На острове, стр. 4

Когда я в очередной раз потряс Анну за плечи, она никак не отреагировала. Мне казалось, я чувствую, как поднимается и опускается ее грудь, но особой уверенности у меня не было. Внезапно я услышал громкий всплеск, и от страху чуть не выпрыгнул из воды. Голова Анны бессильно упала набок, и я притянул ее к себе. Я по-прежнему слышал всплески, причем довольно ритмичные. Представив, что рядом не одна акула, а возможно, пять — десять или больше, я волчком завертелся на месте. Из воды показалось нечто неясное, и мне потребовалась всего одна секунда, чтобы понять, что же там такое. Это волны плескались о рифы, окружавшие остров.

Я еще ни разу в жизни не испытывал такого громадного облегчения. Даже тогда, когда доктор сказал, что лечение наконец-то дало результат и у меня больше нет рака.

Течение несло нас все ближе к берегу, но немного в сторону от острова. Нужно было срочно что-то делать, иначе мы проскочим мимо.

Я не мог грести руками, так как все еще цеплялся за лямки спасательного жилета Анны, а потому поплыл на спине, изо всех сил работая ногами. Теннисные туфли тут же свалились в воду, но мне было плевать. Их давным-давно надо было снять.

До суши оставалось, похоже, ярдов пятьдесят. Но на самом деле она была гораздо дальше, чем тогда, когда я увидел остров. Хочешь не хочешь, но пришлось работать руками. И я поплыл на боку. Лицо Анны оказалось наполовину в воде.

Я приподнял голову. Мы были уже совсем близко. Отчаянно молотя ногами по воде, чувствуя, что легкие вот-вот разорвутся, я плыл на пределе возможностей.

Наконец мы достигли лагуны за рифами, но я все плыл и плыл до тех пор, пока не почувствовал под ногами песчаное дно. У меня еще хватило сил на то, чтобы вытащить Анну из воды на берег, но потом я рухнул рядом с ней и отрубился.

Меня разбудили слепящие лучи солнца. Тело точно одеревенело и жутко болело, и видеть я мог почему-то только одним глазом. Я сел, снял спасательный жилет, потом посмотрел на Анну. Ее распухшее лицо было в сплошных кровоподтеках, а на лбу и щеках виднелись глубокие порезы. Она лежала неподвижно.

Сердце бешено колотилось, но я все же заставил себя протянуть руку и дотронуться до ее шеи. Кожа ее на ощупь казалась теплой, и мне сразу стало гораздо легче, когда я почувствовал, как под моими пальцами пульсирует тоненькая жилка. Значит, Анна жива, но единственное, что я знал о травмах головы, так это то, что у Анны, должно быть, именно она и есть. А что, если она никогда не проснется?

Я осторожно потряс ее за плечи:

— Анна, вы меня слышите?

Она не ответила, и я повторил свою попытку.

Я все ждал, когда она откроет глаза. Глаза у нее были потрясающие. Огромные, серо-голубые. Это первое, что я заметил, когда мы познакомились. Она пришла к нам домой на собеседование с родителями, и я тогда чувствовал себя страшно неловко, ведь она была такой невероятно красивой, а я был тощим и лысым и вообще выглядел совершенно дерьмово.

«Ну давай же, Анна! Позволь мне увидеть твои глаза».

Я тряхнул ее еще сильнее, и только после этого она наконец открыла глаза — и у меня перехватило дыхание.

Глава 3. АННА

Я увидела раздвоенный силуэт склонившегося надо мной Ти Джея, и мне пришлось довольно долго моргать, пока в глазах не перестало двоиться. Лицо его было сплошь в глубоких порезах, а левый глаз безнадежно заплыл.

— Где мы? — спросила я. Собственный голос казался каким-то надтреснутым, а во рту стоял привкус соли.

— Не знаю. На каком-то острове.

— А что с Миком? — поинтересовалась я.

— От самолета мало что осталось. И обломки тут же ушли на дно, — покачал головой Ти Джей.

— Абсолютно ничего не помню.

— Вы потеряли сознание прямо в воде, а когда я не смог вас разбудить, то решил, что вы умерли.

Голова раскалывалась, в висках стучало. Я потрогала лоб и заморгала, нащупав здоровущую шишку. Щека была покрыта чем-то липким.

— У меня что, идет кровь?

Ти Джей склонился надо мной и пальцами раздвинул волосы на голове, чтобы найти источник кровотечения. Когда он обнаружил его, я не сдержалась и вскрикнула от боли.

— Простите, — сказал он. — Очень глубокий порез. Но теперь кровь почти остановилась. В воде было гораздо хуже.

На меня вдруг накатила волна холодного ужаса.

— А там были акулы?

— Не знаю. По крайней мере, я ни одной не видел. Хотя это меня тоже беспокоило.

Я сделала глубокий вдох и села. Берег тут же поплыл перед глазами. Тогда я, положив руки на горячий песок, попыталась сконцентрироваться. И сидела так до тех пор, пока дурнота почти не прошла.

— А как мы сюда попали? — спросила я.

— Я продел руки в лямки вашего спасательного жилета, и мы дрейфовали по течению, пока нас не прибило к берегу. Потом я вытащил вас на песок.

Когда я переварила полученную информацию и поняла, что он для меня сделал, то испытала настоящее потрясение. Я, наверное, с минуту молча смотрела на воду, так как была не в силах говорить. Я думала о том, что было бы, если бы он оставил меня одну в воде, или если бы на нас напали акулы, или если бы не было этого острова.

— Ти Джей, спасибо тебе.

— Не за что, — ответил он и, на мгновение встретившись со мной взглядом, смущенно отвернулся.

— А ты не ранен?

— Я в порядке. Вот только, похоже, немного расквасил нос. Вмазался в спинку переднего кресла.

Я попыталась подняться, но ничего не получилось: у меня дико кружилась голова. Ти Джей слегка поддержал меня, и со второй попытки мне удалось встать на ноги. Я расстегнула спасательный жилет и бросила его на песок.

Повернувшись спиной к морю, я оглядела остров. Он был совсем как на картинке из Интернета, разве что здесь не было роскошных отелей и летних домиков. Девственночистый, похожий на сахар песок скрипел под ногами; я понятия не имела, куда делись мои туфли. Берег окаймляли цветущий кустарник и пышная тропическая растительность, за которыми начинался густой лес. Деревья росли так плотно, что их листья образовывали нечто вроде зеленого полога. Солнце, стоявшее сейчас очень высоко, нестерпимо жгло. Было так жарко, что даже легкий морской ветерок не мог остудить разгоряченное тело, по лицу текли струйки пота, а одежда прилипала к влажной коже.

— Мне, пожалуй, лучше присесть.

Живот страшно крутило, и я решила, что меня сейчас вырвет. Ти Джей сел рядом, и когда приступ тошноты прошел, я сказала:

— Не волнуйся. Они должны знать, что наш гидроплан разбился, и обязательно пошлют поисковый самолет.

— А вы хоть немножко представляете, где мы сейчас находимся?

— Не совсем, — ответила я и принялась чертить пальцем на песке нечто вроде карты. — Группа этих островов представляет собой цепь из двадцати шести атоллов, тянущихся с севера на юг. Мы направлялись вот сюда. — Я ткнула пальцем в одну из набросанных мной точек. Затем провела пальцем по песку и ткнула уже в другую точку. — Это Мале. Место, откуда мы выехали. Похоже, мы где-то посередине, если, конечно, нас не отнесло течением восточнее или западнее. Не знаю, придерживался ли Мик заданного курса, не знаю и того, регистрируют пилоты гидросамолетов планы полетов или курс просто отслеживают по радарам.

— Папа с мамой там, наверное, уже с ума сходят.

— Да.

Родители Ти Джея наверняка пытались связаться со мной по сотовому телефону, но тот, скорее всего, уже покоится на дне океана.

«Должны ли мы развести сигнальный костер? Разве не это следует в первую очередь сделать, если вы заблудились? Развести костер, чтобы они знали, где мы находимся?»

Но я не имела ни малейшего представления, как его разводить. Мои навыки в области выживания ограничивались знаниями, полученными из телепередач или прочитанных книжек. Ни один из нас не носил очков. В противном случае мы могли бы поместить линзу под углом к солнцу. А еще у нас не было ни кремня, ни стального предмета. Оставалась единственная надежда на то, чтобы использовать силу трения. Но если потереть две палочки друг о друга, будет ли результат? Может, нам не стоит беспокоиться о сигнальном костре? По крайней мере, не сейчас. Они нас обязательно увидят, если будут лететь достаточно низко, а мы не будем уходить далеко от берега.