На острове, стр. 48

— Это совсем не то, чего я для тебя хотела бы, — покачала головой мама. — Да и какая мать захочет. Но я прекрасно понимаю, что вы чувствовали, оказавшись вдвоем на острове. При таких обстоятельствах трудно было бы не привязаться друг к другу.

— Она замечательная.

— В противном случае мы бы ее не наняли, — сказала мама, поставив чашку на стол. — Когда твой самолет упал в воду, в моей душе что-то умерло, Ти Джей. Мне казалось, что здесь исключительно моя вина. Я ведь прекрасно знала, как тебе не хотелось проводить все лето вдали от дома, но решила не обращать внимания. Я тогда сказала твоему отцу, что тебе необходимо уехать куда-нибудь подальше, чтобы ничто не отвлекало тебя от занятий. Но это только часть правды. Просто-напросто я не хотела делить тебя с друзьями, что непременно пришлось бы делать, если бы мы остались дома. Ведь ты наконец-то поправился, и тебе не терпелось вернуться к обычной жизни, которую вел до болезни. Я, может, и эгоистка, но мне так хотелось провести лето со своим сыном. — Мамины глаза были полны слез. — Но вот ты и стал взрослым, Ти Джей. И в свои двадцать лет пережил больше, чем иные за всю жизнь. Я не буду препятствовать вашим отношениям с Анной. Теперь, когда ты вернулся, я хочу, чтобы ты был счастлив.

И только сейчас я заметил, как постарела моя мама. Ей и было-то всего сорок пять, но выглядела она на десять лет старше.

— Мама, спасибо, что относишься ко всему с пониманием. Она очень важный для меня человек.

— Знаю. Но вы с Анной находитесь на разных этапах жизненного пути. И я не хочу видеть, как ты страдаешь.

— А я и не собираюсь.

Я поцеловал маму в щеку и отправился к себе в комнату. Я лежал на кровати, думал об Анне, стараясь выкинуть из головы все, что мама говорила о разных этапах жизненного пути.

Глава 53. АННА

Мы с Ти Джеем поднимались на лифте на двенадцатый этаж, где находилась квартира его родителей.

— Только не вздумай ко мне прикасаться. И не смей бросать на меня непристойныевзгляды, — предупредила я его.

— Но хотя бы грязные мысли можно оставить при себе?

— Это только все испортит. Ох, мне что-то нехорошо.

— У меня классная мама. Я ведь тебе уже говорил, что она сказала насчет нас. Расслабься.

В Новый год Том Каллахан позвонил Саре на ее сотовый. На дисплее высветилось его имя, и я решила, что это Ти Джей, но, поздоровавшись, услышала голос Тома, который хотел пригласить меня на обед.

— Нам с Джейн надо кое-что с вами обсудить.

«Только, ради бога, не мои интимные отношения с вашим сыном!»

— Конечно, Том. В какое время?

— Ти Джей сказал, что заедет за вами в шесть.

После звонка Тома меня весь день мутило от волнения. Я не знала, что лучше принести Джейн: свечу или цветы, а потому купила и то и другое. И вот сейчас, в лифте, мне казалось, что еще немного — и я сорвусь. Вручив Ти Джею подарочный пакет и цветы, я вытерла о юбку вспотевшие ладони.

Двери лифта открылись. Ти Джей поцеловал меня и сказал:

— Все будет хорошо.

Я глубоко вздохнула и пошла за ним.

Квартира Каллаханов на Лейк-Шор-драйв была со вкусом отделана в бежевых и кремовых тонах. В углу просторной гостиной стоял кабинетный рояль, на стенах висели картины импрессионистов. Перед роскошным угловым диваном расположился богато украшенный кофейный столик, вокруг него — элегантные кресла со множеством подушек с кистями.

Том предложил нам аперитив в библиотеке. Я сидела в кожаном кресле с бокалом красного вина. Ти Джей устроился рядом. Том с Джейн заняли двухместный диванчик напротив. Джейн потягивала белое вино, Том пил что-то похожее на скотч.

— Спасибо за приглашение, — сказала я. — У вас очень красивый дом.

— Спасибо, что пришли, Анна, — улыбнулась Джейн.

Все сосредоточились на своих напитках. Повисла неловкая пауза.

Ти Джей — единственный в нашей компании, кто чувствовал себя абсолютно раскованно, — сделал приличный глоток пива и небрежно положил руку на спинку моего кресла.

— Представители средств массовой информации интересуются, не согласитесь ли вы с Ти Джеем дать пресс-конференцию, — произнес Том. — В ответ они обещают оставить вас в покое.

— Анна, а ты как думаешь? — спросил Ти Джей.

Подобная перспектива приводила меня в ужас, но я устала протискиваться сквозь толпу репортеров. Может, если мы ответим на их вопросы, они наконец отвяжутся.

— Нас будут показывать по телевизору? — поинтересовалась я.

— Нет. Я уже сказал им, что мы согласны только на закрытую пресс-конференцию, — ответил Том. — Будут все новостные станции, но без прямой трансляции.

— Если репортеры согласны пойти на попятную, то я не против.

— Я тоже, — заявил Ти Джей.

— Тогда беру все на себя, — заявил Том. — Анна, и еще одно. Ти Джей уже в курсе, что я связался по телефону с адвокатом компании, предоставляющей гидросамолеты. Конечно, крушение самолета произошло из-за смерти пилота, но, поскольку спасательный плот не был укомплектован в соответствии с требованиями береговой охраны радиомаяком, часть вины лежит и на компании. Обе стороны проявили преступную небрежность. В том, что касается авиации, судопроизводство чрезвычайно сложное, и суду придется устанавливать процент ответственности каждой из сторон. Такие процессы тянутся годами. Однако представитель авиакомпании изъявил желание уладить с вами данный вопрос, чтобы передать страховщику право требовать возмещение за причиненный ущерб. Взамен вы должны отказаться от предъявления иска.

У меня схватило голову. Я и не думала обвинять кого бы то ни было в преступной небрежности или предъявлять иски.

— Даже и не знаю, что сказать. В любом случае я не собиралась ни с кем судиться.

— Тогда, думаю, мы договорились. Никакого суда не будет. Вам, вероятно, придется дать показания, но это можно будет сделать здесь, в Чикаго. Поскольку на момент катастрофы вы работали на меня, мой адвокат возьмет на себя все переговоры.

— Да. Это было бы замечательно.

— Дело может занять несколько месяцев и даже больше.

— Хорошо, Том.

За обедом к нам присоединились Алексис и Грейс. Когда мы садились за стол, все уже чувствовали себе более-менее раскованно, во многом благодаря тому, что успели пропустить по второму стаканчику, от которого дружно отказывались, но тем не менее выпили.

Джейн угощала нас говяжьей вырезкой, жареными овощами и картофелем по-французски. Девочки украдкой бросали на меня любопытные взгляды и улыбались. Я помогла Джейн убрать посуду и подать на десерт теплый яблочный пирог и мороженое.

Когда мы уже собрались уходить, Том протянул мне конверт.

— Что это? — удивилась я.

— Чек. Мы ведь остались вам должны за частные уроки.

— Вы абсолютно ничего мне не должны. Я не выполнила свою работу, — заявила я и попыталась отдать ему конверт.

— Мы с Джейн настаиваем, — мягко отстранил он мою руку.

— Том, пожалуйста!

— Анна, я вас очень прошу, возьмите деньги. Иначе вы нас обидите.

— Хорошо, — согласилась я, сунула конверт в сумочку и, повернувшись к Джейн, сказала: — Спасибо за все.

Я посмотрела ей прямо в глаза. По правде сказать, в мире найдется не так уж много матерей, способных оказать радушный прием великовозрастной подруге юного сына. И мы обе это прекрасно знали.

— Не стоит благодарности, Анна. Заходите еще.

Ти Джей обнял меня, как только закрылись двери лифта. Облегченно вздохнув, я положила голову ему на грудь.

— У тебя замечательные родители.

— Я же говорил, что они классные.

И к тому же весьма щедрые. Когда я дома открыла конверт, то обнаружила в нем чек на двадцать пять тысяч долларов.

Пресс-конференция была назначена на два часа дня. Том и Джейн Каллахан стояли немножко в стороне, Том Держал в руках маленькую видеокамеру — единственное, что было разрешено для записи происходящего.

— Я догадываюсь, о чем они собираются спрашивать, — сказала я.