Танец смерти, стр. 9
Казалось, она была не в силах остановить охвативший ее пыл и романтический восторг. Казалось, жаркий поток вливается в нее из глаз Джастина. Словно зачарованная, смотрела она, как он поднимает двумя пальцами ее лицо за подбородок «Он собирается поцеловать меня», — поняла Мэдлин. И почувствовала в себе какую-то сонливость, словно ее опоили. Странной тяжестью налились руки и ноги. Не было сил остановить его. Да и не хотелось.
Джастин улыбнулся, словно прочитав ее мысли, и приблизился губами к ее губам. Губы Джастина были жесткими и требовательными. Мэдлин и не заметила, как начала ему отвечать. Она обвила его руками за шею и всем существом отдалась поцелую. Руки Джастина обнимали ее так крепко, что она едва могла дышать.
«Хочу остаться навсегда в его объятиях, — сонно думала Мэдлин, — я принадлежу ему».
Поцелуй кончился, и Джастин прижался губами к ее лбу.
Они стояли, не размыкая объятий. Мэдлин слышала, как тяжело бьется сердце Джастина, и знала, что ее сердце бьется так же. Она чувствовала легкое головокружение и слабость.
«Нельзя вести себя так опрометчиво. Я должна была немного подождать», — думала она.
— Пойдем, — наконец шепнул Джастин, — нам следует вести себя скромнее, иначе мы шокируем всех соседей в округе. Я знаю, что тебе подарить, я срежу для тебя розу.
Он продел ее руку в изгиб своей и повел в дальний конец розового сада.
— Вот это самый новый сорт роз. Моя гордость и радость. Я собираюсь назвать ее свадебной розой. Тебе нравится эта идея?
Мэдлин уставилась на розовый куст. На нежных белых лепестках рдели красные пятна, словно застывшие капли крови. Стройные стебли цветов были усыпаны толстыми красными шипами.
Девушка задрожала.
— В чём дело? — спросил Джастин. — Ты не находишь их красивыми?
— Конечно, нахожу, — запинаясь на каждом слове, ответила Мэдлин. — Просто я никогда не видела таких роз. Такое впечатление, что… весь куст обрызган кровью.
— Кровью… — эхом отозвался Джастин. Он внимательно смотрел на розы. — Действительно, — сказал он. — Раньше мне это не приходило в голову.
Странная улыбка скользнула по его лицу. Мэдлин снова вздрогнула.
Джастин нагнулся и срезал одну розу с куста. Перочинным ножом он очистил стебель от шипов и нежно вложил его в ладонь Мэдлин. Потом загнул ее пальцы и сильно сжал.
Сильная боль пронзила ладонь девушки и растеклась вверх по руке.
— Джастин, — вскрикнула она, — перестань, ты делаешь мне больно!
Но он продолжал сжимать ее руку вокруг стебля все сильнее и сильнее. Жуткие приливы боли сотрясали руку Мэдлин, а Джастин все не отпускал ее. Кровь побежала сквозь стиснутые пальцы девушки и закапала на складки ее прекрасного белого платья.
Она боролась, пытаясь вырвать свою руку из тисков, но от этого боль только усиливалась.
— Джастин, — задыхаясь, просила она, — пожалуйста, отпусти меня.
Джастин еще сильнее сжал ее ладонь, теперь двумя руками. Черные пятна заплясали перед глазами Мэдлин, в ушах звенело, легкие болели от нехватки воздуха.
— Джастин, — умоляла она из последних сил, — Джастин, отпусти!
— О Мэдлин, — бормотал Джастин, — мы будем так счастливы вместе. Разве ты не чувствуешь?
Он поднял ее окровавленную руку к лицу и прижался к ней губами.
Мэдлин нскрикнула.
Джастин вскинул голову. Кровь стекала к уголкам его рта и капала с подбородка. Он облизал свои губы языком, потом еще раз… и улыбнулся.
Мэдлин ахнула при виде красного налета на его прекрасных белоснежных зубах. Джастин провел по ним языком. Девушка почувствовала, что ее сейчас вырвет, и зажала рот ладонью.
Джастин разжал пальцы ее второй ладони, в самом центре которой торчал единственный шип срезанной розы.
— О нет! — вскричал Джастин.
Он вытащил шип, и Мэдлин почувствовала, как постепенно стихает боль в руке, хотя голова ее еще кружилась.
Джастин снова поднял ее руку к лицу. Девушка увидела, как он вонзил зубы прямо ей в ладонь.
— Джастин! — закричала она. — Что ты делаешь?
Джастин прижался губами к ранке и начал сосать кровь Мэдлин.
Часть четвертая
Тобиас
Глава 11
Тобиас открыл свой журнал и начал записывать.
«С того момента, как я увидел, что Джастин пьет кровь Гонории, единственным моим желанием стало закончить перевод этих древних бумаг. Я заперся в лаборатории, чтобы получить возможность работать не прерываясь.
Даже Гонории я не разрешил навещать меня. Проходил день за днем, а я продолжал работать, не покидая лаборатории. Я потерял счет времени. Понимаю, что Гонория уязвлена, ведь приближается день нашей свадьбы. Но я не могу бросить эту работу даже ради нее. Пока я не расшифрую текст, не будет мне покоя.
О, моя Гонория, ты ведь понимаешь, что я делаю, почему так веду себя? Я пытаюсь спасти нас обоих. Пытаюсь обрести возможность выпутаться из всего этого. А единственный способ осуществить наши планы — это полностью раскрыть содержание этих древних записей.
В чем заключается секрет вечной жизни? Почему ключевым словом является «кровь»?
Джастин ведет себя все более и более странно. Он посещает меня по нескольку раз на дню. Каждый раз я ощущаю на себе его следящий взгляд. Он выжидает. Такое впечатление, что ему известно нечто. Нечто, о чем он мне не говорит.
Это только усиливает мою решимость покончить с переводом этих бумаг. Когда я это выполню, закончится весь этот жуткий кошмар, и я смогу жениться на Гонории. Мы попробуем начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда. Подальше от зла, которое несет в себе Джастин.
Ну вот, я и написал их, эти слова, которые я так долго боялся высказать вслух. Зло, которое несет в себе Джастин.
Я не знаю, что произошло с Джастином. Но хорошо понимаю, что все доброе, что было заложено в нем, оставило его. Он больше не стремится открыть секрет вечной жизни для блага людей. Эта тайна нужна ему для одного себя.
Не понимаю, как он мог так сильно измениться, но одно я знаю твердо. Я знаю, что Джастин превращается в чудовище. И я не хочу, чтобы то же самое произошло со мной».
Тобиас отложил перо, истощение и усталость давали о себе знать. Он уронил голову на руки. «Я больше не могу — мелькнуло в его голове, — больше не могу так. — Когда он закрыл глаза, диковинные древние буквы заплясали перед ним. — Я уже близок к завершению, к раскрытию секрета. Осталось совсем немного, и я смогу увезти Гонорию подальше отсюда».
Мысль о Гонории придала Тобиасу сил для продолжения работы. Он поднял голову и, отодвинув в сторону журнал, снова погрузился в изучение древнего текста.
«Лучше всего, если невинный добровольно принимает участие, — перевел он. — Но абсолютной необходимости в этом нет. Самое важное, чтобы имел место переход крови».
Тобиас наморщил лоб. Смысл этого отрывка для него все еще был неясен, хотя он бился над ним уже несколько дней. Почему кто-то не пожелает подвергнуться некой процедуре, которая даст ему возможность жить вечно? И почему здесь стоит слово «невинный» вместо слова «пациент»?
«После перехода крови душа невинного попадет под власть…»
Здесь в манускрипте стояло слово, которое Тобиас не мог перевести. Он еще раз пролистал свои записи. Юноша был уверен, что одна часть сложного слова означала «душа» во множественном числе, поскольку это значение уже встречалось ему в манускрипте.
«После перехода крови душа невинного попадает под власть… — душ…»
«При чем тут душа? — подумал Тобиас. — Какая-то бессмыслица. Скорее напоминает описание какого-то магического ритуала, чем медицинскую процедуру».
Он открыл словарь, который доставили ему сегодня утром. В нем содержались многие из древних слов, использованные в этом тексте. Палец Тобиаса скользил по старым пыльным страницам, пока не наткнулся на слово, которое он искал. Тобиас уставился на него, и сердце его тревожно забилось.