На острове, стр. 41
— Ой, и две большие кока-колы, — сказала Анна.
Я позвонил в службу обслуживания номеров и сделал заказ. Анна схватила со столика возле дверей карточку для электронного замка и еще что-то, сообщив, что скоро вернется.
— У тебя же под халатом ничего нет, — бросил я ей вслед.
— Это не займет много времени, — ответила она.
Тогда я принялся переключать каналы. Все программы были посвящены обзору последствий цунами. Анна вернулась с маленьким ведерком.
— Это лед? — спросил я.
— Да, — ответила она, положив кубик в рот.
Она лежала на кровати рядом со мной, а я смотрел, как она смакует лед. Потом она села и развязала пояс моего халата. Распахнув халат, она нежно пробежала пальцами по моему телу, которое, несмотря на боль, мгновенно отреагировало.
— У тебя на боку жуткие синяки, — сказала она. — Что случилось?
— Там, в воде, плавал огромный ствол.
— Наверное, очень болит, — ткнула она пальцем в синяк.
— Да. Особенно этот.
Анна положила в рот очередной кубик льда и неожиданно поцеловала меня в шею, а потом в грудь.
— Сколько у нас времени до того, как принесут еду? — поинтересовалась она.
— Они не сказали.
Тогда Анна поцеловала меня в живот и спустилась ниже. Задохнувшись от непривычного ощущения холода, я закрыл глаза и положил руки ей на голову.
Когда чуть позже в дверь постучали, я завязал халат и сказал: «Войдите». Человек, принесший наш заказ, поставил все на стол, я подписал счет, добавив чаевые, — и мы, наконец дорвавшись до еды, сняли крышки с блюд.
— Смотри-ка, столовое серебро. — Анна взяла вилку и стала с неприкрытым удивлением ее рассматривать.
— И нормальные стулья. — Я отодвинул стул и уселся рядом с Анной.
Я протянул ей чесночного хлеба, потом отрезал кусок бифштекса. А когда положил его в рот, то даже застонал от удовольствия. Мы кормили друг друга кусочками с наших тарелок и запивали все кока-колой. Наелись мы достаточно быстро, так как желудки успели отвыкнуть от тяжелой и обильной пищи. Анна аккуратно завернула остатки и положила в холодильник.
Затем мы растянулись на кровати, чтобы еда хоть чуть-чуть улеглась в животе. Анна положила мне голову на плечо и, закинув на меня ногу, перебирала прядь моих волос.
— В жизни не была так довольна, — улыбнулась она.
Я выключил звук у телевизора. Во время обеда мы смотрели сводку новостей о цунами и были реально потрясены масштабом разрушений. Больше всего досталось Индонезии, число жертв там исчислялось десятками тысяч.
— Конечно, ужасно так говорить, когда погибло столько народу, но, если бы не цунами, мы до сих пор торчали бы на острове, — произнесла Анна. — И не знаю, как долго смогли бы продержаться.
— Согласен, — отозвался я.
Я протянул руку к ночному столику и включил радиоприемник с часами, настроив его на американскую музыкальную радиостанцию. Передавали «More Than a Feeling» группы «Бостон».
— Люблю эту песню, — вздохнула Анна.
Она прижалась ко мне еще теснее, и я обнял ее.
— Ти Джей, а ты уже успел до конца осознать, что мы живы и скоро снова увидим наших родных?
— Начинаю потихоньку.
— Который час? — спросила она.
— Начало третьего, — посмотрев на часы, ответил я.
— Значит, в Чикаго час ночи. Хотя какая разница! Наберу-ка еще раз номер Сары. В любом случае ни ей, ни родителям сейчас не до сна.
Анна села, потянулась за телефоном, перекинув через меня шнур.
— Попробую сперва позвонить по домашнему. — Она набрала номер и немного подождала. — Занято. Может, по сотовому ответит. — Она набрала уже другой номер и опять немного подождала. — Включена голосовая почта. Оставлю, пожалуй, ей сообщение. — Но затем, так ничего и не сказав, Анна повесила трубку. — Голосовой почтовый ящик переполнен.
— Попытайся еще раз чуть погодя. Рано или поздно обязательно пробьешься.
Она протянула мне телефон, и я поставил его обратно на ночной столик.
— Анна? — позвал я.
— Да? — ответила она, снова уютно устроившись в моих объятиях.
— А что насчет Джона? Тебе не кажется, что Сара могла ему позвонить?
— Не сомневаюсь, что уже позвонила.
— Как думаешь, что он сделает, когда узнает, что ты жива?
— Конечно, будет страшно рад за мою семью. А насчет остального не уверена. Возможно, он уже успел обзавестись женой и ребенком, живет себе где-нибудь в пригороде, — сказала Анна и, с минуту помолчав, добавила: — Надеюсь, он вернул родителям мои вещи.
— А где ты будешь жить?
— С мамой и папой. Куда бы они там ни переехали. Они точно захотят, чтобы я хоть немножко пожила с ними. А затем найду собственное жилье. Ти Джей, поверить не могу, что они продали дом. Они, конечно, собирались когда-нибудь потом купить что-то поменьше, возможно квартиру в кондоминиуме, но у меня и в мыслях не было, что они так сделают. Я выросла в этом доме. И мне грустно оттого, что он уже не наш.
Я поцеловал Анну, затем развязал ее халат и спустил с плеч. И мы занялись любовью, а потом как-то сразу уснули. Когда я проснулся, на часах было пять вечера. Анна крепко спала. Я лежал, уставившись в потолок, и вспоминал наш разговор. Я спросил ее о Джоне, но не задал самого главного вопроса, на который действительно хотел получить ответ: «А как насчет нас?».
Глава 41. АННА
Я открыла глаза и блаженно потянулась. Ти Джей сидел, откинувшись на спинку кровати, перед телевизором, включенным на минимальную громкость, и ел «Слим Джим».
— Славно вздремнула, — поцеловав его, сказала я и спустила ноги с кровати. — Пойду пописаю. Знаешь, что мне нравится больше всего в нашей ванной?
— Туалетная бумага?
— Да.
Когда я вернулась из ванной комнаты, Ти Джей заставил меня попробовать «Слим Джим».
— Согласись, что очень даже неплохо.
— Соглашусь. Но я стала гораздо менее привередливой, чем раньше. А где ж я оставила «СвиТартс»? Ага, вот где. На комоде.
Я не привыкла к кондиционерам, а потому, запахнув халат поплотнее, поспешила нырнуть обратно в кровать, под бочок к Ти Джею. У меня одеревенела спина, да и вообще все болело. Причем гораздо сильнее, чем тогда, когда меня только вытащили из воды, и я была страшно счастлива, что кровать оказалась такой мягкой.
В десять вечера я опять попробовала дозвониться до Сары. В Чикаго было уже девять утра, но ее мобильный телефон оказался занят.
— Никак не могу дозвониться, — пожаловалась я Ти Джею. Тогда я позвонила Саре по домашнему телефону, но в ответ услышала только длинные гудки. — И автоответчик не работает.
— Спрошу у папы. Может, он с ней уже говорил. — Ти Джей набрал номер домашнего телефона. Немного подождал, потом покачал головой: — Тоже занято. Похоже, им приходится отвечать на кучу звонков. Утром попробуем еще.
Ти Джей положил трубку и ласково погладил меня по голове:
— Уж и не знаю, смогу ли я привыкнуть к тому, что в Чикаго не буду делить с тобой кровать по ночам.
— Тогда и привыкать не стоит, — ответила я.
Приподнявшись на локте, я посмотрела на Ти Джея.
Нет, пусть это и эгоистично с моей стороны, но я была не готова его отпустить.
— Ты серьезно? — спросил Ти Джей.
— Да! — Сердце бешено колотилось, а разум подсказывал мне, что я погорячилась, но мне было плевать. — Мы немножко поживем отдельно. Тебе нужно побыть с семьей, да и мне тоже. Но если потом ты захочешь вернуться ко мне, я буду ждать.
Ти Джей с нескрываемым облегчением вздохнул. Он притянул меня к себе и нежно поцеловал в лоб.
— Конечно захочу, — прошептал он.
— Нам будет нелегко, Ти Джей. Люди нас не поймут. Возникнут вопросы. — От одной этой мысли у меня заныло под ложечкой. — Возможно, ты захочешь подчеркнуть, что, когда начался наш роман, тебе было почти девятнадцать.
— Думаешь, кто-нибудь спросит?
— Думаю, обязательно спросит, причем каждый второй.
Посреди ночи я проснулась, оттого что мне понадобилось в туалет. Мы заснули при включенном телевизоре, и когда я забралась обратно в кровать, то взяла пульт и стала переключать каналы, остановившись на минуту на программе новостей.