражданство. Абордажная команда, тоже наемники, по образцу легионеров подразделялись на центурии, командовали которыми центурионы и их помощники. На заре истории империи на побережьях Сирии и Египта были созданы местные флотилии. Имелись также вспомогательные флотилии на Черном море, в проливе Ла-Манш, на Дунае и Рейне.
Фортификация и осады.
Города-государства
Фортификация неразрывно связана с искусством ведения осады. Усовершенствование этого искусства неизбежно вызывает изменения в строительстве укреплений, а потому обе эти стороны военного дела рассматриваются здесь вместе. Ранние греческие укрепления явно ведут происхождение от своих ближайших предшественников бронзового века, и потому начать следует с крепостей микенской эпохи. Эти крепости, как правило, строились на холмах и обносились стенами, повторяющими контуры вершины. Стены самих Микен были типичными для той эпохи. Толщина их в среднем пять метров, и выстроены они из массивных каменных блоков, вес которых достигает иногда десяти тонн. Внутрь ведут двое ворот, выстроенных перпендикулярно стене, так, чтобы враг, прежде чем подойти к воротам, оказался открыт для нападения со стены. На дальней от стены стороне ворот был выстроен бастион, чтобы защитники могли осыпать снарядами не прикрытый щитами бок нападающих. В стенах имелись также две узкие дверцы, через которые защитники крепости могли совершать вылазки, не открывая ворот. В стены Тиринфа встроены сводчатые галереи. Кроме того, сохранились признаки того, что над ними находились зубцы из кирпича-сырца. В первые шестьсот лет после падения Микен система фортификации практически не развивалась, поскольку для этого не существовало стимула в виде развитого искусства ведения осады.