Опасность желания, стр. 16

Пропади все пропадом. Он слишком долго обходился без женщины и поэтому теперь не может глаз отвести от этой оборванки — дикой и грязной. Вот так, и никаких мыслей об изящной спине, плавном изгибе бедер и соблазнительной попке.

Меггс держала забинтованную руку над бортиком ванны и во время мытья головы расслабилась, вытянула вперед свои длинные мускулистые ноги и опустила левую руку в воду. Этого еще не хватало! Теперь он мог созерцать ее мокрую, блестящую от воды грудь.

Хью почувствовал, как напряглось и отвердело его мужское естество. Он даже сделал шаг назад, но глаз не отвел.

Просто не мог. В довершение всего Меггс подняла левую руку и сама начала втирать мыло в волосы.

Глаза ее были закрыты, и теперь она поминутно не бросала на него настороженные обвиняющие взгляды. Хью мог вдоволь насладиться открывшейся ему картиной. Он мог сколько угодно любоваться довольно-таки полной для такой худышки грудью с розовыми сосками, плоским животом, длинными, стройными ногами, округлыми бедрами и темным треугольником волос между ними.

У него пересохло во рту, по коже побежали мурашки. Он знал, что она женщина, он видел ее точеные лодыжки и женственную фигуру — там, на улице. Но только не ожидал этой чертовской, заставляющей забыть обо всем привлекательности. Меггс даже была не в его вкусе — кожа да кости, никаких приятных округлых форм и нежной мягкости, которые он всегда ценил в женщинах. Не за что подержаться. Ну, грудь у нее, пожалуй… мягкая… наверное… А кожа… Даже совершенно чистая, она оставалась грубой. Это из-за постоянной тяжелой работы, грязи и отсутствия самого элементарного комфорта, что тронуло Хью, причем он сам не смог бы объяснить почему. Это задело какие-то струны в его душе, которые он спрятал так глубоко, что даже сам забыл об их существовании.

Дьявол, да что же с ним творится?! Не время раскисать! Ему надо поймать предателя!

Хью отвернулся.

— Прикройся!

Меггс моментально вернулась к реальности и прикрыла грудь рукой. А Хью в последний раз полил ей на голову воды из кувшина, чтобы промыть волосы.

Потом он показал Меггс на одежду, аккуратной стопкой сложенную на стуле. Одному Богу известно, где Джинкс умудрился ее раздобыть, но, по его заверению, там было все, что нужно. Хью вовсе не собирался это проверять.

— Эта одежда на первое время сгодится. По крайней мере она чистая в отличие от твоего сегодняшнего облачения. Вылезай из ванны, вытирайся и одевайся. А я тебя оставлю.

И он, наклонившись, поднял с пола кучу грязного тряпья.

— Эй, куда ты это несешь? — Меггс протянула к тряпью забинтованную руку. — Это мое!

— Она грязная.

— Немедленно отдай! — Меггс растопырила пальцы. — Я за них получу деньги.

Жадная маленькая фея. Для нее все имеет свою стоимость, даже он. Ему стоит это помнить.

— Я сам заплачу тебе за этот хлам.

— Правда? — Ее рука застыла в воздухе.

— Да. Я дам тебе шиллинг, если ты обещаешь больше никогда его не надевать.

— Идет. Но кое-что тебе все-таки придется оставить. Девушке нужны кое-какие мелочи, ты должен понять. — Хью вернулся с тряпьем, и она, порывшись в куче, извлекла оттуда несколько грязных полосок. — Карманы, — доверительно пояснила она. — Какой же настоящий вор обходится без хороших карманов под верхней одеждой?

Капитан категорически не желал думать ни о ее верхней одежде, ни о нижнем белье. Такие мысли могли свести с ума. Сжав грязные тряпки в руках, он сквозь зубы процедил:

— Ну, теперь я могу это забрать?

— Забирай! — Меггс выгнула бровь, окинула Хью презрительным взглядом и пренебрежительно взмахнула рукой — ну чем не королева, отпускающая своего придворного? — Если хочешь, можешь даже все это сжечь.

— Просто мечтаю, — пробормотал Хью, бросил тряпье в очаг и решительно направился к двери. — Да оденься же ты наконец!

Глава 7

Когда Меггс открыла дверь на его стук, на лице Хью в первый момент отразилось нечто вроде удивления. Во всяком случае, его брови приподнялись, а губы дрогнули, словно он с трудом сдержал изумленный возглас. Но уже в следующее мгновение его физиономия стала непроницаемой, а ледяные голубые глаза начали внимательно осматривать ее с ног до головы, как будто он мысленно составлял перечень ее недостатков и ошибок.

Завершив осмотр, он с легкой насмешкой проговорил:

— Хорошо отмылась. Ты довольно многое скрывала под многолетними слоями грязи.

Меггс прикрыла рукой шею, вероятно, решив, что вырез платья слишком глубокий.

— А тебе не все равно? Я же сказала, я знаю, как надо мыться.

— Ну да, конечно. А ты знаешь, как надо есть?

Она издала низкий утробный звук.

— Надеюсь, это известно тебе лучше, чем твоему брату.

Тимми все еще крепко спал на своем тюфяке, и Меггс с немалым облегчением увидела положенный рядом с ним второй комплект одеял. Что ж, пока капитан на высоте.

Хью поставил перед ней чашку с бульоном. Рядом на тарелке Меггс увидела тонко нарезанный хлеб и сыр. Бульон издавал невероятный аромат — курицы и трав, названия которых она не помнила. И еще на столе было масло. Большой кусок. Ее желудок громко заурчал в предвкушении такого изобилия.

Но она не может позволить себе наброситься на еду, как глупое животное. Ее сразу стошнит, так же как и Тимми. Следовало помнить о гордости! Даже старуха Нэн настаивала, чтобы за столом соблюдались приличия. А тут еще капитан стоит рядом и недоуменно взирает на нее.

— А ты собираешься есть? — спросила она.

— Нет, я уже поел. А ты ешь быстрее, пока бульон не остыл.

— Как же я узнаю, что он не отравлен?

— Ты же не дура. Какой мне смысл потратить много часов на извлечение яда из твоей руки, чтобы тут же подсыпать его тебе в суп? — Но уже в следующий момент Хью взял чашку и сделал изрядный глоток бульона. Потом он выбрал кусочек хлеба, положил на него сыр и принялся жевать. — Убедилась? Никакого яда. Ешь.

Его тон не допускал возражений. Он и в своей кухне оставался командиром корабля. А Меггс и в самом деле не была дурой. Поэтому она осторожно взяла чашку левой рукой и начал отхлебывать изумительную жидкость, иногда прерываясь, чтобы отправить в рот кусочек хлеба. И все время чувствовала, что капитан наблюдает за ней.

— Когда ты в последний раз ела?

Меггс пожала плечами. Похоже, он собирается выдать ей очередную порцию нравоучений.

— Я ем… время от времени.

— Что ж, здесь ты будешь питаться регулярно. Считай это дополнительной привилегией. Для тебя и мальчика.

— Привилегией? — Он считает ее слишком глупой, неспособной даже прокормиться, не говоря уже о том, чтобы понимать, о чем он говорит. Этакая бессловесная тварь. Тупица. А ведь у нее, между прочим, есть и уши, и мозги.

— Это означает дополнительную выгоду, которая является результатом нашей договоренности.

— Можешь не объяснять. Я знала одну тетку, которая любила такие словечки. Она была настоящим кладезем всяких мудреных выражений, моя старуха Нэн. — Этому пижону будет полезно узнать, что не он один знает, как надо разговаривать. А Меггс неожиданно захотелось поговорить. Вероятно, полный желудок сделал ее словоохотливой. — Старуха Нэн любила слова, такие как «совершенный» или «изысканный». «Это совершенная работа, моя девочка», — говорила она. А еще ей нравилось слово «искусный». «Для этого замка нужны искусные руки, девочка». Она часто повторяла, что хорошие замки как старые девы — знают, как хранить свои секреты, поэтому их надо уметь заморочить. Великая женщина была моя старуха Нэн. Замечательная взломщица.

— Превосходно! Обычная взломщица с изысканной речью. — Хью откинулся на спинку стула, продолжая буравить собеседницу ледяным взглядом голубых глаз.

— Нет ничего обычного во взломщиках. Для такой работы нужен талант, мастерство, преданность. И она не всегда была воровкой. Когда-то очень давно старуха Нэн была гувернанткой, но стала жертвой грязной игры какого-то франта.