Негламурная история, стр. 11

Лифт остановился на тринадцатом этаже, женщины удалились, оглянувшись на Мэгги.

— Привет, Мэгги. — Лорен Митчелл, знакомая секретарша, шла по коридору и улыбалась ей. — С Днем святого Валентина!

День святого Валентина. Она совсем забыла. Все офисы были украшены, но сотрудники их компании никогда не уделяли этому празднику особого внимания, по крайней мере Мэгги не замечала этого. Может быть, потому, что не ждала ни от кого подарков? Вряд ли День святого Валентина стал поводом для улыбок и пересудов за ее спиной. Мэгги не терпелось узнать, что произошло.

Лифт остановился на следующем этаже, и Мэгги нажала на кнопку, чтобы ехать дальше. Но за эти секунды успела заметить, как проходившие мимо люди поворачивали головы в ее сторону.

— Вот она! Это она!

У Мэгги покраснели щеки, она увидела Сесил. Вид у той был взволнованный.

— Привет, Мэгги, это — не я, клянусь.

Двери лифта закрылись раньше, чем Мэгги успела что-нибудь сказать. Когда она вышла на своем этаже, то просто задохнулась от удивления. Все помещение было наполнено разноцветными шарами и красочными сердечками. Повсюду стояли цветы, наполняя воздух тонким ароматом. Картину венчал транспарант с надписью «С Днем святого Валентина».

Мэгги прикрыла руками лицо. Теперь стало понятно, почему все шептались. Это ужасно. С таким же успехом Кейн мог бы поместить поздравление на всю полосу в местных газетах или закрепить неоновую вывеску на здании! О чем он думал?

— Кейн! Что здесь...

Кейн появился с коробкой дорогих шоколадных конфет в форме сердечка.

— С Днем святого Валентина! Ты знаешь, что я влюблен в тебя?

Мэгги уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Его глаза светились радостью, и в то же время в них застыло ожидание. Он хотел, чтобы ей понравилось. А почему бы нет? Мэгги огляделась вокруг и тут же полюбила все это. Никто никогда не делал для нее такого прежде.

Рассмеявшись, она еще раз медленно осмотрела всю эту красоту;

— Что это?

— Поздравление с Днем святого Валентина.

— Никогда не думала, что ты увлекаешься такими праздниками.

Кейн улыбнулся, положил конфеты на стол и, повернув Мэгги к себе, обнял ее.

— Поужинай со мной сегодня. Я заказал столик в ресторане.

— Но...

— Никаких «но», отказ не принимается.

Мэгги вздохнула, ей вдруг захотелось расслабиться.

— Это было бы здорово, — призналась она. Кейн рассмеялся, довольный, и крепче прижал ее к себе.

— Теперь нам надо поцеловаться, — сообщил он так, словно это было самым обычным делом.

— Кто сказал? — Мэгги уперлась ему в грудь кулаками.

Кейн невинно уставился на нее.

— Это — традиция, как поцелуй под омелой на Рождество.

— Но сегодня не Рождество, — засмеялась Мэгги.

— Это — новая традиция. Я ввожу ее прямо сейчас.

Поцелуй предполагался дружеский, ничего чувственного. Мэгги знала это, читала в его глазах, слышала в голосе. Но произошло то, чего никто из них не ожидал.

Когда Кейн коснулся ее губ, она открылась ему, как цветок раскрывается навстречу солнцу. Его губы были такими теплыми и имели вкус вина и весны. Все мысли куда-то испарились, уступив место эмоциям. Каждая клеточка тела жаждала его прикосновений. Мэгги мечтала раствориться в нем, словно в этом было ее спасение. Внутри разгорался огонь страсти, угрожая опалить ее душу.

Мэгги отшатнулась, в ужасе осознав свое острое желание. Глаза Кейна подернулись дымкой, и она не могла понять его истинную реакцию. Он ухмыльнулся, продолжая удерживать ее за плечи:

— Кажется, нам не стоит повторять это.

Что он имеет в виду? Неужели почувствовал то же самое? Или просто заметил ее состояние? Мэгги с трудом сглотнула, Кейн не сводил с нее глаз. Она испытала тошноту, но знала, что от этой «болезни» нет никакого лекарства. Сейчас ей надо держаться от него как можно дальше. Но как это сделать, если она выйдет замуж за Кейна?

Мэгги отвернулась, вспомнив кое-что.

— У меня тоже есть для тебя «валентинка», — улыбнулась она и достала из сумочки снимок ультразвукового исследования, сделанного сегодня днем. — Это твой сын. — Она передала снимок Кейну.

Мэгги впервые сказала это и, взглянув на Кейна, поняла, как важно для него услышанное.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ужин в ресторане прошел замечательно. Они заказали жареного чилийского окуня, суп из лобстеров и слушали песни Эдит Пиаф в исполнении худенькой женщины в облегающем платье и черном беретике.

— Как романтично! Напоминает Париж в сороковые годы, — услышали они от проходивших мимо их столика дам.

Мэгги тихонько засмеялась.

— Какая же романтика в воспоминаниях о Второй мировой войне? — обратилась она к Кейну.

— Наверное, это было время, когда люди знали, во что верят и против чего ведут борьбу. Никаких сомнений, никаких задних мыслей.

Мэгги скептически посмотрела на Кейна:

— Вряд ли в тот период женщины чем-то отличались от нас.

— Возможно. Но таким было то время. Сейчас нам всем немного не хватает уверенности, правда?

Мэгги согласно кивнула.

Сомелье принес вино и налил немного в бокал Кейна. Мэгги наблюдала, как он пробует вино, у него это отлично получалось. Здесь Кейн чувствовал себя в своей тарелке. Он был просто великолепен в свете свечей, на высоких скулах его играли отблески огня, в глазах отражалось яркое пламя. Это был портрет истинного джентльмена из элиты общества. Однако следующая мысль поразила Мэгги. А что она делает здесь?

Кейн — замечательный мужчина, Мэгги знала это. С ним уютно, спокойно и весело. Насколько счастливее могла бы быть жизнь с таким человеком, как Кейн, если бы...

Он не любит ее. Они два года работали вместе, и он ни разу не обратил на нее внимание как на женщину. Сейчас ситуация изменилась, но только лишь из-за ребенка. Он хотел этого ребенка, и Мэгги не могла его ни в чем винить. Она тоже хотела ребенка.

Кейн одобрительно кивнул сомелье и внимательно посмотрел на Мэгги.

— Хочешь потанцевать!? — тихо спросил он, наклоняясь к ней.

— Танцевать?! — От удивления ее голос прозвучал довольно громко. Она никогда не предполагала, что будет танцевать с Кейном, и перспектива немного напугала ее. Мэгги произнесла это так, словно он предложил ей станцевать на столе. Даже сомелье, занятый наливанием вина, не смог сдержать смешок, а Кейн громко расхохотался.

У Мэгги вспыхнули щеки, и уже в следующую секунду Кейн вел ее на танцевальную площадку. Певица, исполнявшая песни Эдит Пиаф, исчезла, ее место занял небольшой ансамбль. Звучала чувственная музыка, воссоздавая атмосферу ночных кафе Парижа, где бурлили любовные страсти.

Хотя вечер вряд ли можно было назвать знойным, чувства Мэгги накалились до предела. И когда Кейн прижал ее крепче, она напряглась, боясь, что он поймет, как волнует ее его близость. Она ощущала его теплое дыхание на своем виске, а если бы закрыла глаза, то услышала бы стук его сердца. Или это стучало ее собственное?

Мэгги прикрыла глаза и позволила музыке полностью овладеть ею. Если бы она могла забыть, что беременна, если бы могла предположить, что Кейн однажды полюбит ее, то с радостью позволила бы себе расслабиться.

Музыка стихла, но Кейн по-прежнему удерживал ее рядом. Мэгги подняла голову, и их глаза встретились. Его взгляд потемнел и, казалось, проникал в самую душу. Этот танец, близость их тел породили в нем страстное желание, которое Мэгги никогда прежде не замечала. Ей стало трудно дышать от участившегося биения сердца.

— Пойдем. — Голос Кейна прозвучал хрипло, и Мэгги ощутила тепло его руки на своей шее. — Наверное, нам уже принесли что-нибудь поесть.

Кейн ласково улыбался, глядя на Мэгги, но она была уверена, что секунду назад видела бушевавшую в его глазах страсть. Он хотел ее. Если только не сошла с ума. Если только она не обманывалась.