Блин – охотник за ворами, стр. 34
Безалаберная Валька думала-думала, по каким делам люди выходят из дому в такую рань, и придумала полную дурь: на рыбалку она пойдет! Будто бы биологичка дала ей задание на каникулы: поймать в Москве-реке живую рыбу и первого сентября принести в класс.
Из-за этой рыбы Суворовой пришлось откопать в чулане удочку. Так, с удочкой, она и пошла на операцию! Блинков-младший предлагал спрятать ее за помойкой, но Валька заупрямилась.
– Ты ничего не понимаешь, Блинок! – заявила она. – Это шестиметровое удилище, а складывается в тросточку. Продукт космических технологий! И на нем написано: «Нине Су от экипажа большого морозильно-рыболовного траулера «Владимир Алексеев» с любовью». Да любой Нинкин поклонник пойдет на преступление ради такой удочки! Мне даже страшно с ней в метро ехать, а не то что прятать за помойкой.
Всю дорогу над Суворовой посмеивались, а она говорила, что в случае чего так перетянет этой удочкой Гогочку, что ему мало не покажется.
Блинков-младший слушал и мрачнел. Если Валька начала валять дурака, ничего хорошего не жди…
На место будущего преступления прибыли без десяти восемь.
Представьте себе старый московский дворик, замкнутый со всех четырех сторон, как каменный колодец.
Прямо перед вами задняя стена музея с дверью служебного входа.
За спиной – дом с подворотней. В нем живут. Но парадный подъезд дома выходит на улицу, а черный, выходящий во двор, крест-накрест заколочен досками.
Слева – глухая стена третьего дома без единого окошка. Так уж строили когда-то давно и непонятно зачем.
А справа – двухэтажный особнячок, который собираются ломать. Окна забиты ржавыми стальными листами, чтобы никто не влез, а на единственной двери – тяжелый навесной замок.
Двор был пуст и чист. Лужу, из которой Митек вылавливал ручку от «Цербера», уже осушили. Для этого понадобилось всего-навсего посильнее завернуть кран, из которого сочилась вода. В углу двора на подметенном асфальте стояли два свежевыкрашенных мусорных ящика на колесиках. И больше ничего – ни кустика, ни скамейки, за которыми можно было бы спрятаться.
Но Блинков-младший еще с вечера придумал план.
Ломакину и Суворову он отправил в засаду за мусорные ящики. Для себя устроил наблюдательный пункт в заколоченном подъезде черного хода. Гвозди, на которых держались доски, давно проржавели. Блинков-младший легко скусил шляпки кусачками и оторвал доски только с одной половинки двойной двери. Теперь она свободно открывалась, но доски остались на прежнем месте. Любой, кто не знал этого секрета, решил бы, что дверь заколочена.
Иркин пост был вообще не во дворе. Ей Блинков-младший по знакомству дал самое приятное задание: отправил в кафе напротив подворотни. Ирка должна была стоять себе за столиком у окна и лопать пирожные. Заметив преступника, она добежит до автомата и позвонит «02». (Блинков-младший придумал это на тот случай, если сигнализация в музее почему-то не сработает.) Потом Ирка вольется в группу захвата.
Идя на задержание, Блинков-младший, помимо кусачек, вооружился молотком, отверткой и деревяшкой, стесанной на угол вроде клина. В кармане у него лежал сигнальный револьвер с шумовыми патронами, недавно подаренный одним майором милиции.
Вот и все. Четверо отважных подростков должны были противостоять преступнику, возможно, вооруженному. Их задача была простой: дать Гогочке войти в музей и не дать выйти.
По расчетам Блинкова-младшего, милиционеры с пульта охраны должны были подъехать через пятнадцать минут после того, как сработает сигнализация. Может быть, вызванная Иркой милиция прибудет еще раньше.
В восемь открылось кафе, и все разошлись по своим местам. Потянулись минуты ожидания, самые трудные для оперативника. Подготовка к операции закончена. В голове одна мысль: «Все ли сделано правильно? Нет ли ошибки, которая может стоить жизни тебе или твоему товарищу?!» Но если сейчас ты и найдешь эту ошибку, исправлять ее поздно. Тебе нельзя даже нос высунуть из засады!
В пятнадцать минут девятого в подворотне показался человек. У Блинкова-младшего замерло сердце. Человек был ничуть не похож на Гогу, но это еще ни о чем не говорило. Знаем мы, как маскируются преступники!
Густая тень лежала в подворотне. Сначала Блинков-младший увидел только темный силуэт на фоне сверкающей на солнце витрины кафе. Потом человек вошел во двор.
Это был бродяга, бомж, один из тех, кого Блинков-младший видел в милицейском «обезьяннике», или очень похожий. Он мог испортить все дело!
Судя по всему, бродяга только что вылез из какого-то подвала. Волосы у него на голове торчали свалявшимися клоками, и он их приглаживал, поплевав на ладони. Завершая утренний туалет, он высморкался в два пальца и поковырялся в глазах.
Настала пора завтракать. Оглядев двор, бродяга подошел к мусорному ящику и по-хозяйски откинул крышку. Бум! Звук был не громыхающий, как ударило бы железо по железу, а глухой. Похоже, откинутая крышка стукнула засевшую за мусорным ящиком Ломакину. Хорошо, если по спине попала, а если по голове?
Ничего не заметив, бродяга залез в ящик с головой, как в собственный холодильник. В дверную щелку Блинков-младший видел, что крышка зашевелилась. Прихлопнутая Ломакина выбиралась на свободу. А бродяга с недовольной физиономией вылез из ящика и пошел к следующему.
Бум! На этот раз крышкой приголубило Суворову.
Бомж вытащил из ящика картонку из-под торта и чьи-то недоеденные бутерброды в полиэтиленовом пакете. Он сел на асфальт, прислонившись к ящику спиной, и со вкусом позавтракал. Начал, понятно, с бутербродов, а остатки крема на картонке и просыпавшиеся орешки были на сладкое.
Блаженно щурясь, бродяга потянулся… И тут на глаза ему попалась удочка. Суворова засунула ее под ящик, между колесиков.
Бомж, понятно, обрадовался. Не каждый день на помойке валяются продукты космических технологий. С довольной улыбкой он цапнул удочку и потянул на себя.
Суворова не захотела за здорово живешь отдавать свою собственность. Она потянула удочку со своей стороны ящика.
Озадаченный бомж схватился за удочку второй рукой и дернул.
Немелкая Суворова удержала удочку и дернула в свою сторону. Не ожидавший ничего подобного бомж потерял равновесие, влепился в ящик баклажанной физиономией и взвыл!
Суворова сообразила, что сейчас он станет выяснять, в чем дело, и первая выскочила навстречу противнику. Если бродяга и удивился, то виду не показал. Он привык, что его боятся, им брезгуют – словом, не хотят связываться.
– Девочка, отдай удочку, – сказал он хриплым голосом, надвигаясь на Суворову. – Зачем она тебе? А дядя рыбки наловит.
Бродяга оказался философом. Следующие две минуты он рассказывал Суворовой историю о том, как рыбак подал нищему рыбу. На следующий день нищий проголодался и попросил еще, потом еще, и рыбаку пришлось всю жизнь кормить этого дармоеда. А надо было подарить ему удочку, и тогда бы нищий научился ловить рыбу и стал работящим человеком.
Говоря так, бродяга медленно шел на Суворову, загоняя ее в угол двора. Валька растерялась. Наверное, она бы отдала удочку, но мало что соображала.
– Нет у меня никакой рыбы! – завопила она, замахиваясь удочкой на бродягу.
И этот красномордый и далеко не истощенный голодом мужичина набросился на Суворову!
Блинков-младший посмотрел на часы – двадцать минут девятого! Вор появится с минуты на минуту. Он не имел права прийти на помощь…
Визжа так, что в доме дребезжали стекла, Суворова проскочила под растопыренными руками бродяги и кинулась со двора. Бомж топал за ней. В тот момент, когда Суворова вбежала в подворотню, из-за угла выехал черный «Мерседес»! Обогнув его, Валька выскочила на улицу.
Глава XXVII
РЕШАЮЩАЯ СХВАТКА
Преступник оказался наглее, чем думал Блинков-младший. Не побоялся приехать на роскошной миллионерской машине. И он приехал не один! Дверца «мерса» распахнулась, и над затемненным стеклом высунулся шофер госпожи Демидовой. Он был как двойник Валеры-Джиханши, такой же здоровенный и стриженый, только без шрамов на голове.