Опасность желания, стр. 13

Грязно выругавшись, Хью скатился с драчливой девицы и встал на ноги. Несколько глубоких вдохов и выдохов, и он вновь обрел контроль над своим неуправляемым телом и своенравными мыслями.

Приходилось смириться с крайне неудобным, но неопровержимым фактом: он испытывал к этой грязной девчонке физическое влечение. Этого нельзя было предвидеть, ни когда адмирал Миддлтон инструктировал его, ни когда он впервые заметил ее на улице.

Интересно, какого черта он лжет сам себе? Он заметил ее на улице именно потому, что она показалась ему привлекательной. По крайней мере ее лодыжки. Хотя одному Богу известно, почему его привлекла оборванка, которую Джинкс ввел в его кабинет. От нее исходил весьма неприятный запах. Хью просто обязан был почувствовать к ней отвращение, но не почувствовал — скорее, наоборот.

Девица попыталась встать. Но потом ее голова качнулась, и она снова повалилась на пол.

Прежде чем Хью успел сказать себе, что это может быть очередная уловка, он уже стоял на коленях рядом с ней и тряс за плечо. Она перекатилась на спину, но глаза не открыла — была без сознания. Он приложил руку к шее. Она была дьявольски горячей. Девчонка буквально горела в лихорадке, вероятно, вызванной раной на руке.

— Джинкс! — крикнул Хью — Ты еще здесь?

Тот появился, часто и тяжело дыша.

— Я как раз уходил, сэр. Услышал шум, решил, что вас тут убивают.

— Меня действительно убивали. А она потеряла сознание. Девочка больна, насколько я могу судить. Мне понадобится горячая вода, соль и хорошее мыло.

— Сейчас все будет, сэр.

— Да, Джинкс, и, пожалуйста, будь осторожнее. Маленькая чертовка кусается. — Ему потребуется щелочное мыло и для собственной руки.

Вместо того чтобы взвалить девушку на плечо, как мешок с картошкой, что было бы вполне разумно, Хью осторожно взял ее на руки и прижал к груди. Будь он проклят, если знал, почему сделал именно так. Она оказалась почти невесомой. Даже не верилось, что еще несколько минут назад она так отчаянно дралась.

— Это ее укус? — Джинкс, придерживая дверь, указал взглядом на руку Хью. — Лучше вымойте как следует руку.

А то от нее можно заразиться бешенством. В любом случае она запаршивела больше, чем любая дворняга. Куда вы ее несете?

— В кухню. Там можно, если потребуется, привязать ее к столу. Черт бы побрал эту девицу! Она мне бесполезна, если потеряет руку.

— Все так плохо, сэр?

— Не знаю, Джинкс. Понятия не имею. Вскипяти воду, и выясним.

Оказавшись в кухне, Хью осторожно положил свою ношу на стол и принялся стягивать с нее куртку. Себе он сказал, что хочет посмотреть, нет ли у нее на теле других ран, а уж потом заняться ее рукой, но при этом понимал, что есть и другая причина. Осознав это, он отдернул руки сразу, как только начал расстегивать рубашку на ее груди, и сделал шаг назад.

После этого он активно занялся практическими приготовлениями: зажег фонарь, поставил его вблизи, осмотрел бинты, убедился, что они не более чем грязное тряпье, заскорузлое от засохшей крови и бог знает чего еще. Их придется разрезать.

— У нас есть ножницы, Джинкс? И какая-нибудь посудина? Да, эта подойдет.

Джинкс наполнил глубокий таз горячей водой из чайника, добавил крупной соли и отправился в кабинет искать ножницы. Вернувшись, он протянул их Хью, который тотчас принялся осторожно срезать бинты, стараясь не причинять лишней боли девушке, но сразу понял, что их придется отмачивать. Ему даже думать не хотелось, что он увидит под ними.

— Боже! — Все было плохо. Очень плохо. Он взглянул на мертвенно-бледное лицо девушки только на высоких скулах горел лихорадочный румянец. Она казалась нежной и хрупкой. Хотя характером, конечно, обладала бойцовским.

В таком состоянии она была для него бесполезна, но Хью не был настолько бессердечным, чтобы предоставить ее собственной участи. Нет, он чувствовал себя обязанным сделать для нее все, что в человеческих силах.

— Пошли кого-нибудь за хирургом, Джинкс. Будет лучше, если удастся разыскать в госпитале Первиса. И убедись, что у нас есть чистый нож.

Глава 6

Сначала Меггс увидела балки низкого потолка над головой. Она заморгала, стараясь сфокусировать зрение. От мерцающего света кружилась голова и слегка подташнивало. Она хотела поднять руку, чтобы заслонить глаза от света, но движение вызвало адскую боль.

Прямо в ухе зазвучал тихий низкий голос:

— Ш-ш-ш, не двигайся.

Но только Меггс никогда не подчинялась приказам, особенно если была испугана. Она зашевелилась, попыталась сесть, но сильные руки прижали ее к чему-то жесткому, похоже, к столу.

— Отпусти меня! — потребовала она, но голос был слабым и испуганным.

— В таком состоянии ты никуда не пойдешь.

Меггс повернулась на голос и обнаружила капитана, твердо державшего ее за руку. Она чувствовала его пальцы на своем предплечье, но больше ничего. Своим телом он заслонял ей обзор. Видно было только очень белые бинты, кроваво-красную воду и холодный блеск стали большого ножа, лежащего на столе рядом с ее головой.

Паника стиснула горло, стало трудно дышать.

— Что ты сделал? Я должна видеть! Что ты сделал?

Ответил другой голос, жесткий и деловой:

— Спас твою руку, я надеюсь. Уже развился сепсис, но, думаю, мы сумели вычистить гной, и ты сохранишь свою кисть.

— Нет! — Меггс попыталась вырваться, но замерла, осознав, что ей сказали. Она сохранит свою кисть.

— Ш-ш-ш, — снова заговорил капитан. Меггс показалось, что слова втекают в ее тело в том месте, где он держал ее. — Не сопротивляйся. Расслабься. Спасибо, Первис. Я ваш должник.

— Вы знаете, где меня найти. Немедленно сообщите, если возникнут осложнения, договорились? Не провожайте, я найду выход.

Потом Меггс услышала, как захлопнулась сумка, раздались удаляющиеся шаги. Первис, кто бы он ни был, ушел.

Капитан внимательно посмотрел на лежащую девушку и нахмурился — его лоб перерезали две морщинки. Похоже, он ожидал, что она снова начнет сопротивляться и вырываться.

— Я помогу тебе сесть, если ты обещаешь больше не падать в обморок.

Облегчение настроило ее на философский лад. Или сделало беспечной. Да, она чувствовала себя как-то странно, как будто наконец не имела никаких забот. Наверное, страх может менять приоритеты.

— Ни разу в жизни не падала в обморок.

— Но сегодня упала. Ты была без сознания несколько часов.

— Это не был обморок. Просто я сильно приложилась головой о твой чертов пол.

Она скорее почувствовала, чем услышала смешок.

— Что было, то было. — Капитан протянул руку и осторожно ощупал ее затылок. — Так больно?

Его теплая рука, лежащая на ее голове, вызывала весьма необычные ощущения. Меггс чувствовала легкость и вместе с тем уязвимость.

— Как после встречи с молотком.

— Извини. Ну а теперь садись — только медленно и спокойно, и позволь мне наложить повязку. Ты слаба, как котенок.

— Значит, это котенок наградил тебя фингалом под глазом?

Капитан тихо засмеялся.

— И едва не сломал мне челюсть.

— Значит, мы равны?

— Не с такой рукой. Ты сможешь встать?

Но Меггс поняла, что не может или не хочет вставать. Ей было так уютно рядом с этим странным мужчиной. Вместо того чтобы встать, она теснее прижалась к нему, впитывая исходящее от него тепло и восхитительный запах. Почему-то от него пахло свежескошенной травой.

На нем была все та же рубашка с закатанными рукавами. Пока он уверенно накладывал бинты, Меггс внимательно следила за игрой света на тонких золотистых волосках его руки и только теперь обратила внимание, что его кисть тоже забинтована.

— Что случилось?

— Я же говорил, ты потеряла сознание.

— Нет, что ты сделал с моей рукой? И что случилось с твоей?

— Мы некоторое время отмачивали ее в горячем рассоле, чтобы снять грязные бинты, потом открыли рану… и промыли ее. Мылом. Ты бы могла сделать то же самое в самом начале, мисс Таннер. Полагаю, ты поранила руку на стене два дня назад?