Десантник на престоле. Из будущего - в бой. Никто, кроме нас!, стр. 33
На Николаевском вокзале Александр получил свежее письмо от Елены, которое она отправила в день отъезда. Листки были исписаны довольно крупными буквами с обширными вольностями в графике, а строки плясали, то есть, она сильно нервничала, когда писала. Местами были следы от слез. Да и само содержание получалось совершенно неожиданным для этикета того времени, особенно если учитывать, что корреспонденция подобного уровня проходит через службы безопасности. Страсть, эмоции, желания, бушующая сексуальность — все это переплеталось на этих строчках в крепкий и основательно смешанный клубок. Елена не хотела уезжать. Это было очевидно. Она была влюблена в Александра настолько, что творила совершенно непотребные поступки, кои с большим трудом удавалось скрыть от широкой публики. Великий князь явно перестарался. У этой молодой девушки с нарушенным гормональным фоном откровенно сорвало крышу. Впрочем, это понимал не только Саша. Левшин, вручивший ему это письмо, подождал окончания чтения и сказал:
— Ваше императорское высочество, вы разбудили этот вулкан. Мой коллега от британского королевского дома, когда передавал мне письмо, был весьма озадачен данным обстоятельством.
— По поводу Елены?
— По поводу ее поведения. Он боится, что девочка начнет бросаться на мужчин и нечаянно опозорит весь королевский двор своим распутным поведением. В Англии не любят столь страстные натуры.
— В конце концов, у нее есть я. Если переживают, пусть отсылают ко мне. Я ее жених, и, думаю, никто сильно не станет возражать, если я попробую утолить ее страсть традиционными способами. Мы, конечно, юны, но если выхода иного более нет, то подобный подход будет в самый раз.
— Это разумно, но тогда Виктория потеряет над ней контроль. Она боится этого.
— Тогда ждем, пока Лена не набросится на какого-нибудь библиотекаря или гувернера. Британский королевский дом хочет подобного позора?
— Легкий шантаж? Это любопытно. Как скоро вы будете отвечать на это письмо?
— Позже. Я не представляю, что ей можно сейчас ответить. Она в настоящее время несколько ненормальна.
— Несколько? — Левшин улыбнулся
— Давайте будем вежливы, Алексей Ираклиевич.
— Как изволите.
Глава 6
Винтовка
(9 июля 1858 года — 15 февраля 1859 года)
Наконец все относительно успокоилось и Александр смог вернуться к насущным делам в кадетском корпусе, где его уже давно ждали. Александр Павлович Горлов при содействии московского промышленника Сергея Николаевича Медведева полностью завершил дела, связанные с изготовлением опытной серии винтовок и боеприпасов к ней. Мало того — отбраковал пять из десяти изготовленных образцов и смог добиться их оперативной доработки до приемлемого качества. А после завершения всех производственных перипетий приступил к стрелковым испытаниям нового оружия. Винтовка вышла весьма сырая, но очень перспективная, по крайней мере, так о ней отзывался сам Горлов, после чего внес больше семидесяти поправок в конструкцию.
Но даже в сыром виде винтовка поражала всех участников испытаний, выдавая по десять-одиннадцать прицельных выстрелов в минуту, удивляющих своей кучностью и точностью. Впрочем, критерии надежности и технологичности еще предстояло отработать, так как оружие конструктивно было ново и непривычно. Фактически каждую деталь изготавливали вручную, что неправильно. Однако по этому вопросу Александр не переживал, ибо, взяв за основу одну из самых надежных винтовок XIX века, заряжаемых с казны, и вручив в руки наиболее успешного военного технолога и управляющего того же периода, сложно получить результат сильно хуже того, что был в оригинале.
Наибольшей проблемой оказалось то, что Александр Павлович, консультируясь с военными специалистами того времени, стал продвигать неудачную, на взгляд великого князя, линию весьма архаичной военной мысли в отношении пехотного боя. Пафосный оборот, за которым кроется элементарное желание Саши избежать превращения отменной винтовки в "стреляющее копье", которым удобнее колоть, чем стрелять. Причем такое горячее, что умудренные опытом офицеры, привлеченные Горловым для консультации, отчаявшись ему что-то доказать, плюнули и опустили руки, дескать, "пускай императорский сынок потешиться". Правда, тут нужно отметить, что Ермолов по какой-то чудесной случайности оказался на стороне Александра, ибо обладая богатым именно боевым опытом, давно уже полагал штыковые атаки весьма неудачным решением. Особенно после Кавказского театра боевых действий, где он не раз становился свидетелем решающего успеха в бою за счет превосходства в стрелковом бое. Но этот старик особо не лез в вопросы конструирования нового оружия, а потому, Саша, хоть и опирался на его монументальный авторитет, но продолжал сражаться с атавизмами давно ушедших эпох практически в гордом одиночестве. И довольно успешно, надо сказать. Поэтому советники, привлеченные Горловым для консультаций по перспективному оружию, задействовали свой последний и решающий козырь — Левшина Алексея Ираклиевича, который был единственным человеком в Москве, что мог серьезно повлиять на великого князя, будучи фактически его "нянькой".
— Ваше императорское высочество, я не понимаю вас, — Левшин был глубоко озадачен. — Многие опытные военные специалисты, прошедшие большую школу жизни, сходятся на том мнении, будто вы желаете превратить прекрасную, перспективную боевую винтовку, которая сможет обеспечить нам серьезное преимущество перед всеми текущими противниками, в обычный охотничий штуцер.
— Ваше недоумение, Алексей Ираклиевич, вполне понятно и объяснимо, если изволите, я все объясню.
— Да, я весь во внимании, мне хотелось бы понять причину столь необычного решения. Вы же понимаете, что эта ваша поделка очень заинтересовала ГАУ в качестве перспективного образца для перевооружения нашей армии. Александр Павлович, придя в восторг от вашей задумки, сумел найти способ достучаться до самых высоких чинов. Так что теперь ваша винтовка под пристальным вниманием и на особом ведении.
— Я отлично понимаю серьезность ситуации. Впрочем, давайте зайдем издалека, чтобы вам было понятнее. Вспомните, когда в прошлом году, еще до начала проектирования новой винтовки Арсений Андреевич принимал бывшего проездом в Москве Алексея Абрамовича Якимаха. Так вот — это офицер принимал участие в Восточной войне на Таврическом театре боевых действий, где отличился. Я с ним в тот день много беседовал. Скорее даже слушал — он рассказывал о том, как русские войска воевали с англичанами и французами. В основе своей его повествования сводились либо к сценам личных переживаний, либо к совершенно обыденным делам. Думаю, вы и сами о них не раз слышали. Например, о том, что британские войска имели серьезное преимущество над русскими, которое заключалось в серьезном превосходстве их стрелкового вооружения. Это позволило совершенно слабым в плане духа и подготовки английским солдатам выступать наравне с русскими. А то и превосходить их. Ведь всем известно, что британцы на суше сражаются в той же степени плохо, сколь хорошо воюют на море. Так же, ни для кого не является секретом то, что винтовка Enfield с дульным заряжанием образца 1853 года, стреляет существенно дальше и точнее, чем наше современное пехотное оружие, многое из которого сохранилось в строевых частях со времен Отечественной войны.
— Вы правы, это действительно ни для кого не секрет.
— Как из этой детали следует вывод?
— Нужно вводить оружие, которое бы стреляло не хуже английского.
— Разумно, но это первый шаг, а дальше?
— Что дальше? — Левшин удивленно посмотрел на Сашу.
— Алексей Ираклиевич, вот на этом пункте, большая часть офицеров, с которыми вы советовались, и останавливается. Она самым элементарным образом не видит ситуацию в развитии и рассматривает ее в текущем, так сказать сиюминутном ключе. — Левшин откровенно улыбнулся и посмотрел на Сашу как мальчика, решившего поучить старших жизни. — Итак, первый слой проблемы. — Александр демонстративно встал и прошелся по комнате, выдерживая паузу. — Все ведущие европейские державы сделали из Восточной войны совершенно правильный и однозначный вывод, который заключается в необходимости увеличения дальности стрельбы. Чем это обусловлено? — Александр вопросительно посмотрел на Левшина, который пожал плечами с легкой улыбкой на лице. — Это обусловлено ситуацией огневого контакта, то есть временем и интенсивностью обстрела противника до рукопашной схватки с ним. Иными словами, чем дольше и интенсивнее будет обстрел, тем большие потери понесет противник. С этим вы согласны?